Алименты. Это всё, что останется...

Сначала были судебные приставы. Центральный районный отдел УФССП. С таблицами, сводками, историями из разряда «ничего себе» - об алиментщиках. Не о тех, которые разошлись, и папа не платит. Не о тех, которые скрипят зубами в международных аэропортах с купальными принадлежностями в чемодане. А о тех, у кого не то что загран — обычного паспорта нет. Или есть. Но пропито всё остальное, включая совесть.

Потом был специализированный дом ребёнка №1 в Чите на Малой, 4. Где в сейфе главврача лежат стопкой пустые сберкнижки, на которые от мам и пап денежные приветы не поступают. Особая категория алиментщиков. Особая категория родителей. Они есть, и их нет.

Только каждый 17-й родитель выплачивает алименты добровольно. Остальных принуждают заботиться о собственных детях судебные приставы. На исполнении у них в 2012 году было 21 889 производств. Окончено за год - 9 874.

Абсолютно безнадёжных неплательщиков, по словам забайкальских приставов-исполнителей, больше половины. К ним не применимы страшилки в виде запрета выезжать за рубеж, потому что свой они давно перешли. Они равнодушны к идее временно лишать алиментщиков водительских прав. Потому что - какая там машина! «С помойки питаются, ночуют в колодцах. Встал с утра и пошёл. Перекати поле», - квалифицирует проблемный контингент Олег Титов, сотрудник пресс-группы УФССП.

К подающим слабые, но надежды относятся алиментщики, у которых ещё случается просвет между попойками и которые хотят исправить что-то в своей беспутной жизни. Большинство лишены родительских прав или временно ограниченны в них. Дети живут или у родственников, или в госучреждениях. Треть таких алиментщиков - женщины.

Ежемесячные выплаты на одного ребёнка по семейному кодексу - ¼ дохода, 1/3 - на двоих, ½ — на троих и более детей. Если мать не работает, то размер алиментов рассчитывается, исходя из средней заработной платы по России. На сегодняшний день алименты при таком расчёте составляют 6 514 рублей в месяц. Если учесть средний заработок на селе (как раз те самые 6 тысяч), то выходит, что быть трудоустроенным и предоставлять справки о реальных доходах дешевле, чем числиться безработным.

- Когда у пьющей мамы забирают ребёнка, а она не берётся за ум, органы опеки и попечительства через некоторое время решают вопрос об ограничении или лишении её родительских прав. Это чаще бывает с теми, кто не исправляется, или находится в местах лишения свободы. Если работают в тюрьме — перечисляют алименты оттуда, - рассказывает судебный пристав-исполнитель межрайонного отдела Ирина Тумурова. В Чите пятый год. До этого Ирина вразумляла проблемных пап и мам Оловянинского района. Навидалась всякого.

«Часто бывает так: женщина начинает исправляться, пить бросает. Но ребёнка обратно из детского дома забрать не хочет: не смогу обеспечить ему нормальное существование, образование дать. Зарабатывает мало, работы в деревнях нет... Ребёнок приезжает к ней на выходные, на каникулы. И мам… это устраивает, видимо. Что-то вроде садов-пятидневок, какие были раньше. Привыкают же к хорошему – ухаживать за ребёнком не надо, обстирывать, варить, готовить уроки. При этом и он себя сиротой не чувствует, потому что с матерью общается, и мама не спешит восстанавливать свои права – ей и так неплохо. В Чите такое тоже встречала: мать вроде бы уже и не пьёт, и говорит, что, возможно, заберу ребёнка, когда ремонт в квартире доделаю. Проходит месяц, второй… Можно уже было маломальские обои поклеить, но не делается ничего. Притупление материнского инстинкта, что ли.

А иногда правда - теплячок в 16 квадратов, и живут в нём десять человек. Кровати, кровати, кровати... Ни работы, ничего. Только случайные подработки. Может, и вправду детям лучше под опекой государства, чем в таких условиях. По крайней мере, уж точно получат образование, не лягут голодными спать…

- Просятся к мамам ребятишки? - Так ведь мама — святое, какая бы ни была.

Лишение родительских прав не освобождает от обязанности платить алименты. Все платежи — если есть — поступают на индивидуальную сберегательную книжку ребёнка. Истинным сиротам государство платит пенсию. Но обувает, одевает, учит — всех, не зависимо от того, числятся родители в списках живых или нет их.

Избалованные таким положением дел, сами родители об алиментах вспоминают редко — тогда судебный пристав-исполнитель пытается призвать их к совести и порядку. Тем более, что рычагов воздействия на атрофированный родительский инстинкт с каждым годом всё больше. Однако суды выносят решения о взыскании алиментов, а долги копятся, множатся, плодятся. Родители как пили, так и пьют. Как не работали, так и мыкаются без дела. Взять с них нечего. Когда приходят люди в форме, чаще всего плачут: не виноватые мы, так жизнь сложилась. Встречаются убеждённые: государство обязано помогать.

- Что им грозит-то от набегающей суммы? Посадить могут?

- Теперь да, - подверждают приставы. - Раньше могли посадить только по совокупности преступлений. То есть совершил или совершила что-то противоправное, и долг по алиментам «припомнят» в приговоре. Сейчас могут закрыть и только за долги.

Стращать бесполезно, водительских прав лишать — прав нет, садить — ещё один рот у государственного котла появится.

- Лечить их надо, принудительно, - уверены в УФССП. - Как раньше было в ЛПУ. И пусть сами потом растят и ответственность несут за тех, кого родили. Заставлять работать на общественных началах под присмотром милиционера — тоже опыт родом из СССР. Вот он возрождён.

С рабочего стола один из приставов не убирает выдержку из недавнего высказывания главы региона: губернатор прилюдно заявил, что готов выделять средства на лечение от алкоголизма горе-мам и пап. Во сколько это может обходиться — непонятно: с района надо такого товарища привезти, на лечение устроить...

Пристыдить? С трудом верится, что это подействует.

«Год от года молодеют такие мамы. Родила в 15-16 лет. Ей по закону ещё самой алименты положены, а она уже в должниках. Есть у меня на участке такая. С мужем в разводе. Ребёнок живёт со свекровью. Та на алименты и подала. Работать мамочка не желает, три дня без выходных полы помыла — тяжело, ушла. Образования нет. С ребёнком общается, поэтому он за неё горой, а кормит-одевает его бабушка на свою пенсию.

Есть у меня алиментщица - индивидуальный предприниматель. Но там совершенно другая ситуация. Судились с мужем из-за ребёнка. А тот, подросток уже, заявил, что хочет жить с отцом. Оно понятно: никто не контролирует (папа за баранкой сутками), делать уроки не заставляет, во сколько пришёл — во столько пришёл. Поэтому мама платит алименты. Исправно. Одна из десяти алиментщиц на моём участке сама день в день оплачивает счета.

Есть другая — которая 300 рублей платит в месяц и считает, что это нормально. А всю вину складывает на отца, который в своё время обещал забрать детей из детского дома. А он, в принципе, такой же неплательщик алиментов, тоже лишённый родительских прав. Они просто вместе не живут. Но даже если бы они жили вместе и состояли в браке, платил бы каждый отдельно.

А однажды случилось вот что. Поступил исполнительный документ. О многолетней задолженности по алиментам. Искали женщину долго – по адресу, где прописана, она не жила. А когда нашли её наконец, опешила: какие алименты? Потом звонит, плачет. Оказывается, 12 лет назад она родила недоношенного младенца. Врачи заверили: не жилец. Мама написала отказную и ушла – дома был ещё один маленький ребёнок. А малыш-то выжил, сегодня ему 12 лет. Женщина съездила в детский дом, было много слёз и радости. Потом долго решали отдадут ли его — были вопросы по квартирным условиям, по доходам матери... До сих пор не все бумаги оформлены. Парадоксально, но всё это время – с прошлого лета, как ребёнок живёт в родной семье, у матери продолжает копиться долг по алиментам. Юридический нонсенс. Теперь за судом слово — спишут ли этот долг».

Одна только Ирина ведёт около 270 производств. По внутренним правилам УФССП у приставов, которые занимаются алиментщиками, исполнительных производств других категорий нет. Потому что алиментная группа — специфичная и требует, так сказать, сфокусированного внимания. И ещё: у каждого пристава-исполнителя должно быть не более 500 производств в работе. Иначе не разгребёшь, не размотаешь клубок.

Кстати:

Среди материально обеспеченных людей тоже попадаются безответственные. Уловки, отмазки, сказки — всё, чтобы не платить. На баннерах вдоль читинских дорог информацию об алиментщиках пока не размещают. Опытным путём — на трёх должниках за услуги ЖКХ — убедились: работает. Но и задолженности были недетские — за 400 тысяч рублей. «На баннере с долгом в 4 и даже в 40 тысяч — себя не увидите», - успокаивают люди в форме. Про временное лишение алиментщиков водительских прав говорят с энтузиазмом: «Это должно работать на раз. Сейчас уже больше, чем у каждого второго машина». Водительского удостоверения собираются лишать уже от 5 тысяч долга - несолидная сумма для жёстких мер. Но пока, рассуждают приставы, это законопроект, и, возможно, пороговую сумму всё-таки увеличат.

Когда родители подают в суд на совершеннолетнего ребёнка, что не содержит - в Чите пока, скорее, исключение, чем правило. Несколько лет назад один «папашка» заявил свои права на сыновью любовь и опеку. А сам, пока сын рос, ни словом, ни делом не помогал. Семью бросил, пил, курил, болячек насобирал - букет. Дождался 18-летия сына и подал на алименты. Суд встал на сторону отца, потому что - инвалид... Современные матери стали страховаться — собирают справки, что отец не помогает, не заботится. А ещё лишают отцов родительских прав — на всякий пожарный. Но при этом — и это, наверное, не верх справедливости — лишённый родительских прав отец обязан платить алименты.

«Ещё интересная категория алиментщиков — оттого, что... поругались. Живут люди вместе после развода. Поссорились. Она пошла — и подала на алименты. На следующий день помирились, а долг копится. Приходим: «Ой, а я забыла забрать исполнительный документ... А может, поговорите с ним просто, чтоб устроился на работу». Или ещё веселее: «А я запрещаю вам его трогать! Это наше дело семейное».

По словам судебных приставов, никогда столько внимания алиментщикам не уделялось, как в последние три года. То ли безответственность в обществе растёт. То ли – если в случае разведённых родителей – мамы стали активнее отстаивать права детей на отцовскую если не любовь, то хотя бы помощь.

- Общество, в принципе, вроде как разворачивается в нужную сторону: должников стали гонять по всем фронтам. Но рычаги воздействия всё же нужны более действенные. По детдомам есть очень хорошая мысль, чтобы государство обеспечивало ребёнка алиментами в долг. А возвращать его будут те самые родители, которые пока не платят. Чтобы ребёнок от их безответственности не страдал, - так в УФССП рассуждают и сами же спохватываются: с чего ж платить горе-мамашки будут, хоть сейчас, хоть потом? А если их вылечить? А если лишить водительских прав?

А ещё в управлении есть статистика по районам: где больше лишённых родительских прав, откуда дома ребёнка пополняются регулярно и копятся, копятся, копятся долги алиментщиков. Предсказуемо: там, где производства нет совсем, работы нет, а население дружно стоит на бирже, там и пьют больше, и детей чаще бросают на произвол судьбы.

Было после обеда. Поэтому чего так боялась, открывая дверь дома ребёнка, не случилось – я не видела глаза малышей. В зелёных уголках, в игровых манежах и даже в карантинной, где лежат «тяжёлые», царствовал сончас. Самым старшим здесь четыре годика. Крепко спят, раскинув ручки поверх одеял. Цветных одеял, не казённых. И сандалики у кроватей – разноцветные. И игрушки – лучше, чем в детском саду. И музыкальный зал с пушистым ковром. И главное – видно, что детей тут любят. Такое нельзя подделать или притвориться на камеру.

- Как они вас называют? - Всяко! Кто - мама, кто – тётя, а кто – Васильевна.

Тут и отказники, которые стали «ничьими» ещё в роддоме. И временно устроенные на полгода, год, пока родители справятся с трудной жизненной ситуацией (найдут жильё и работу). За этот срок родные или решают житейские проблемы, или... теряются. Тогда в суд идёт иск на лишение родительских прав, а в документах ребятёнка появляется новая графа — оставшийся без попечения родителей.

Пометка ЛРП означает, что родители лишены прав. Таких тут большинство.

ОРП - родители в правах ограничены на шесть месяцев – пока мама за ум не возьмётся. Таких малышей 12.

ПСУ — родители дали письменное согласие на усыновление. 19 детей.

ВУ — временно-устроенные — 25.

Сироты — 4.

Ещё у четверых родители осуждены.

Все дети имеют проблемы со здоровьем. Абсолютно здоровых здесь нет. После родильного дома малыши проходят так называемый второй этап выхаживания в детской клинической больнице №2. Многие как наследство от пьющих родителей получают диагноз не только перинатальное, но и тяжёлое поражение ЦНС. Хотя от такого не застрахованы и вполне нормальные семьи. Пока отказник находится на реабилитации в больнице, органы опеки собирают пакет документов.

Толстая папка на каждого. Дата рождения. Дата поступления. Этот попал годовалым сюда. Тот - сразу после больницы. Иногда отсрочка означает, что родители метались: забрать малыша с проблемами по здоровью или отдать в руки специалистов... У каждого своя судьба.

Русик. Родился 16 июня 2010-го. Поступил 20 марта 2012-го. Чуть больше полутора лет жизни малыша прошли в Краснокаменске. Братишка у него есть — Кирилл. Сведения об отце «не внесены в записи о регистрации». Из семьи ребятишек забрали «в связи с непосредственной угрозой жизни и здоровью». Сегодня Руслан — обычный двухлетний парнишка. Общительный, с любознательными серыми глазёнками, русой макушкой. В специализированный дом ребёнка попал, потому что мама с ним явно пальчиковой гимнастикой не занималась, колобки из пластилина катать не учила. Воспитателям спасибо — нагнал Русик сверстников. Больше других занятий любит музыкальные. А в документах из его «прошлой» жизни: «Мать самоустранилась от воспитания и содержания детей. Ушла. В доме, где проживали дети на попечении бабушки, нет условий для их содержания, продукты питания в минимальном количестве, нет постельного белья, очень холодно и грязно».

Анюта. Родилась 25 февраля 2010-го. Поступила 10 сентября 2011 года. Мама-читинка. Дочку устроила временно — на полгода. Папа лишён родительских прав. «Мы ей говорили: только не теряйтесь, а то малышка так вас ждёт, так радуется вниманию. Раз мама приходила, принесла фрукты. И вот уже год мы её не видели». Анечка — кареглазая лапа, активная, хорошо развивается. 25 февраля у девочки день рождения... Мама придёт?

Стас. Стас, а не Стасик, потому что в доме ребёнка у него завидная репутация — интеллигент, чистюля. Ни крошки мимо тарелки, ни пятнышка на футболке. Память у Стаса хорошая, рисовать любит, усидчивый.

Что будет с этими малышами дальше? Исполнится четыре годика — пойдут в детские дома. Туда, где есть места, и родственники — братья и сёстры. Дети с тяжёлыми диагнозами (многие не ходят, не могут самостоятельно себя обслуживать) перейдут в Петровск-Забайкальский дом инвалидов, потом, после 18 лет, — во взрослые госучреждения...

Если в чьём-то сердце найдётся местечко — у кого-то из здешних карапузов появится новая семья.

Но бывает так: мама родила — бросила малыша в больнице и убежала. Фамилию, адрес назвала вымышленные. Её уже не найти. В таких случаях в больнице составляется акт брошенного ребёнка, его подписывают зав.отделения, врач-педиатр и главный врач больницы. Иначе ребёнка не смогут усыновить. Но маму, конечно, ждут до последнего.

Непосредственно к процессу усыновления дом ребёнка отношения не имеет. В органах опеки существует банк отказников. Потом уже усыновители приходят сюда с направлениеми — знакомиться с крохами и выбрать своего из нескольких, предложенных органами опеки. Но бывает, что всю жизнь мечтали о девочке, пришли, увидели и влюбились сразу и по уши - в мальчишку.

- Это жизнь, сердцу не прикажешь, - улыбается главный врач дома ребёнка Галина Горбач. Про закон, пресекший усыновление иностранцами, говорит неохотно, потому что за каждого ребятёнка болит душа: и за тех, кому не повезло с усыновителями, и за тех — кому не достался даже шанс найти новую семью.

- Чисто по-человечески: дети должны иметь семью. Конечно, здорово, когда усыновляют наши. Ещё лучше, когда родные родители одумались, забрали кровиночку домой. Мы настолько радуемся за него тогда... «Всем двором» провожаем! Лишь бы всё у малышей хорошо было.

В 2012 году американцы забрали с Малой 14 детей. А россияне (включая опекунов) — 25. Но наши ребят с проблемами со здоровьем брать не рискуют.

- Многие детки, - поясняет главный врач, – получили свой диагноз по «социальным» причинам: взрослые точно не пели им потешки, не тотошкали козой-дерезой, не рассказывали сороку-ворону, загибая пальчики.

Педагоги берутся за дело и малыш догоняет сверстников. Несложные диагнозы «израстаются» после нескольких курсов восстановления. С серьёзными патологиями, конечно, сложнее. Но в любом случае, каждый малыш проходит полное медицинское обследование, и усыновители получают абсолютно правдивую информацию. А те папки с документами «из прошлой жизни» тогда - в архив. У ребёночка начинается совершенно новая биография.

Теперь что касается алиментов. Их получают (должны получать) дети, родители которых ограничены в родительских правах или лишены их.

- Если родители систематически платят алименты, то ребёнок с полной книжечкой уходит в детский дом. Вот у нас 59 сберкнижек. Алименты поступают на восемь. Из них регулярно — только на три книжки. Из 59. На остальные пять — были единовременные выплаты, по 550 рублей, по тысяче. Всё, - разъясняет ситуацию социальный работник специализированного дома ребёнка №1 Екатерина Аверичева. Она непосредственно работает с родителями, со службой судебных приставов, с усыновителями.

- Родители-то не работающие, - подхватывает Галина Петровна. - Приставы ходят за ними, напоминают о детях. Растрясут, расшевелят — начинается какое-то движение.

Спрашиваю, почти уверенная в ответе: решение суда действует на таких родителей? - Не всегда. Садить особо не садят, работу как не искали, так и не ищут, и ещё народят. Но надо отметить, что служба судебных приставов реагирует на каждую нашу бумагу. Ищут, работают, стараются поправить ситуацию. Взяли шефство над нами. Приходят к ребятишкам с ворохом подарков. И не только на Новый год. И в костюм Деда Мороза наряжаются, и в зоопарк возят старших малышей...

А может – подумалось так – судебные приставы подспудно черпают здесь заряд, чтобы снова и снова напоминать опустившимся родителям о маленьких человечках, которые ещё не поняли, не осознали до конца, что никому не нужны? Не столько об алиментах напомнить пытаются - о детях.

Конечно, в доме ребёнка о них заботятся так, как не каждая мама сумеет. Дефектологи, психологи, музыкальные работники, повара, врачи, воспитатели. Но мамы-то нет. Нет пристани у детдомовца, к которой можно будет вернуться, если горько и трудно сложилась взрослая жизнь. Нет сдерживающего фактора — расстроить маму своими поступками, разочаровать отца. Может, поэтому бесчинствуют они потом, выбрасывая мебель из окон общаги? Конечно, мамаши-папаши биологические вряд ли стали бы добрым примером для подражания. А то и выживи попробуй с такими родителями — уж лучше здесь.

- Но они, вырастая, всё равно возвращаются. Многие. Приходят к нам, просят поднять документы, хотят узнать, кто мама и папа и что с ними сейчас. Не может дерево без корней... Недавно девушка была, приехала из Санкт-Петербурга специально. Выросла в семье, выучилась. Умница, а уж красавица... Но мы не смогли ей помочь. Нет сведений о родителях...

А недавно приезжал к нам парень. Серьёзный такой... Три с половиной годика ему. Привёз приёмных родителей из Испании в Читу — чтоб они братишку тоже забрали. Встретились они тут в кабинете. Уж он его обнимал, обнимал...»

(По этическим соображениям имена детей в материале изменены).