«Сделано в СССР»: Краснознамённый Cретенский погранотряд

«Подъезжаешь, даже сейчас, к заставе: вот сопка, вот начинается наш участок, вот пошла дозорная тропа...», - владелец гостиничного и ресторанного бизнеса в Москве Владимир Котов так показывает ориентиры к себе, 17-летнему, что мурашки идут по спине. А что вы хотите? Вытащи вас, полумокрого, из бани командой «Застава, в ружьё!», брось в заслон — у вас тоже будут мурашки.

- Раньше не только на Аргунской, почти на каждой заставе на видном месте были написаны слова «Застава как дом родной». Офицеры говорили — вы ещё будете вспоминать службу как лучшие годы своей жизни. Я, честно, не верил. Я думал, что это просто издёвка над нами. Я хотел домой. И только сейчас, спустя 27 лет, понимаешь, что всё — правда.

До момента, пока на границе оставались срочники, на Новый год и День пограничника присылал на родную заставу посылки: чай, кофе, сигареты, зубная паста, ручки, тетрадки. В ответ шли письма, как в юности.

- Я был комсомольским лидером на заставе. Написал письмо в какую-то молодёжную газету в Новосибирск, что вот, служат на границе парни. Нам приходило на заставу по 40-50 писем в день от девушек. А я помню письма от мамы: «Сынок, ты как служишь? Были, может, уже наряды вне очереди?» И как объяснить маме: какие наряды вне очереди, когда - утренний дозор, пришёл на заставу, пообедал – вечерний дозор, а ночью ты ещё в тревожной группе, и бывает, что и три сработки, и пять, и всю ночь ездишь, и на другой день опять.

А когда мы приехали в Кокуй новобранцами, я был в шоке: морозы, нас переодели в летнюю общевойсковую форму, в х/б. В казарме, мягко говоря, прохладно, мы постоянно мёрзли и постоянно хотелось есть, хотя норма довольствия была как положено. Нас очень гоняли: физическая подготовка, огневая подготовка на уровне. После учебки приехали на заставу: тепло, очень сытно, пограничники круглолицые, румяные, и по традиции, когда военнослужащие приезжают – сразу в баню, париться, но тут: «Застава в ружьё!»

С этого момента началась у меня настоящая служба на границе, когда я, не вытершись, выскочил. Потом мне сказали, что лучше всё же было десять секунд потратить, потому что неизвестно, сколько лежать в заслоне. Тревожная группа определила по системе, что зверь прошёл, но полчасика я помёрз.

Старшина заставы был - настоящий, до мозга костей пограничник. Александр Юрьевич Табаков, его все знали. Пожалуй, самый известный старшина был в части. Говорит мне: «Иди дои корову». Это приказ, а приказ надо выполнять. Я приблизительно, в кино где-то видел, как её доить – пошёл, надоил граммов 300. «Это всё?» - «Всё». - «Пойдём». Всему учились, и учились быстро, потому что по-другому на заставе быть не может. Когда наступило лето, он говорит: «Будешь готовить кочегарку к зиме». А кочегарка - жизнь заставы, тепло, потому что морозы бывают ниже 50 градусов. Ну, как перебирать кочегарку? Это нужно разобрать всю котельную, прочистить. Это было для меня, конечно и испытанием, и открытием… Сейчас я даже удивляюсь. Может быть, делали сначала не очень хорошо, но есть же ещё преемственность. Где-то, может быть, в советской армии, и была дедовщина, но, конечно, не на заставе.

… прилетевший на 75-летие Сретенского погранотряда Котов первым делом приходит на могилу своего старшины.

- Я много думаю теперь, что зацепило? Всё-таки, пограничное братство. Моих боевых товарищей можно сравнить с матросами корабля, который уходит в море: застава находится отдельно от населённых пунктов, минимум цивилизации, народу нас было, в среднем, на заставе 25 человек, хотя положено было 50. Опять же, призыв у нас был с Тверской области, с Москвы – это люди, мало приспособленные к ведению хозяйства, а на заставе коровы были, поросята свои. Когда мы успевали это делать, я не знаю. Я ещё и кочегарил.

Есть фраза «Пограничников бывших не бывает». Это, действительно, так. Первое время после службы, естественно, - работа, учёба, семьями начали люди обзаводиться. Ещё и время было перестроечное – не до общения. А потом появилась потребность - найти своих сослуживцев, теперь уже в других странах. Служили-то мы в Советском Союзе. Потом мои товарищи создали сайт «Пограничник.ру», и больше 10 тысяч человек, кто служил на границе, переписывались, общались, в Москве, в моём ресторане, встречались.

А потом подумали, что просто собираться где-то, вспоминать службу, выпивать – это не очень интересно, этого мало, и ребята из Санкт-Петербурга организовали «боевое дежурство», то есть ездили в Сортавальский пограничный отряд в Карелии вместе с жёнами, вместе с детьми. Я брал своего старшего сына. Там учебная застава, нас включали в наряды по службе, так же ставили нам боевую задачу, ходили дозорами. Здесь, в Забайкалье, нет такого, если ночью, то это как правило, часовой границы или пост технического наблюдения. А там белые ночи, и есть ночные дозоры. И вот я с сыном шёл дозором. Там достаточно приличное расстояние. Он очень внимательно смотрел, а я наблюдал больше не за контрольно-следовой полосой, а за ним. Я вспоминал себя, когда впервые попадаешь на границу. Эта ответственность, когда понимаешь, что за тобой огромная страна, которая тебе доверила выполнять эту задачу. И эта ответственность, конечно, потом на всю жизнь.

(фото из личного архива Владимира Котова)