Власть. «С комприветом, Малышев»

Спецпроект «Читинский тыл» на «Чита.Ру» позволит заглянуть в родной город в начале сороковых. Что происходило в Чите, в которой, в войну, слава богу, никогда не было военных действий. Кто был здесь в тылу - управлял городом, просился на фронт, был мобилизован в промышленность, ушёл целым курсом физмата, собирал деньги на танки. Чего почти не было здесь в войну - асфальта, электроэнергии, транспорта, бань, учителей, жилья. Кто и как жил здесь - начиная с 22 июня 1941 года, заканчивая Победой.

Специфика региональной политики при изучении темы власти заставляет обратиться к власти областной — горком Читы, равно как и районы Читинской области, выполнял указания обкома партии.

Кризисные для страны моменты, будь то революции, войны или экономические кризисы, предъявляют повышенные требования к региональным руководителям. От этих людей, замыкающих на себя выстраивание отношений с федеральной властью, зависит в регионе почти всё: даст ли федеральный центр бюджетный кредит на зарплаты учителям или удастся ли прекратить в предвоенной и военной области репрессии. Исторические исследования сегодня позволяют сделать удивительный вывод — в Великую Отечественную Забайкалью с властью везло больше, чем в последующие годы.

В годы войны у Забайкалья была другая карта — с Зейской областью и Витимо-Олёкминским национальным округом. Другой статус — в приграничной области, как на западе страны, создавались истребительные батальоны, призванные организовать борьбу с диверсантами, вражескими парашютистами, дезертирами и паникёрами. Готовясь к возможной войне с Японией, в регионе воссоздавали партизанское движение.

Бывший красный партизан, участник Гражданской войны в Забайкалье, опытный подпольщик и красногвардеец Иван Кузнецов казался нетипичным для своего времени назначенцем на должность первого секретаря обкома Читинской области.

Он возглавил именно ту область, с которой было связано его боевое прошлое, хотя даже в значительно более благоприятные для бывших красных партизан годы (1933–1934) крайне не рекомендовалось их назначение на руководящую работу в регионы, где они могли сохранять влияние и связи со своими бывшими боевыми товарищами. Тем более странным было такое назначение для Восточной Сибири, где в причастности к созданию «антисоветского партизанского центра» было обвинено практически всё репрессированное в 1937 году руководство Восточно-Сибирской области. Кроме того, Кузнецов был единственным в этот период, имевшим непосредственно перед назначением первым секретарём в Читинскую область почти двухгодичный опыт работы в аналогичной должности в Мордовии — тогда как основными тенденциями массовой ротации выдвиженцев того периода было отсутствие у них управленческого опыта. ЦК назначал в регионы тех, кто был. Не оглядываясь на отсутствие партийного стажа и высшего, а иногда и среднего, образования.

К началу войны Кузнецову было 44 года, третьему, потом второму секретарю обкома Геннадию Воронову, которому предстояло в 1948 году возглавить область, — всего 31. Воронов появился в обкоме Читинской области в 1937 году — в разгар «кадровой революции», когда в стране было разгромлено и соответственно заменено до 90% всех обкомов и облисполкомов партии. Военкому — начальнику военного отдела обкома — Александру Малышеву — 46.

Возглавив область накануне войны, Кузнецов умел обратить внимание руководства страны на проблемы региона.

«В область завозится огромное количество пищевых продуктов: колбасы, масла, сыра, макарон и кондитерских изделий, тогда как производство всех этих продуктов можно и нужно организовать на месте», — пишет он в докладной записке на имя Сталина и Молотова (Вячеслав Молотов — нарком иностранных дел СССР - ред.) в 1940 году. Нужно строить макаронную фабрику, хлебозавод, масло- сыро- и брынзозаводы, другие заводы, а также обозный завод, что «настоятельно требуется не только нуждами трудящихся области, но и в первую очередь потребностями воинских частей РККА (Рабоче-крестьянская Красная Армия — ред.), расположенных на территории области и МНР (Монгольской народной республики — ред.)». Периодически создаётся тяжёлое положение со снабжением населения печёным хлебом — в период конфликта на Халхин-Голе Читинский хлебозавод снабжает хлебом проходящие эшелоны и вынужден прекращать продажу хлеба городскому населению на 2–3 дня.

Чита в отношении благоустройства, наличия культурных учреждений и жилищ, пишет он в этой же докладной записке, является одним из самых отсталых городов СССР. В городе почти отсутствует водопровод, нет канализации, улицы замощены только на 9%, население города электроэнергией удовлетворено только на 15%, имеется только одна баня, обеспечивающая население всего на 13%.

Мало жилья — в Чите на одного человека приходится около 3 квадратных метров полезной площади, нет современных кинотеатров, нет Дома пионеров и каких-либо других детских учреждений, нет Дома обороны для проведения оборонно-массовой работы, мало школ, и занятия в некоторых идут в три смены. Нет инфекционной и детской больниц, тубдиспансера, хорошего роддома. Увеличивающийся объём строительства требует создания Строительного Управления ГУЛАГа НКВД с количеством заключённых 10 тысяч человек, которому можно было бы поручить военное, промышленное, переселенческое и другое строительство.

Отсутствие высших учебных заведений вынуждает область завозить огромное количество рабочей силы — специалистов для всех отраслей народного хозяйства, однако, в отличие от Хабаровского и Приморского краёв, в Читинской области для них нет льгот. Область относится ко второму поясу (один из 12 экономических районов страны, выделенных по условиям и направлениям хозяйственной деятельности) по ценам на продукты, а зарплаты специалистов значительно ниже зарплат в других отдалённых областях. Кузнецов просит отнести регион по экономическому районированию СССР к Хабаровскому и Приморскому краям.

В области нет учителей — и прямо перед войной открывается педагогический институт. Не хватает электростанций (свет на Черновских угольных шахтах в 1939 году отключали 368 раз, а школам-больницам-квартирам достаётся только 13% электроэнергии), и Кузнецов пишет Сталину: «Такое несерьёзное отношение со стороны некоторых наркоматов к снабжению города Читы электроэнергией объясняется недооценкой и непониманием важности города Читы, как областного центра, так и центра нового Забайкальского Военного Округа.

В силу изложенного, прошу Вас, Иосиф Виссарионович, сдвинуть этот вопрос с мёртвой точки и повернуть Наркомхоз, Наркомлегпром и Наркомуголь лицом к Читинской пограничной области».

Уже к декабрю 1941-го стало понятно, что Читинской области, которая и до Отечественной войны имела большой недостаток трудовых ресурсов как в промышленности, так и в сельском хозяйстве, не хватает рабочих рук. Кузнецов пишет Маленкову (Георгий Маленков — секретарь ЦК КПСС, курирующий ряд важнейших отраслей оборонной промышленности — ред.):

«Мы принимали ряд мер по вовлечению женщин на производство взамен ушедших в армию, вовлечено только одних женщин на предприятия цветной и чёрной металлургии за время войны свыше 5000 человек. И все же имеем дефицит рабочих в пределах 16 тысяч человек, а с уменьшением числа рабочих из ИТК дефицит рабочей силы увеличится до 20 тысяч человек.

Заполнить дефицит рабсилы на предприятиях цветной и чёрной металлургии за счёт областных ресурсов мы не сможем, так как в колхозах и других отраслях промышленности положение с рабочей силой ещё хуже. Свободного въезда в Читинскую область не имеем, следовательно, источник пополнения со стороны отпадает».

Он просит Центральный комитет партии разрешить завести в область эвакуированное трудоспособное население. Обязать Наркомвнудел увеличить количество заключённых в ИТК на молибденовых и оловянных новостройках (доведя на Чикойредмете – до 1 000 человек, Шахтамастрое – 2 000 человек, Давендастрое – 2 200 человек, Шерловогорском комбинате – 2 000 человек, Хапчеранге – 1 000 человек и на действующих предприятиях Союзплавик – в пределах 500 человек, Забредмете – 500 человек). Или разрешить ввести обязательную трудовую обязанность на трудоспособное население области: «Мы имеем большое количество женщин-домохозяек, которые не работают, но могут работать. Имея свои подсобные хозяйства – обеспечены, живут в рабочих и приисковых посёлках, снабжаются в системе цветной металлургии и получается, что имея огромный дефицит рабочих, вынуждены держать лишний штат снабженческого и транспортного аппарата для того, чтобы обеспечивать неработающее трудоспособное население. Мы считаем, что в условиях военного времени это мероприятие возможно».

Некому и пасти скот, сеять зерно. В 1943 году Кузнецов снова обращается к Маленкову — с просьбой освободить Читинскую область от дальнейшей мобилизации рабочей силы для промышленности за счёт колхозов, а также сократить призыв в школы фабрично-заводского обучения — они требуют исключительно молодёжь мужского пола в возрасте 16–17 лет, которой и так крайне недостаточно.

«За период 1942 года и трёх кварталов 1943 года в соответствии с постановлением ГОКО и Совнаркома СССР наша область мобилизовала для промышленности 30 740 человек, в том числе за счёт неработающего населения по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1942 года – 20 543 человека, и за счёт сельской местности (колхозников) – 9 927 человек.

(...) Особенно большое напряжение с рабочей силой имеется в сельском хозяйстве, нагрузка на одного взрослого колхозника, занятого в полеводстве, составляет более 9 гектаров пашни, находящейся в обработке и 10 гектаров сенокосов, на одного колхозника, занятого в животноводстве, приходится в среднем 67 голов скота, а по животноводческим районам (Агинский округ, Борзинский, Ононский, Оловяннинский и др. районы) нагрузка на одного взрослого колхозника составляет до 125 голов скота. (...) В четвёртом квартале с. г. наша область по постановлению ГОКО и Совнаркома СССР имеет наряды на мобилизацию в промышленность, трудовые резервы и на лесозаготовки в количестве 8903 человека, в том числе за счёт сельского хозяйства – 7518 человек».

Кузнецов будет управлять областью 9 лет — именно ему принадлежит рекорд продолжительности пребывания на этой должности среди первых секретарей восточно-сибирских комитетов партии. Потом уедет в Москву работать в аппарате партии, будет депутатом Верховного Совета нескольких созывов, получит орден Красного Знамени, умрёт в Москве в возрасте 85 лет.

Второму ключевому для Забайкалья в военные годы человеку повезло меньше. Военком Малышев, Александр Степанович, до Победы не доживёт всего полтора месяца.

Судя по сохранившимся документам, военком Малышев был человеком удивительным. Даже если по каким-то регламентам ему и полагалось отвечать на письма с фронта, делал он это так от души, что читать сейчас — толкается что-то колючее в горле. Вот пишут в мае 1942 года ему девочки из 8-го отдельного зенитно-пулемётного батальона. Ну, как девочки. Курсанты Шишкина и Засоренко. Правда, на обычных для девчат тетрадных листках.

Дальневосточный привет от будущих политработников РККА Читинской области тов. Малышеву.

Тов. Малышев, сообщаем вам итоги своей учёбы по овладению техникой военного дела. По прибытии нас на сборы все 30 человек читинцев разбили по специальностям и взводам, учимся по 12 часов в день и 2 часа на самоподготовку, итого 14 часов.

Успеваем использовать данное нам время на 100 % и получить максимум знаний за короткий срок учёбы.

Лекторы читают нам лекции, очень квалифицированные, из Политуправления Д.-Восточного фронта.

Начальник сборов, комиссар, средний и младший комсостав подобран хороший, живём все курсанты вместе, т. е. в одной казарме, питание хорошее.

Успеваемость наших читинцев неплохая; есть отличники и хорошие показатели, плохих нет.

За исключением: по строевой подготовке 8 человек имеют посредственно, в том числе мы, т.е. Шишкина и Засоренко.

Мы постараемся к концу учёбы добиться по всем дисциплинам иметь оценки только хорошие и отличные.

С получением приказа тов. Сталина № 130, глубоко ознакомившись с ним, мы все взяли обязательство изучить военное дело так, как поставил в приказе тов. Сталин.

Т.е. изучить, прежде всего, винтовку в совершенстве и наган. И если придётся сразиться с врагом на поле боя, то стрелять без промаха – по-снайперски.

Учёба рассчитана до 1/VI-42 г., если будет все спокойно, то есть предположение продлить до 15/VI-42 г.

Военный заём прошёл с большим подъёмом – на наших сборах каждый из читинцев подписался не менее [чем] на 1000 руб., но и есть и на 1200–1500 руб. и многие внесли наличными от 200 до 1500 руб.

Нам выдали обмундирование (платье, белье, ботинки и пилотку). Платья простые – бумажные с фронтовыми петлицами. На меня лично не подошло платье, т.к. ростом «маленькая».

Погода здесь стоит холодная, идёт снег и дождь, похожа на глубокую, страшную, грязную осень. Почва очень глинистая, ноги увязают в грязи.

Пишите нам, что хорошего в Чите. Пока до свидания. Крепко жмём вам руку.

Привет всем тем, кто нас тепло провожали. С комприветом – Шишкина и Засоренко. Привет от всех читинцев.

Наш адрес: 6-ая полевая почта, 8-ой отдельный зенитно-пулемётный батальон литер «А». Получить: курсанту Шишкиной.

И, знаете, Малышев, действительно пишет им, что хорошего в Чите.

«Здравствуйте, многоуважаемые девушки Читинской области! (...) После вашего отъезда из Читинской области, в частности из города Читы, ничего особенного не произошло. Весна вступает в свои права, начинается заметное потепление, хотя первая половина мая прошла с исключительно холодными днями. Сейчас распускаются деревья, зеленеет трава, население города занялось индивидуальными огородами, а по области – весенним севом. На днях было открытие городского сада, харьковские артисты оперы и балета каждый вечер дают гастроли и концерт. Ну, пока всё. До свидания, девушки. Крепко жму ваши руки, желаю вам успешно закончить военно-политическую учёбу и вступить в исполнение служебных обязанностей политических работников. С комприветом Малышев».

Старые номера газеты «Забайкальский рабочий» за 42-й год подтверждают, что на сцене построенного незадолго до войны Окружного Дома Красной Армии с 16 мая по 30 июня шли гастроли эвакуированного с Украины Харьковского государственного академического театра оперы и балета, открывшего в Чите оперой «Запорожец за Дунаем» летний концертно-театральный сезон. А 23 мая действительно состоялось открытие городского сада – парка ОДОРА. И был большой концерт, и танцы до часу ночи, играли два духовых оркестра, а на следующий день было детское гулянье. И обо всём этом военком Малышев, прошедший Первую мировую войну, немецкий плен, фронты Гражданской войны, пишет девчонкам, которых провожал на учёбу.

Осенью 1943 года Малышев возглавил делегацию по сопровождению подарков на фронт от Читинской области. В разрушенном до основания немцами городе Лиозно Витебской области 21 ноября была организована четырёхчасовая встреча с земляками-читинцами - 24 человека, командированные из разных частей 39-й армии Первого Прибалтийского фронта.

(Малышев в центре)

В артиллерийских, миномётных частях и подразделениях, которые посетили делегаты, были произведены трёхкратные выстрелы по немцам с командой «По ненавистному врагу – немецким мерзавцам от трудящихся Читинской области – беглый огонь!».

Что-то было в этом Александре Степановиче, про которого ничего почти мы не знаем сейчас, такого, что ему писали письма.

«3 декабря 1943 года

Уважаемый товарищ Малышев.

Быть может, Вы не забыли предпоследней вашей фронтовой встречи в Н-ской Армии, и майора, от имени коллектива читавшего стихи дорогим гостям.

Вот я и пишу Вам вдогонку. Дело в том, что ныне я прикован к госпитальной койке (это поблизости, вы как раз были в этом госпитале). Завтра будут делать операцию – последствия ранения, ну, а сегодня я ещё двигаюсь, и вот написал стихи «Землякам-сибирякам». Они, конечно, не высоки по достоинству, я не поэт, но писаны от души. И если Вы найдёте возможным опубликовать их в заб. газете – был бы благодарен. Коль будет эта возможность, прошу выслать эту газету, в адрес: пол. почта 11111–6, мне.

Горячий привет товарищу Будакову и славной девушке Тане Стерликовой, и всем товарищам. Жму руку крепко.

С приветом, майор И.П. Коровин

Малышев много раз обращался к Кузнецову, к партийному руководству с просьбами о переводе в кадры Красной Армии, но его обращения не имели результата.

Докладная записка заведующего военным отделом обкома ВКП(б) Малышева А.С. заведующему отделом обороны и Военно-Морского Флота Управления кадров ЦК ВКП(б) Жукову, секретарю обкома ВКП(б) Кузнецову И.А. с просьбой о переводе в кадры РККА или в одну из областей, освобождённых от фашистской оккупации.

16 мая 1944 года

Доношу, что на основании приказа НКО № 02178 от 29 мая 1939 года я был командирован в распоряжение Читинского обкома ВКП(б) с оставлением меня в кадрах РККА в счёт «1000».

Пленумом обкома 11/V1 и решением ЦК ВКП(б)от 16/IX-1939 года я был утверждён заведующим военным отделом Читинского обкома ВКП(б), где и работаю до настоящего времени.

Очередное военное звание – полкового комиссара было присвоено мне приказом НКО в декабре 1939 года.

В соответствии с постановлением Президиума Верховного Совета СССР, руководство обкома ВКП(б), дважды ходатайствовало (14/VI и 10/IX-1943 года) перед ГлавПУРККА о присвоении мне военного звания (аттестационные документы Политуправлением Забфронта были направлены в ГлавПУРККА).

За период Отечественной войны я дважды ставил вопрос перед руководством обкома ВКП(б) об откомандировании меня в распоряжение Забфронта и просил лично Вашего ходатайства о переводе меня в кадры РККА или в другую область.

По вышеизложенным вопросам я до сих пор положительных результатов не получил.

Учитывая изложенное мною и 15-летнюю службу в Забайкалье, из них 5 лет заведующим военным отделом Читинского обкома ВКП(б), прошу Вас содействовать о переводе меня в кадры РККА или одну из областей, освобождённых от немецких захватчиков.

Зав. военным отделом обкома ВКП(б) Малышев

23 марта 1945 года Александру Малышеву дадут отпуск по состоянию здоровья, а через четыре дня он скончается в военном госпитале Иркутска. Через 70 лет не будем знать, от чего.

При подготовке текста использованы материалы сборника «Читинская область в годы Великой Отечественной войны: 1941 – 1945 гг.» (Чита, 2005); научные исследования Л.Н. Метёлкиной, в частности «К вопросу об особенностях формирования корпуса первых секретарей региональных комитетов ВКП(б) — КПСС в 1930–1964 гг. в Восточной Сибири»; сюжет ГТРК «Чита» «Письма с фронта».