«Детская деревня»: Страдания, как в настоящей семье

Восемь лет назад в Шилке Забайкальского края зародился проект, аналогов которому нет в России от Урала до Камчатки. «Детская деревня» - детище отца Александра и его семьи, максимально приближенная к семейной модель воспитания детей, оставшихся без попечения родителей. Идея, где мамы и папы берут себе детей из детдома и создают крепкую семью в предоставленном им доме, потянула за собою множество трудностей. Проект должен был заработать 1 июня 2015 года, но так сложилось, что две стороны одного конфликта - чиновники и основатели проекта, не смогли договориться, поставив под угрозу счастливое детство воспитанников.

Автором шилкинской «Детской деревни» стал Александр Тылькевич - настоятель местного храма святых апостолов Петра и Павла. Батюшка - противник детских домов и убеждён, что их не должно быть в принципе. «Дети не должны жить в детских домах. Это тюрьма, где педагоги приходят отработать свои часы, получить свои зарплаты. Да, есть исключения, сумасшедшие люди, которые кладут свои души и время для воспитания чужих детей, но статистика показывает, что из воспитанников только 10% адаптируются к нормальной жизни в будущем», - чётко поясняет свою позицию Тылькевич.

По его мнению, которое было заложено в изначальный проект деревни, воспитание детей должно быть как в настоящей русской семье, где чтут нормы морали и хотят вместе духовно просвещаться. Избранники, которые станут родителями, должны быть по-настоящему добрыми людьми, желающими создать семью и подарить свою любовь приёмным детям, как родным. Сам Тылькевич в прошлом работал в правоохранительных органах, но из-за болезни старшей дочери поменял мироощущение.

«Старшей девочке делали операцию на сердце, которая стоила около миллиона рублей. Пришлось продать всё, но после операции хирург вышел и сказал, что сделал всё возможное – теперь молитесь. Я думал, что голову ему оторву! Мы собрали максимум средств, и если сейчас она умрёт, он мне скажет, что я плохо молился? Но когда я в себя пришёл, понял, что, может, на самом деле стоит помолиться, – вспоминает настоятель. - Через месяц Кристину выписали, но температура не падала, держалась в районе 37,2 – 37,5 градуса. Дочка каждую ночь плакала. Как-то пришёл в гости батюшка, и я его попросил покрестить ребёнка. Крестил он её в ледяной воде, в такой, что даже пальцы не терпят. А после этого я больше не слышал, как она плачет, она теперь только и успевает мне дипломы отдавать, приговаривая «папа, это музыка, это школа, мединститут». Вот тогда пришло понимание, что в этом мире не так всё просто, как мы думаем».

В октябре 2008 года на месте строительства деревни, а в прошлом территории парка и сгоревшего клуба, которую Тылькевич взял в аренду, был заложен первый камень. Через год епископ Читинский и Краснокаменский Евстафий заложил в фундамент часовни иконы Божей Матери «Воспитание». Часовня, по идее авторов проекта, станет духовным центром будущего комплекса.

Проектом заинтересовалось государство. По словам Тылькевича, они писали во все инстанции – президенту Дмитрию Медведеву, потом Владимиру Путину. Последний, в свою очередь, даже пообещал приехать в Шилку и посмотреть на деревню.

«Они решили, что проект состоятельный, надо его реализовывать. Правда Путин в Шилку не заехал, задержался где-то в Зилово. Но даже сообщения, что он приедет, было достаточно для реализации проекта на 50%. Надо было, чтобы ещё раз мимо проехал, тогда бы достроили», - смеётся настоятель.

Подключились и краевые власти, министерство труда и социальной защиты региона. Депутатов заксобрания края, журналистов и общественников привезли на территорию за две недели до открытия, чтобы подвести первые итоги. Замглавы района Татьяна Сиволап провела гостей по этажам в двух уже готовых домах, рассказала, что жить будут две семьи – шилкинская и читинская. Собеседница правда не смогла чётко рассказать, на чьи средства велась стройка, но гостям всё так понравилось, что и вопросов подобных не возникло. Лишь за неделю до открытия в Сети стали появляться сообщения о «захвате» «Детской деревни».

Заявления отца Александра о том, что минсоцзащиты намерено захватить «Детскую деревню» и превратить её в отделение социального приюта на первых порах казалось сумасшествием.

«Воспитывать их будут не настоящие мама и папа, а «временные». Решать, кому в какую семью, будет «руководитель учреждения», а каждая тумбочка в красивом доме будет иметь инвентарный номер. «Детская деревня» станет новым отделением социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних».

Автор проекта заявлял, что семью из Читы, которую Тылькевичи выбрали сами, перед заселением в новый дом заставили подписать трудовой договор, абсолютно не вписывающийся в понятия деревни. Любящие мама и папа становились работниками, которых могут запросто уволить. По словам отца Александра, из-за несогласия несостоявшихся родителей выгнали с порога их будущего дома вместе с приёмными детьми.

Чтобы не довольствоваться слухами или обрывками информации, мы отправились в Шилку и разбираться, кто прав, кто виноват. Отец Александр встретил нас на въезде в город и сразу начал рассказывать истории с серьёзными нравоучениями. Услышав нашу просьбу посмотреть дома, Тылькевич удивился и предупредил, чтобы мы с фотографом взяли охрану.

Оказывается, в одном из домов, который пока ещё не сдан в эксплуатацию, заселилась другая семья – шилкинская, подобранная минсоцзащиты.

«Накануне я увидел, как несколько детей шумели у храма, вели себя непристойно. Я им сделал замечание, спросил – не стыдно ли так себя возле храма вести? Подростки разошлись, а одна из них, самая активная, направилась в дом «Детской деревни». Нужно было разбираться, но, понимая, что реакция может быть неадекватной, я сходил за полицией и взял человека, который снимал нас на видеокамеру. Те, кто там обитают – находятся на незаконных основаниях. В доме оказалось восемь детей, взрослых нет, они приехали только под вечер», - поясняет Александр.

По его мнению, пока земля ничья, дома не сданы в эксплуатацию, и никто не может там жить: «До этого в аналогичной ситуации была наша семья из пятерых, и их просто выставили из соседнего дома. Выгнали их только потому, что они оказались подписывать трудовой договор, не имеющий никакого отношения к законодательству. Для любой прокурорской проверки это основания для хорошего штрафа».

Несмотря на переживания отца Александра, мы решились пойти к новоиспечённой семье в дом, чтобы узнать на каких основаниях они заселились. Многодетной мамой оказалась соцработник с 18-летним стажем из Шилки Инесса Мажанова. Женщина с улыбкой, без агрессии или страха встретила нас, показала каждый уголок особняка, площадью в 400 квадратных метров и начала рассказывать своё видение той же истории.

«На следующий день после переезда к старшей дочке пришли друзья с детского дома, посмотреть, как дети живут - им же интересно! Девочке нашей 16 лет. Когда они прощались - вы сами молодые, понимаете – они обнялись, в щёчку поцеловались. Потом она зашла в дом, а мы поехали с отцом за цветами в город. Только доехали и ребятишки звонят – у нас тут батюшка, какие-то люди и полиция. Хорошо, я ребятишкам телефон оставила, они поэтому не так быстро успели напугаться! Я говорю мужу - бегом домой, а то они сейчас детей напугают. Они здесь уже зашли, хотя я детям наказала, ни в коем случае не открывать. Они сказали «свои» и зашли сюда! Ну и батюшка старшей Кристине, которая провожала ребятишек, говорит - как ты так можешь, целовалась с мальчиком, потом с девочкой? Но у неё и в мыслях такого не было! И он ей начал рассказывать, что за подобные проступки в тюрьму садят, значит и тебя надо! Девчонка плакала до полуночи, я её успокоить не могла! Вот с ней потом психолог целый день работал. Мы только начали жить с ребятишками, а то, что не оформлены какие-то документы, это же не от нас зависит, а от министерства. Это их дрязги, а мы виноваты», - с содроганием в голосе рассказала хозяйка дома.

Детей у Инессы восемь - двое своих и шестеро приёмных. На первом этаже девочки наводят порядок на кухне, где стоит новая техника. На втором кипит своя жизнь. Чисто и уютно в комнатах.

«Можете заметить, они все меня мамой зовут. Ребятишки хорошие. У нас настоящая семья. Я, конечно, верю в Бога, но не фанат и не буду заставлять их с утра до вечера молиться. Мне этого не надо. Мне надо вырастить нормальных людей. И приходящих – уходящих здесь нет, дети же не котята», - подчеркнула Инесса Мажанова.

Она подтвердила, что здесь «как бы работает», но детей бросать не собирается: «Конечно, здесь что-то похожее на государственное учреждение, но спасибо надо сказать, мне зарплату будут платить, а иначе-то, как я детей выращу?»

Попрощавшись с Мажановой и пожелав ей терпения, мы заглянули в соседний дом. Никого, кроме сторожа, там не оказалось, он один следит за имуществом и мёрзнет без отопления в огромных хоромах.

Кстати, никто не смог ответить нам, сколько средств вложено в проект и чьими усилиями. Александр Тылькевич называет суммы, на которые можно отстроить ещё одну Шилку – один дом, по его подсчётам, стоит почти 20 миллионов рублей. Деньги не только бюджетные, но и меценатов, и прочих желающих помочь.

«Раньше здесь был клуб, его полностью разобрали, площадку выровняли, навели порядок. Потом начали строить забор, он из нашего кирпича сделан. Все деньги, которые выделялись, нам же ни копейки не досталось. Проектную документацию, которая обошлась в 300 тысяч рублей, оплатил наш друг», - рассказал отец Александр.

Часовня на территории деревни работает, каждый четверг здесь проходят службы. Внутри на иконостасе подобраны все помощники в процессе воспитания, и это тоже подарок: «Мы, конечно, планировали по скромному обойтись, но приехал дяденька один, говорит, я хочу поставить здесь иконостас, продал квартиру свою и пожертвовал».

Не ясна ситуация и с правом собственности. По мнению настоятеля, в договоре, который был заключён с приходом, прописано, что срок действия - до окончания строительства «Детской деревни» в 2014 году: «Какую из них фраз выбрать ключевой, решит суд. По логике-то в том году закончился договор, но а строительство не окончено. Процесс пошёл, мы получили извещение от администрации президента, что наш материал передан в прокуратуру».

Разбирая конфликтную ситуацию, нельзя не обратить внимания на другую сторону - министерства социальной защиты края. В рассказах Тылькевича чиновники выглядят не только жадными, но и нечестными.

На деле же минсоцзащиты после появления в интернете оскорбительных сообщений элементарно замолчало, и я эту эту позицию понимаю. Когда тебя поливают грязью, можно либо ругаться в ответ, либо ждать, что пыл собеседника угаснет. Будет ли из этого польза? Это уже другой вопрос.

«Нужно садиться за стол переговоров. Глядя в глаза разговаривать, выяснять, что не устраивает ту или иную сторону. Сама по себе идея деревни - прекрасная. Понятно, что нет нормативно правовой базы, и каждая сторона может быть в чём-то права и наоборот. Но мы должны договориться и не через СМИ", - уточняет министр соцзащиты Георгий Рева.

По его мнению, существование проекта невозможно без поддержки государства. Для этого нужны средства, которые, в первую очередь, должны поступать регулярно: «Содержать два коттеджа, сейчас, а потом четыре без вкладывания средств невозможно. Никто не собирается ничего отнимать, а вот сотрудничать надо научится».

Тылькевич в одном из телефонных разговоров предположил, что дальнейшая судьба деревни будет успешной только тогда, когда она станет отдельной структурой, не подчиняющаяся никаким службам. Нормативно-правовой базы под деревню нет, и то, что предлагают власти, – для отца Александа выглядит типичным детдомом семейного типа.

«Это не семья. Я не против государства, готов ему помогать, но против того, чтобы какая-то структура перемывала через себя деньги. «Детская деревня» должна быть отдельной структурой. Пускай дома и земля будут государственными, но оперативное управление должна осуществлять общественная организация и даже не церковная», - предлагает батюшка.

Георгий Рева разъясняет, что подписание трудовых договоров - это необходимость, которую пока нельзя исключать.

«Мы не можем передать деньги проекту по-другому: если мама и папа - сотрудники, то деньги идут как зарплата, если этого нет, то передача денег будет нарушением бюджетного кодекса, после чего придут проверяющие из финансовых органов, прокуратуры и нам же укажут на неправильность наших действий», - подчёркивает Рева.

Деньги вложены действительно большие, но, по заверению министра, бюджетные: «Мы не были у истоков строительства, не смотрели проект. Счетов меценатов мы не видели, документы, указывающие что вкладывались бюджетные деньги - есть. Дома в эксплуатацию будут сданы тогда, когда будет решён с землёй именно под домами. Муниципальная собственность была сдана на правах аренды, из-за скандалов в интернете мы пока не решили, на какой стадии ситуация».

Кроме всего прочего отец Александр точно так же, как и Рева убеждён, что пока обе заинтересованные стороны не сядут за стол переговоров, то проблема не будет разрешена. Правда, он опасается, что если всё пустить на самотёк, пострадают не только дети, но и его уже не будет гарантом справедливости.

«Столкнулись два интереса и, чтобы не решать это через митинги и через бросание друг в друга яйцами, мы должны сесть за стол переговоров и решить, что мы говорим, имеем ввиду, когда формулируем те или иные понятия. Потому что кроме поэтического наполнения они должны обладать юридической силой. Мы произносим фразу «Детская деревня», и у людей уже включается ассоциация – Шилка, Петропавловский храм, фамилия священника. А у чиновников сформировано своё мировосприятие, и поэтому они об этом думают нечто другое. Надо сейчас сесть и определиться, в терминологии разобраться – что каждый имеет ввиду, хочет сделать», - говорит Тылькевич.

Разумеется, спонсорство, в отличие от поддержки государства, не может быть системным, и проект не сможет стабильно существовать и развиваться без каких-то гарантий. Для деревни нет нормативно-правовой базы, в которой было бы прописаны желания каждого - сохранить настоящую семью и не заставить её голодать. Это понимают обе стороны. И обе говорят, что хотят за стол переговоров. Но пока одна из них подняла шумиху в Сети, боясь потерять задуманное и уронить своё имя, другая молчит и ждёт. Позицию семьи, которая уже заселилась, и той, которую выгнали, никто не услышал. Идея простого семейного счастья, которого всем так хочется, пока так и осталась на словах.