12 смелых: Санавиация над Читой

О санзадании лётчики узнают за два часа до вылета. Отправляемся в Борзю за двумя едва родившимся малышами, которым требуется помощь врачей. Командир Ан-2 Николай Баранов и второй пилот Василий Сивов принимают решение на взлёт.

«12 смелых» - живущие и работающие в Забайкалье храбрецы, не побоявшиеся пустить в свою жизнь на целый день журналистов и фотографов, чтобы честно и искренне показать, каковы они есть в труде и отдыхе, какие мысли их посещают, какие одолевают сомнения, что за рингтоны звучат на их мобильных телефонах и кто им звонит. Журналисты таскались за ними в леса, убирали с улиц мусор, разрабатывали законы, осматривали пациентов, ездили на дальние чабанские стоянки, молились, чтобы читатели «Чита.Ру» смогли сделать то же самое рядом со смелыми.

Лётчики поджидают нас в офисе к 9.30. На кухне тихонько посапывает чайник, Николай, познакомившись с нами, предлагает по кружечке вкусного чая, а сам - изучать документы.

Вместе с ним мы идём в диспетчерский пункт, предварительно выписать пропуска. «Держите их при себе, на обратном пути нужно будет сдать», - предупреждает командир.

Мы входим в комнату диспетчерской. Капитан как командир воздушного судна принимает решение на взлёт, и передаёт данные - на какой высоте пойдёт самолёт, сколько топлива необходимо, проговаривает пункт назначения и прочие необходимые элементы для работы. Диспетчер принимает информацию и даёт добро.

На взлётной полосе наш Ан-2 уже вовсю готовится к полёту, подключено электропитание, техники в рабочих куртках занимаются своими делами. Малейший сбой в оперативности - и рейс 100% будет задержан, чего допустить нельзя.

А пока капитан показывает в ангаре сверкающую «Цесну», которая по сравнению с величавым Ан-2 выглядит ещё неопытной, но вполне амбициозной.

Второй пилот Василий находится в кабине и получает информацию от диспетчера. Она передала прогноз погоды – наш и на аэродроме назначения, дала данные по облачности, ветру, возможным осадкам, давлении и прочих явлениях природы.

Приехали врачи, их двое. С собою они привезли баллоны с кислородом, аппаратуру для перевозки малышей, и препараты, необходимые в полёте. С лётчиками они хорошо знакомы и разговаривают привычно. Врачей, как и лётчиков, работающих на санзадании, не так уж и много.

«Садитесь, девчонки, поехали», - шутливо говорит нам пилот корабля. Поехали.

Заняв места в кабине, лётчики начинают проверять системы самолёта и готовиться на взлёт. Это непохоже на взлёт лайнера. В кабине пилотов кипит работа, но незаметная пассажирам. Команды Николая звучат тихим потоком, без напряжённости. Если абстрагироваться от ситуации, возникает ощущение, что мы собираемся в увлекательное путешествие на автобусе, вот только сейчас запустимся и поедем.

Мощный Ан-2 плавно трогается с места, а через пару мгновений уже никаким образом не похож на тяжеловеса, скорее, на самодовольную птицу в читинском небе. Земля всё дальше уходит под крыло, замедляя свой бег.

Командир Баранов в авиации с 1986 года. «Сначала летал в Костроме, потом перевёлся в Читу. Сам местный, с Балея. Молодёжь нынче неохотно идёт на Ан-2, хочется в белых рубашках ходить, с пафосом летать на «Боинге». А тут нужно думать на несколько шагов вперёд, на автопилот не понадеешься», - шутит лётчик.

Подсев поближе, я наблюдаю, как два пилота делят обязанности между собою. Второй пилот держит штурвал. Молодой и энергичный, он горит желанием делать всё сам. Поэтому сам управляет самолётом, о чём-то переговаривается по радиосвязи с командиром.

На приборах можно рассмотреть данные расстояния и скорости, на навигаторе рассчитано время прибытия нашего самолёта. Всё по Гринвичу – то есть к этому времени нужно прибавить восемь часов.

«Ветер попутный, поэтому прибор показывает одну скорость, а на деле мы летим быстрее. Сегодня хорошо, не болтает, пока прохладно. Если будет теплее, земля прогреется солнечными лучами, воздух станет менее плотным и более лёгким, и поднимется вверх. На его место опустятся более холодные массы – нисходящие, поэтому и образуется турбулентность», - объясняет лётчик, и следом интересуется, как я себя чувствую.

Дальше капитан рассказывает, что ситуации в его карьере были разные. Порой человек грезит небом, а летать не может: «Эдуарда Русина знаете? Он же пилот. Закончил училище, пришёл работать, полетал полгода на Ан-2 и ушёл. Не смог. Может быть, он бы и переучился на другую технику, но ушёл и занялся коммерцией, а теперь уж и депутатом стал».

Тем временем яркий солнечный свет озарил кабину, а несколько бликов прокрались в пассажирский отсек. Глядя из окон с такой высоты, легко можно разглядеть отдельные рисунки облаков и очертания населённых пунктов, распластавшиеся кляксами между сопок. Прошло меньше 20 минут, и мы пролетаем Могойтуй, который выглядит вполне внушительно. Видны посёлок Оловянная и полигон Цугол.

- А вы летаете только на Ан-2?

- По документам не положено больше двух. У меня есть два допуска – на «Цесну» и Ан-2. Если летать на «Эльке» (чешский l-410,- авт.), то нужно будет отказаться от чего-то. А мы же работаем по закону.

Чуть дальше мы видим строящийся аэродром в Степи. «Вся территория аэродрома при Анатолии Сердюкове была разворована. Шойгу пришёл, восстановил», - говорит Баранов, направляя свой палец в сторону взлётной полосы.

- Сердюков же теперь ведает авиапромом в Ростехе, - уточняю я.

- Ага, через год все наши самолёты продаст.

- Так они же частные?

- Всё равно продаст, - пошутил лётчик. - При нём военные лётчики не летали, керосина не было, все с армии бежали.

В читинском «Аэросервисе» пока 13 лётчиков, но санзадания могут выполнять три командира и столько же вторых пилотов. Остальные выполняют рейсы по краю.

Громкий звук двигателя проникает в кабину и становится похож на однородный гул, к которому привыкаешь и он уже не мешает говорить с медиками. Через полтора часа мы начали снижаться, но я так и не увидела полосы, только голые борзинские степи и холодную землю. У дороги стояла одинокая машина скорой помощи и ждала нас. В итоге самолёт мягко приземлился в поле, что на самом деле - подготовленная и официально зарегистрированная взлётно-посадочная площадка.

«Все такие площадки у нас наперечёт. Один раз поступило санзадание в Агинское. Но площадки там нет, от неё власти округа официально отказались. Вызов был сложный, сильно пострадали люди после ДТП, и пришлось лететь. А бывали случаи, что и сесть некуда, поэтому санитарный рейс невозможно выполнить – это небезопасно», - после приземления объясняет капитан.

Второй пилот Василий открывает двери и помогает медикам выгрузить всё необходимое оборудование в автомобиль. Врачи районной больницы давно поджидают коллег, чтобы увезти их к пациентам. Ещё они привезли обед для пилотов, такой уговор. Подготовка к транспортировке детей из больницы займёт не менее двух часов, поэтому лётчикам остаётся ждать, когда врачи вернутся.

«Такая вот работа, ждать да догонять, - шутит пилот. – Но это мелочи. Важно безопасно доставить пассажиров».

Баранов звонит в Читу, сказать, что экипаж прибыл на место, иначе будут искать. В это время молодой лётчик делает и бросает снежки из подтаявшего на солнце снега. Переведя дух, он зовёт нас на обед.

«Посмотрим, что доктора нам привезли…ого, сегодня богато!» - удивляется Василий, выкладывая контейнеры с вкусностями. Он быстро накрывает импровизированный стол на несколько блюд, которые однозначно не назовёшь больничной едой. Суп, картошка, мясо, салатики.

Годы работы научили лётчиков есть сразу – пока не остыло. Временами, вспоминает капитан, в 40-градусный мороз, содержимое контейнеров через 5 минут превращалось в лёд.

Пока мы едим, местные зеваки проезжая мимо, останавливаются у самолёта и начинают фотографироваться рядом с ним. Мы продолжаем обсуждать рейс, попутно летчики отвечают на мои вопросы.

«Хорошо, сейчас рейс в Красный Чикой и в северные районы ходит, загрузка большая. Там задействовано федеральное финансирование. Санавиация финансируется по-другому - там краевые деньги. Сейчас краевой лимит увеличили – в итоге, мы и работаем, и больным помогаем», - объясняет командир, заедая суп кусочком хлеба.

Потом, немного подумав: «Как кто-то болеет или лес горит – нам хорошо, потому что мы работаем. Но наверное, это неправильно».

На солнце в кабине стало жарко, поэтому после обеда все выбрались на поляну. Кажется, что воздух наполнен ароматом весенней свежести, несмотря на даты в календаре, которые усердно напоминают про приход зимы.

Второй пилот Василий Сивов мечтал летать с детства. До "Аэросервиса" трудился в ДОСААФ. Объяснить ощущения человека, который, вопреки природе, научился летать, наверное, сложно. Смесь из острых запахов топлива, гула двигателя и неба, разделённого на белые следы инверсии, – об этом можно мечтать.

- Почему вы решили стать лётчиком?

- Не помню, маленький был. Хотел сам. Подневольно сюда никто не идёт. Ещё не встречал таких, - задумчиво говорит Василий.

Помимо авиации он увлекается ещё одним необычным ремеслом – играет на губной гармошке. Но упросить его сыграть мне так и не удалось. Сбежав в кабину, Василий присел подремать. Небо, вероятно, учит лётчика легко и быстро засыпать, не теряя при этом контроля за ситуацией.

Спустя два часа показалась машина врачей. С собой они привезли новорождённых девочку и мальчика. Мальчик был подключён к кислороду, девочка мирно сопела в нескольких слоях тёплых одеял. Лётчики оперативно загружают баллоны с кислородом, все приборы и помогают зайти на борт врачам. Не теряя лишних минут, мы взлетаем, даже не успев попрощаться с радушной борзинской землёй.

Лететь обратно было сложнее и дольше. Ветер был уже встречным и его потоки бесцеремонно трясли самолёт. Пришлось снизить высоту. Ан-2 шумно скользил в забайкальском небе, в кабине было немного напряжённо за жизни новых пассажиров.

В аэропорт Читы мы прибыли под лучи заходящего солнца, примерно в 17.00. Нас ждала целая команда врачей, водителей и персонала, обслуживающего самолёт. Воздушный корабль в очередной раз не подвёл своих пилотов, выдержал все испытания и доставил пациентов в целости и сохранности. Правда, девочке рейс не понравился – в знак своего недовольства она громко заплакала.

Машина детской реанимации ждёт у места посадки самолёта. Пилоты помогают носить вещи в карету скорой помощи и машут рукой. Теперь судьба малышей в руках докторов. Счастливого пути!

Техники заправляют самолёт, поскольку оставлять его без бензина на ночь нельзя, иначе из-за конденсата всё замёрзнет. Мы делаем общее фото, и можно отправляться в офис, заполнять внутреннюю документацию для отчётности. А когда вышли на улицу, то Чита уже погрузилась в вечернюю мглу. Завтра ждёт новый день.