Голодная ночь

Тунгокоченские шахтёры, объявившие голодовку 18 сентября, сидят на старых лавочках спортивного центра «Самородок». В зале клуба есть зеркало во всю стену – в нём отражаются раскиданные на полу маты. На несколько сентябрьских ночей они заменят бывшим сотрудникам «Дарасунского рудника» кровати. На таком мате сидит пятиклассница Таня – она пришла с мамой на второй день забастовки после школы, успев забросить вещи домой и переодеться. Увидев фотографа, девочка ушла от взрослых, чтобы потом не спекулировали на том, что среди голодающих находится ребёнок.

– Мне здесь не скучно, мне интересно. Меня не с кем было оставить, - говорит Таня, пока её мама в тускло освещённом просторном фойе вместе с 50 бывшими коллегами ждёт положенные им зарплату, компенсацию за неиспользованный отпуск, оплату простоя и окончательный расчёт. - Мы пока не решили, идти ли мне завтра в школу. Но у нас хорошая классная руководительница, она в курсе всего.

Глубокой ночью, когда на карту упадёт «плевок» – 30% от накопившейся задолженности (в среднем каждому пришло от 9 до 20 тысяч рублей, - ред.), Таня и её мама уйдут домой. Пока же несколько взрослых рядом с ней спят на матах прямо в куртках. На ночь из холодного актового зала поселковой администрации, в котором они провели первую ночь голодовки, шахтёров переселили сюда. Скоро всех протестующих приедет осматривать фельдшер скорой – она возвращается через каждые полтора часа. Просидевшие двое суток на сладком чае и воде спят под льющиеся из динамиков на стене советские песни.

В «Самородке» местные дети занимаются дзюдо – любимым видом спорта нынешнего президента. Собравшись в зале, полном атрибутики из прошлого века, где вдоль стен развешаны изображения юных дзюдоистов и стоят обречённые на вечную жизнь старые кресла, вымотанные шахтёры кажутся не современниками, а людьми из недавнего прошлого. Прямиком из 90-х. Утром они вернутся из спортклуба в администрацию - прерывать голодовку никто не намерен, пока на карты каждому не зачислят всю сумму долга. Для всех они разные - в среднем это 70-80 тысяч рублей. Точных расчётов ни у кого на руках нет, только прикидки - администрация рудника якобы аннулировала документы бухгалтерии. Их не смогли получить ни бывшие шахтёры, ни прокуратура, которая в интересах уволенных подала более 600 исков о пересчёте зарплат, ни инспекция труда региона.

Сентябрьская акция вершино-дарасунских шахтёров - вторая по счёту. Во время первой, в мае 2017 года, около 80 казахстанских и забайкальских рабочих отказались покидать забой из-за задержки зарплаты и снижения коэффициента трудового участия (стимулирующей выплаты, КТУ) с 1 до 0,3. Этот коэффициент был введён для всех - от поваров и техперсонала до шахтёров и администрации предприятия. Тогда протест из-под земли продлился меньше суток — после встречи с губернатором региона Натальей Ждановой работники поднялись из шахты на условиях повышения КТУ с 0,3 до 0,7 для проходчиков, и с 0,3 до 0,5 — до временщиков. Но уже на следующие сутки собственник - челябинская компания «Южуралзолото», которую возглавляет миллиардер, вице-зампред областного закосбрания Константин Струков - объявила простой на 2 месяца, и сотрудников перевели на 2/3 зарплаты, распустив по домам.

Сокращённым работникам было сказано, чтобы на выплаты не надеялись, но не надеяться они не могут. Вершино-Дарасунское – монопосёлок почти на 6 тысяч человек, нескольким сотням устроиться на работу здесь нереально. Законы гарантируют людям финансовую помощь после сокращений и выплаты всех причитающихся сумм.

- Когда нам выдали уведомления о сокращении, я пришла в бухгалтерию рудника уточнить, сколько мне должны выплатить в итоге. Ответили, чтобы я денег не ждала, выплачивать не будут. Я попросила посмотреть в документах, мне ответили, что там всё по нулям, что данных нет, - объясняет одна из бывших сотрудниц «Дарасунского рудника».

До этого работники 2 месяца сидели на 2/3 — их перевели на частичную оплату труда сразу после майской забастовки сотрудников шахты «Юго-Западная».

- Потом 600 с лишним человек автоматически сократили — с 24 июля по 1 августа. На фабрике для её жизнеобеспечения остался один дежурный электрик и охранное предприятие «Аист», - говорит участница голодовки Наталья Полупанова, которая в последние месяцы работы на руднике замещала руководящую должность.

- Мы встречались с исполняющим обязанности генерального директора «Дарасунский рудник» Евгением Рогалёвым. Ничего нового он нам не сказал. Сейчас вопрос стоит о задержке окончательного расчёта.

Точную сумму, которую задолжала работникам входящая в пятёрку крупнейших золотодобытчиков России компания «Южуралзолото», ни один из собравшихся назвать не смог - полтора года назад на предприятии поменяли систему оплаты труда и внедрили двойной КТУ.

- Если честно, я не знаю, какой у меня точно должна быть зарплата. Я обращалась в бухгалтерию, мне сказали: «Извините, у нас в компьютере не осталось никаких цифр». Как правило, нам выдавалась зарплата 15-16 числа каждого месяца. Задержек зарплаты как таковых не было, но всегда было снижение КТУ. То есть мы не получали полную зарплату, - рассказывает Полупанова.

Коэффициент определялся работодателем на основании положения, которое подписали сотрудники, и зависел от выполнения поставленного на месяц плана. При этом никакого двойного КТУ в положении, по словам работников, в документе не упоминалось. При выполнении плана коэффициент равнялся единице.

- В середине прошлого года нам в руки дали положение об оплате труда. Допустим, фабрика получает зарплату в полном объёме после того, как она делает план по переработке руды и извлечения. Одно делится на другое, вот наш КТУ. После подписания этого положения мы потерялись в своей зарплате: должны были получить одну сумму, а получаем непонятно какую. На просьбу объяснить - чёткого ответа никогда не было. Было даже такое: «У собственника плохое настроение, вам 0,7 [КТУ]. Неоднократно было так, что мы выполняем план по всем показателям, но единицу не получаем. Нам объясняют, что на другом предприятии, принадлежащем «ЮГК» («Южуралзолото» - ред.), обстоятельства, которые вынуждают отправить наши деньги им на зарплату. У нас забирают процент, и он уходит на другую фабрику. Все ситуации сводились к снижению КТУ, - медленно поясняет Наталья Полупанова - пошли третьи сутки голодовки.

Сокращение зарплат якобы для перечисления в другие компании «ЮГК» работники и называют вторым КТУ, победить который в спорах внутри компании они не смогли. Теперь прокуратура и суды выясняют, как на самом деле начислялись зарплаты. Со слов работников, КТУ не действовал только на шахте «Юго-Западная».

Помимо коэффициента, почти все суды по которому уже завершились в пользу шахтёров, несмотря на попытки собственника их обжаловать, часть голодающих намерена оспорить начисление в последние месяцы не полной зарплаты, а двух третей от оклада. Причиной голодовки, со слов собравшихся, стали полтора месяца ожидания выплаты выходного пособия.

- Когда мне приходилось делить зарплату по фабрике, давали, допустим, 3 миллиона, хотя [зарплатный] фонд по фабрике чуть больше. Эти 3 миллиона нужно было разделить на всех. Отдаём в бухгалтерию наши расчёты, проходит неделя, до зарплаты остаётся двое суток, нам звонят и говорят, что с фабрики нужно снять 350 тысяч. «Снимайте, берите остатки и делите на фабрику». Мы сидим, делим и не знаем, кого наказать - поощрить мы не можем. Мы столько людей обидели этим КТУ. Нам перестали верить. Завтра зарплату выдавать – а она у нас не подсчитана, потому что там ещё пласт КТУ на нас кладут, - вспоминает Полупанова.

На вопрос о том, почему протестная акция случилась только ближе к лету 2017 года, они разводят руками: другой легальной работы в посёлке практически нет. Бывшие сотрудники называют условия труда в компании цеплянием без конца и бесконечным давлением.

Администрация «Южуралзолото», со слов шахтёров, почти никогда не назначала менеджеров рудника из местных, а также систематически на месяц направляла своих плавильщиков - вкупе с КТУ всё это преподносилось в том числе как борьба с незаконной добычей золота на предприятии.

Мы золото не плавили, нас к нему не допускали. Они привозили своих. Как он может сказать, что мы воруем? – возмущаются шахтёры. – Струков пытался поймать воров, но не было ни одного пойманного за руку. Там никак не вынесешь: у нас по три «голевых» было – мест, где раздеваешься, разуваешься полностью, встаёшь на табуретку. Если не понравился, заходишь в кабинет - тебя и там проверяют.

Жалуются участники акции и на то, что многие из назначенного челябинцами руководства - за 10 лет по их воспоминаниями сменилось около 25 руководителей - относилось к своим сотрудникам, «как к быдлу».

- Мы ждали приездов Струкова, хотя и бывал он здесь редко. Мы ждали, чтобы рассказать о каких-то проблемах, - говорит Полупанова, вспоминая, что визиты челябинской команды обычно заканчивались ором. Не получалось убедить в необходимости финансирования ремонта и обновления оборудования. - Ему [Струкову] нужно было просто выжать всё из фабрики.

- Для того, чтобы она стала производить, нужно вкладываться. Сейчас на руднике только извлекают металл, - дополняет бывший коллега Натальи Полупановой Сергей Вагин.

Шахтёры не могут разглашать данные по добыче по условиям договора, но, комментируя заявления Струкова о нерентабельности актива, в голос говорят о том, что для рентабельности нужны вложения, которых рудник якобы не видел. Тем не менее, «ЮГК» в своё время бралась за восстановление шахты «Центральная», горевшей в 2006 году. Но «Дарасунский рудник» уже не представляет интереса для Струкова.

Но по-прежнему представляет для жителей поселения. Во время первой забастовки в Вершино-Дарасунский съехался целый пул чиновников, включая полпреда президента в Сибирском федеральном округе Сергея Меняйло и федерального инспектора Дмитрия Колозина. Глава региона Наталья Жданова смело заявляла о планах биться за продолжение работы рудника, инициировала создание рабочей группы по стабилизации ситуации, обещала заасфальтировать поселение и даже установить дополнительные банкоматы. Сентябрьская голодовка не вызвала ажиотажа, а выстраивать диалог с протестующими делегировали первого зампреда правительства Александра Кулакова. Теперь риторика сменилась, и власти прямо говорят об отсутствии рычагов давления на «Южуралзолото», за исключением тех, что есть и у самих шахтёров. Губернатор Жданова всё это время призывает правоохранительные органы принимать в отношении «ЮГК» жёсткие меры вплоть до уголовного наказания. Но, по сути, отвечать за несоблюдение прав сотрудников на «Дарасунском руднике» если и будут, то наёмные менеджеры. Временно исполняющему обязанности директора Василию Шакалову, назначенному на место дисквалифицированного за невыплату зарплаты Юрия Бусыгина, прокуратура уже внесла представление об угрозе возбуждения уголовного дела.

Сотрудники, объявившие голодовку, прямо говорят, что после первой забастовки не воспринимают губернатора и готовы общаться скорее с Кулаковым, которого знают плохо, но который за пару дней голодовки приезжал в посёлок дважды и звонит напрямую самим голодающим. Тем не менее, ждут они не Кулакова, а Струкова. Последние месяцы показали, что первые лица региона хоть и сопереживают выброшенным на улицу работникам шахты, но повлиять на деятельность частного лица не могут. Более того, если верить заверениям властей, не владеют они не только ситуацией, но и данными по сделке, которую «Южуралзолото» уже заключило с забайкальской артелью «Урюмкан».

О намерениях челябинцев продать рудник стало известно почти сразу после забастовки, тогда же речь зашла об «Урюмкане». Власти региона вплоть до второй волны протеста называли отношения между компаниями предварительной договорённостью, а артель - потенциальным инвестором. Никаких исходных данных по цене рудника, намерениях «Урюмкана» и «ЮГК» в региональной администрации якобы не было. Сам же Струков ещё в мае назвал актив в Вершино-Дарасунском нерентабельным - речь тогда шла о закрытии рудника. Все жили в абсолютном молчании до сентября, пока сначала 9, потом 20, а затем и 50 человек не решились на голодовку. Так челябинский предприниматель рассказал Forbes о том, что продал рудник за 1 миллион долларов (в 2007 году он купил предприятие за 15 миллионов долларов; даже с учётом курса доллара рудник продали с 6-кратным дисконтом, - ред.). Струков назвал причиной продажи рудника то, что за 10 лет так и не смог побороть нелегальную добычу золота на предприятии. С 1 сентября «ЮГК» не имеет отношения к активу. Краевые власти сообщали, что сделка проходит согласование в Федеральной антимонопольной службе и по-прежнему называли итоги переговоров компаний предварительными. Сам челябинец заявил, что бумаги были подписаны 15 августа. Если «Урюмкану» и не быть собственником, хотя оснований для этого нет, то других инвесторов для рудника пока не предвидится. Голодающие шахтёры рассказали, что, по слухам, рудник хотел приобрести нерчинский бизнесмен, бывший сити-менеджер Читы Владимир Забелин, разрабатывающий открытое месторождение в окрестностях посёлка. Но он сообщил корреспонденту агентства, что не планировал покупать актив. По информации ИА «Чита.Ру», «Урюмкан» кредитуется в «Промсвязьбанке».

С июля-августа вершино-дарасунские шахтёры живут без денег.
Елена Обухова, старший отборщик проб, муж работал машинистом мельницы: «Нас сократили 31 июля. Последний раз мы от предприятия получали деньги 16-17 августа. Я получила 8 тысяч, он - 7,2 тысячи. Выживаем тем, что держим хозяйство: где молоко продадим, где что. В магазинах берём в долг, рассчитываться нечем».
Наталья Мартюшова, отборщик проб: «Мы отбирали пробы, просушивали и разделывали их. Проработала на руднике 5 лет. Раньше на шахте водителем погрузчика работал муж, электриком – сын. До 15 сентября мы ждали выплаты и надеялись, что что-то будет. Эта дата прошла. Сколько можно ждать?»
Лариса Лисичникова, повар: «Струков был у нас в 2016 году на карьере весной. Мы его видели издали, к работникам он никогда не подходил, разговаривал только с начальником карьера Шевченко. Я работаю на карьере поваром с 2003 года. Нас также лишали КТУ. Ещё что обидно: мы работали вахтовым методом, где-то даже месяц, потом полмесяца отдыхали, а нам даже вахтовые не платили. В итоге нам сказали, что мы не признаны вахтой, хотя мужчины издали приезжали.
В хорошие годы, советские, рудник процветал. Люди не жаловались, всё строилось. Прошли 90-е, пришёл «Русдрагмет», душа радовалась, техника поступала, пайки рабочим давали бесплатно, на фабрике люди за вредную работу получали молоко, мы им булочки возили. В «Центральной» и столовая хорошая была, и фрукты там людям поставляли, йогурты реагентщикам. Сейчас ни молока, ничего не выдают. Мужчины в среднем тысячи на четыре ели, у них всё срезалось, дорога сюда не оплачивалась, всё за свой счёт».
Юлия Фёдорова, аппаратчик гидрометаллургического оборудования на золотоизвлекательной фабрике: «У меня стаж всего 3 года, я из Вершины Дарасуна. Фабрика в нашей семье была единственным источником дохода. Я жила на это и обеспечивала детей, их у меня двое, 12 и 6 лет. Чтобы нынче подготовиться к школе, шли в магазин и просили в долг, рассчитывая на то, что нам всё выплатят. У меня сейчас долг 40 тысяч в продуктовом магазине и в вещевом, потому что ребёнка нужно было собрать в школу. Сейчас на карточку мне упали 15 тысяч, это примерно 30% от выплат, которые мы ожидали. Что мне с ними делать?
Нам заткнули рот этими копейками, мы шли и рады им были. Шли и работали. Потом что ты уйдёшь – за тебя другой придёт работать за эти копейки и ни слова не говорить».

После майской забастовки шахтёров руководство края обещало решить проблемы со здравоохранением, расширить штат среднего медицинского персонала, отремонтировать поликлинику и решить вопрос с аппаратом МРТ. Раньше посёлок, со слов фельдшера, приехавшего на осмотр голодающих, обслуживали пять медсестёр, заявки от жителей принимали пять диспетчеров. Потом и тех, и других сократили. Сейчас на вызовы с сотовыми телефонами ездят три медсестры, которые сами принимают звонки.

- Здесь люди страшно болеют раком, пенсионеры и остальные не могут добраться до больниц, потому что доехать до Читы стоит 650 рублей, а до Шилки, где есть центральная районная больница, 3 тысячи. Нас кормят обещаниями о благоустройстве посёлка, но до сих пор ничего не сделано, - гудят в зале.

Вспышку онкологических заболеваний и смертности от неё здесь связывают не только с ужасной доступностью медицины, но и с экологией: в посёлке, где десятилетиями добывали золото, кругом вредные химикаты. Чтобы только остаться на предприятии, люди, с их слов, готовы были сами покупать резиновые сапоги и пользоваться единственным респиратором только в экстренных случаях.

Грешат они и на экологию: золотодобытчики не только снабдили округу химикатами, но и перекопали окрестности Вершины Дарасуна, а теперь подбираются к участку на реке Жарча, где сейчас работает водозабор Вершино-Дарасунского, которым пользуется большая часть его населения.

- К нам приезжала Жданова. Обещали, что не допустят разработку на Жарче. Первый аукцион суд признал недействительным, 26 сентября будет второй. Как после этого верить? Мы склоняемся к тому, что нам просто создают все условия, чтобы мы всё бросили и уехали, ведь тут кругом золото. Кто не сможет уехать – умрёт, - наливая нам чай, рассказывают, подхватывая друг друга, люди.

Но уезжать они не намерены.

- Это геноцид, как по-другому назвать? - рассуждает Наталья Полупанова. Она вспоминает, как то же самое сказала на встрече со Ждановой в мае. На что губернатор, по её словам, ответила, что для геноцида Полупанова неплохо выглядит. На это зал ответил: «Вопреки».

Когда в час ночи 20 сентября на карточки голодающих упала часть денег, которые они требуют, в зале на секунду замолчали. Некоторые неуверенно глянули на дверь, но минута растерянности прошла быстро: «Мы будем говорить и стоять до последнего. Мы продолжаем голодовку и закончим её только когда нам выплатят всё причитающееся». Днём 20 сентября троих участников голодовки увезли на скорой — двоих с повышенным давлением и одного с пониженным. По словам шахтёра Сергея Вагина, вид у протестующих удручающий, все устали «в первую очередь от безразличия властей». Вечером представители краевой прокуратуры пообещали, что протестующие получат выплаты до полуночи этого же дня.

После обещаний чиновников в мае ни одна из перечисленных социальных проблем не решилась, людей сократили, пособия по увольнению работникам шахты, по всей видимости, выплачивать не собираются. Бывший теперь уже собственник предприятия на контакт с бастующими не идёт, получить его комментарий по ситуации ко времени публикации текста ИА «Чита.Ру» не удалось.

После пожара на шахте «Центральная», в котором погибли 25 человек, власти региона в 2007 году в спешке отдали предприятие новому собственнику, который, пользуясь этим, мог не то что не объяснять причины невыплаты зарплаты, но и позволить себе не пустить проверку госинспекции труда в кабинет. Но никто не укажет сходу на хозяина творящихся в Вершино-Дарасунском бардака и безнаказанности.