Стойкие солдатики в чёрной Чите - в разборе недели

Неделя началась с поздравления губернатора Александра Осипова, в котором он с охапкой тюльпанов в руках, как с автоматом наперевес, назвал женщин стойкими активными солдатиками и призвал мужчин не только зарабатывать денежку, заботиться о них.

Тем временем один из солдатиков здравоохранения региона перешёл в московскую армию - бывший глава минздрава края Анна Шангина начала работать заместителем начальника управления реализации задач Национального медицинского исследовательского центра. Вторым назначением вне региона относилось к бывшемму главврачу Тунгокоченской центральной районной больницы Александру Гашкову. Он стал замминистра здравоохранения Ульяновской области.

До всех этих медицинских перестановок вряд ли было дело главе администрации Читы Игорю Калмыкову, который до приезда приставов начал разбирать кафе “Солнечный берег”, которое несколько лет назад незаконно построил вместо культурно-спортивного комплекса и которое до вмешательства приставов после читарушного запроса работало в сверхспортивном режиме.

Цирк, скажете вы. Но на самом деле представление уровня не ниже было в Забайкальском краевом суде во время рассмотрения уголовного дела обвиняемого во взятках бывшего сити-менеджера Читы Олега Кузнецова. Здесь солировал депутат гордумы Степан Викулов.

Екатерина Шайтанова: «Не работайте с мудаками, и что делать, если они вокруг вас»

Экс-министр здравоохранения Забайкалья Анна Шангина, стало известно на этой неделе, уехала в Национальный медицинский исследовательский центр кардиологии в Москве, и, честно говоря, я расстроилась. Как расстраиваюсь всегда за регион, когда из него уезжают нормальные люди.

Анна Шангина возглавляла региональный минздрав с апреля 2020 года по февраль 2021-го. До назначения министром она работала заведующей кардиодиспансером краевой клинической больницы.

Я симпатизировала Шангиной и до истории с Харагуном - подозреваю, что она явно пришла для достижения какой-то большой, но не озвученной публично цели, но сначала ей предстояло сходить на войну с ковидом.

...и во время этой истории - у нас были чиновники гораздо более серьёзного уровня, совершавшие гораздо более критичные речевые самоубийства, и претензии к её выступлению в Харагуне, на мой взгляд, слишком преувеличены и, не побоюсь этого слова, вырваны из контекста. Более того, Анна Михайловна имела смелости побольше, чем все её соратники по краевому правительству.

… и после Харагуна, на котором, насколько я понимаю, она поставила для себя крест на работе в регионе.

С другой стороны, я рада за человека, принявшего решение не иметь отношения к так называемой команде, во главе угла которой стоят схематозы и безнаказанность. Принявшего его, кажется, задолго до Харагуна и именно по этим причинам. И это тоже про смелость. И про совесть. И про отличную книжку «Не работайте с мудаками, и что делать, если они вокруг вас». И ещё про счастье заниматься своим делом.

На этой неделе 6-летний мальчик, который месяц назад выпал из окна детской краевой клинической больницы в Чите, умер.

В пресс-службе следственного управления следственного комитета России по Забайкальскому краю сообщили, что назначена судебно-медицинская экспертиза для установления причин смерти. Выводы этой экспертизы будут решающими для расследования.

Ребёнка госпитализировали в начале февраля в офтальмологическое отделение для прохождения обследования и лечения перед операцией. Маму вместе с ним не положили.

Когда мне было четыре года, я тоже одна лежала в больнице. Я до сих пор помню, как захлопнулись двери лифта, а мама осталась за ними. Я тянула к ней руки. Помню, как спящей под утро мне ставили уколы, и я потом по полчаса рыдала от боли и неожиданности. Помню, как мама принесла мне из дома любимую игрушку — мягкого оранжевого жирафа, а дети в палате разорвали его на куски. Помню взрослое равнодушие и детскую жестокость. После больницы я несколько недель не говорила.

Но это было больше 30 лет назад. И ничего не меняется. Система здравоохранения, по-прежнему, допускает нахождение ребёнка дошкольника одного в больнице. Да даже если школьника. Все же понимают, что такое наши больницы — с их общими грязными туалетами и одним душем на коридор, с их подъёмами в 6.00 для болючей сдачи крови, с их невкусными завтраками и обедами. И без мамы.

Уже с дочерью, когда ей было 2 года, мы лежали в детской краевой клинической больнице. С нами в палате лечилась 8-летняя девочка. Маму не положили, хотя она была готова даже лечь в сервисную платную палату. Нет. Не положено. Девочка, уже второклассница, но после укола с антибиотиком, её нужно обнимать, жалеть и говорить, какая она смелая. Потому что больно. Ей нужно чистить от кожуры яблоко и разбавляться крепкий горячий больничный чай водой, чтобы его можно было пить. Ей нужно помогать мыться и сопровождать в туалет, потому что он, да, один на всех.

Мы вбухиваем в здравоохранения какие-то миллиарды. Закупаем дорогостоящее оборудование и гордимся высокотехнологичными операциями. Но наши дети по принятым кем-то когда-то нормам и правилам продолжают с 6-8 лет лежать одни в убогих больницах. И непросто лежать, лечиться, страдать и считать дни до выписки. Погибать.

В 2013 году в краевой клинической больнице в ванне утонул мальчик. Он тоже лежал один. Без мамы. И, видимо, та трагедия ничему никого не научила.

Мэрия Читы и предприниматели планируют высадить новые деревья взамен просверленных и уничтоженных неизвестными летом 2020 года около рекламных конструкций в центре города. «Планируется высадка на месте погибших деревьев. С прошлого года у нас ещё есть саженцы сирени, жимолости и рябины. Время начала высадки посоветуют специалисты-дендрологи», - рассказали в пресс-службе администрации.

В мероприятии собираются принимать участие предприниматели, но нужно решить, кто будет ухаживать за саженцами. Власти города призывают сообщать о сухих деревьях неравнодушных жителей и общественников.

Вся эта позитивная, особенно со стороны предпринимателей, активность, постоянно вызывает у меня лёгкое изумление. Власти Читы как бы не собираются взять на себя ответственность за то, что они сотворили с городом за последние 20 лет, и никак не могут взвалить на свои многочисленные плечи полноценную ответственность за кардинальное изменение ситуации с озеленением города.

Мэрии Читы давно пора честно признаться, что власть города целенаправленно и злонамеренно 20 лет уничтожала деревья в краевом центре, и продолжает уничтожать их сейчас. Делается это как напрямую – санкционированием выпиливания живых растений, так и опосредованно – созданием условий для разного рода упырей, которые по экономическим причинам спиливают деревья, которые мешают им зарабатывать деньги.

У города нет никаких программных решений по корректировке этой ситуации. Гордума и мэрия утонули в бестолковых общественных советах, которые бесконечно констатируют сам факт проблемы, и ничего при этом в глобальном масштабе не меняют. Попытки привлечения общественников и бизнесменов, а также неравнодушных граждан к проблеме похожи на субботники. Это весело, приятно и создаёт благоприятный информационный фон, но никак не расшатывает причины, по которым в городе ежегодно выпиливаются сотни и тысячи деревьев.

В городе нет ни одного чиновника, который бы отвечал за решение этой проблемы в том числе публично. Сити-менеджер Читы Александр Сапожников не может быть этим чиновником по определению – он такой же дилетант в решении проблем с озеленением города, как, например, я. Его участие в публичных акциях по высадке деревьев – это такая же имитация бурной деятельности, как бесконечные совещания общественных советов по развитию города. Сапожникову надо не с лопатой по городу бродить, а делегировать полномочия и брать на себя ответственность за финальный результат.

История с уничтожением деревьев около рекламных конструкций – это вообще квинтэссенция происходящего в городе безумия.

Во-первых, сам по себе этот факт, несмотря на очевидное безумие происходящего, мало выделяется на фоне общей картины, когда деревья в Чите на совершенно законных основаниях уничтожают десятки субъектов бензопил – от энергетиков до ДМРСУ.

Во-вторых, вся власть в Чите – начиная от мэрии и заканчивая правоохранительными органами – расписалась не столько даже в собственном бессилии раскрыть совершенно очевидные преступления, совершённые как будто намеренно под взорами многочисленных видеокамер. Власть расписалась в собственном нежелании расследовать это безумие. То есть публично сообщила жителям города, что подобного рода преступления не воспринимаются властью именно как преступления.

Уничтожение зелёной растительности в Чите – это полноценная экологическая и социальная катастрофа. Катастрофа эта рукотворная, она спланирована и реализована городскими чиновниками. Масштабы последствий этой катастрофы сложно оценить, но как минимум это ухудшение качества жизни в городе, который и так выглядит примерно как после полноценной бомбёжки, которая не прекращается уже лет 30.

Задача городской власти – остановить процесс деградации городской среды. Это касается не только деревьев, но деревья – это самое очевидное направление для приложения усилий власти.

Проблема, однако, в том, что вместо признания совершившейся катастрофы, изучения причин, которые к ней привели, и выработки корректировок, которые могли бы развернуть ситуацию вспять, вся городская власть занимается имитацией бурной деятельности, бесконечно пытаясь свалить часть своей ответственности за происходящее то на общественников, то на бизнесменов, то почему-то на журналистов или силовиков.

Сити-менеджер Читы и глава гордумы должны не лопатами на улицах махать и не продуцировать бесконечное количество никому не нужных и совершенно неэффективных общественных советов. Эти люди должны в тиши своих шикарных кабинетов выстраивать работу властной машины так, чтобы в город вернулась надежда на позитивные изменения – и в части озеленения, и в части всего остального.

Иначе мы все отсюда разъедемся.

На минувшей неделе глава Нерчинского района и бывший глава Нерчинска Михаил Слесаренко попал в какой-то нехороший переплёт. Источники сообщали, что вооружённые люди в масках пришли к нему домой, а затем привезли его в администрацию.

Руководитель регионального исполкома Екатерина Фисун проявила партийную солидарность и сообщила, что Слесаренко не задержан и вообще в администрации изъяли документы. К чести Екатерины Владимировны, партия чаще дистанцируется от таких историй, предпочитая никак не комментировать делишки своих членов.

Через некоторое время следственное управление СКР опубликовало релиз, в которым говорилось, что экс-глава города принял стадион, построенный с нарушениями, из-за чего бюджет города пострадал на 800 тысяч рублей.

Комментировать своё дело Слесаренко отказался, потому что (внимание) ничего о нём не знает.

«На кого заведено? На меня? Я не слышал и не видел, чтобы на меня дело было заведено. Меня никто не уведомлял, что на меня уголовное дело заведено», — заявил Слесаренко.

Суровые мужчины в синей форме этих изумлений не поняли и пояснили , почему глава района не может не знать об уголовном деле. Самый главный аргумент - повестка на допрос в качестве подозреваемого.

И с этой позиции монолог главы уже кажется смешным. Зачем ломать эту комедию? Чтобы показать себя невиновным человеком: дескать, сижу никого не трогаю, починяю примус стадион. Ну так это максимально странно делать с помощью неправды. Может, Михаил Сергеевич надеется, что всё это ошибка и следователи после допроса принесут извинения, подкрепив их крепкими рукопожатиями? Или что его защитит родная «Единая Россия»? А может всё-таки на помощь придёт новый, прекрасный закон о нечаянной коррупции?

Рособрнадзор на прошлой неделе опубликовал рейтинг качества школьного образования, в котором Забайкальский край занял позорное 80-е место из 85.

«Оценки характеризуют региональные системы образования по трём направлениям: результаты обучения в школе, развитие образовательной среды и эффективность управленческих механизмов в системе образования. Каждый регион России прошёл оценку по всем этим направлениям, а также получил свой сводный рейтинг на основе 12 показателей», — говорится в сообщении.

Такие исследования, безусловно, - отличное подспорье и поддержка тем учителям, которые в забайкальских деревнях даже после изуродованной Единым госэкзаменом системы образования умудряются учить детей разумному, доброму и вечному. Учат где-то по старинке, с душой, покупая и рисуя наглядные пособия на свои деньги или своими руками.

Очень сильно этот рейтинг поддерживает и директоров, ещё не очнувшихся от перехода на оказавшуюся практически бесполезной систему дистанционного обучения. Часто уже после её введения выяснялось, что формально в посёлке интернет-соединение есть, но оно такого качества, что хотелось зажмуриться, да и мессенджеры оказались немного не тем механизмом, с помощью которого можно качественно учить детей, а детям - просто учиться.

При этом реальные зарплаты учителей до сих пор остаются такими, что бывают меньше, чем у уборщиц. Оставшийся ещё с 90-х костяк, владеющий пониманием учёбы ещё советского образца, сейчас в большинстве своём относится к работающим пенсионерам, которым индексации пенсий замораживали на несколько лет.

Собрав этот букет условий, хочется дать этим веником тем, кто отвечает за образование сегодня, и тем, кто составляет эти рейтинги. Потому что, если посмотреть, что сделано для учёбы детей в таком далёком от Москвы Забайкальском крае, оказывается, что ничего или почти ничего, кроме энтузиазма верящих в умных детей аборигенов и не осталось.