«Живу очень хорошо. Такой жизни даю фрицам». Герой СССР Владимир Подгорбунский в письмах и воспоминаниях дочери

Единственная дочь Героя Советского Союза Владимира Подгорбунского Галина Постникова живет в Тверской области. Вместе с дочками она заботится о маме, которой в 2022 году исполнилось 100 лет. Перед вами — рассказ дочери об отце, которого она знала только по рассказам матери и старым письмам. Специально для нас Галина показала те, которые ранее нигде не публиковались.

Один раз во время интервью Галина Владимировна останавливалась, чтобы не расплакаться. Мы говорили с ней по телефону, а Анна Константиновна Подгорбунская была рядом с ней и слушала рассказ о муже, любовь к которому она пронесла через всю жизнь.

— Как мама рассказывала вам про отца?

— Про детство папы я знаю только то, что писала его двоюродная сестра — Галина Михайловна Кожевина. Но как человек папа раскрылся мне в письмах. Я очень благодарна маме за то, что она сохранила большую часть переписки. Я росла на ее рассказах о папе, мы вместе читали письма. Мне очень хотелось быть похожей на него. Он был добрым, внимательным по отношению к маме.

В начале мама читала мне письма, потом я стала делать это сама. Мама осталась неграмотной из-за того, что ей надо было в няньках сидеть, зарабатывать на кусок хлеба. Она всегда мне говорила: «Галя, учись, пожалуйста. Чтобы никто не мог тебя ни оскорбить, ни посмеяться». И папе она в общем-то часто не писала. Она ему сказала, что пишет с ошибками, стыдилась этого. Говорила мне потом, что он успевал ей три письма написать, а она молчала и не отвечала.

«Хотя прошло и немного времени, но я тебе написал уже 4-е письмо, а ответа еще не получил, почему это, я не знаю. В скором времени мы с тобой увидимся, Аня, это я хорошо знаю. Правда в этот раз меня немного подшибло, но это ничего, скоро выздоровлю и снова в бой, пока жив-здоров».

Сейчас все письма затрепанные, потому что мы очень часто к ним обращались. Я хотела через них узнать папу. Это мне давало возможность формироваться как человеку.

Я хотела быть благодарной родителям за то, что я живу. В детстве я этого не понимала, мне тогда просто очень хотелось маму не обидеть, а еще быть похожей на папу. Но его мне, конечно, недоставало, я очень часто плакала. Прочитаю — плачу, горюю. Но мама мне возместила отсутствие отца своей любовью, своим вниманием. Я жила очень любимая.

«Должен сказать, что только одно меня огорчило — что ты не веришь до сих пор мне... что якобы мне пишут много девушек... если бы ты знала, какую радость приносят твои письма... или ты думаешь, что если я стал Героем Советского Союза, а ты деревенская девушка, то значит я забуду тебя, нет... наоборот, ты должна гордиться, что у тебя такой друг».

«Да, Аня, ко мне заезжал... редактор «Комсомольской правды», который передает мне и тебе привет от Галины. Рассказал, как она живет. Был у меня сутки. Я ему передал три фотокарточки. Одну, где мы снялись с тобой вместе».

«Не настолько я подлый человек, чтобы обманывать тебя, хотя прошлое мое очень плохое. Аня, ты теперь должна гордиться, что твой друг — герой. И, чтобы каждый человек тебе завидовал в том, что такие люди, как мы с тобой, не учились, но жизнь создали себе и будем жить лучше, чем кто-либо. Аня, у меня много есть в душе...»

— Говорила вам мама, какие в вас есть черты отца?

— Честность, порядочность, обязательность — обманывать я не люблю. Мне мой муж говорил, что я очень прямолинейная. Я считала, что это у меня от папы и мамы. Моя мама очень добрая, внимательная. Она учила меня никогда над людьми не смеяться, какие бы недостатки у них ни были. Учила таким правильным прописным истинам, которые сейчас не все прививают.

На войне встретились два человека, которые познали нищету, невнимание и отчуждение родителей. Отец был оставлен своей мамой, когда она уехала в Москву и отдала его на попечение своей сестре. Доброта, человеческие качества их сблизили. Они мечтали, что будут жить где-то рядом с городом, но мечте не суждено было сбыться.

Сослуживцы, которые остались живы, всегда мне говорили, что помнят отца и что я на него похожа. Про последнее задание папы я знаю по рассказам его ординарца — дяди Саши Власова. Он приезжал к нам в Калашниково, в Тверь. От него мама узнала, что у отца оторвало стопу и что он после этого сказал, что сбылось пожелание Ани, моей мамы. Она ему всегда говорила, что главное, чтобы он вернулся живой, пусть какой угодно — без рук или без ног, главное — живой.

Когда поступило известие о том, что Подгорбунский погиб, дядя Саша сказал, что Володя должен быть жив, потому что он положил его на бронетранспортер, который вернулся невредимым. А папа же переложил молодого солдата на свое место. Мама рассказывала, что этот солдатик очень плакал, говорил, что у него никого нет, а у Володи с Аней будет ребенок.

В маминой семье детей было четверо. Мама считалась незаконнорожденной. Мою бабушку полюбил молодой человек из богатой семьи, но ему не разрешили жениться на ней, а нашли невесту с коровой. Женили его не по любви. Потом бабушка вышла замуж за мужчину, у которого было два мальчика, и они родили еще общего ребенка. У родного отца тоже были дети. Они все маму признавали, считали за сестру. И первую дочь, которая у него родилась в той семье, тоже назвали Аней. Он всегда любил бабушку. Потом был репрессирован и погиб.

— Правда, что ваши родители познакомились, когда мама ваша предложила отцу заштопать шов на форме, я такое читала?

— Нет. Я могу рассказать точно, как мама мне рассказывала. Мама купила ткань на платье, и они с подругой, тетей Ниной Сидоровой, поехали на перекладных машинах в город Сумы (находится на Украине. — Прим. ред.). Мама — в ателье, а тетя Нина — в парикмахерскую сделать завивку. Они проголосовали, сели в кузов машины, в котором ехали солдаты. Один из них сидел на колесе около кабины, и у него шов на маскировочном костюме разошелся — мама засмеялась. Он встал и уступил ей место.

В Сумах мама освободилась раньше тети Нины и ждала около парикмахерской. К ней подошли ребята, с которыми ехали в машине. Отец спросил, как ее зовут. Мама сказала: «Я давно из дома, а в письмах мое имя не упоминают».

После этого он спросил, где стоит их отряд. Мама ответила, что между Верхней и Нижней Сыроваткой. А он говорит тогда: «Аа, ПТ». Так называли полевой триппер. Рядом с банно-прачечным отрядом стоял отряд девушек — бывших заключенных, у которых была распространена эта болезнь. А мама ему в ответ и говорит: «Вы не офицер, а дурак». Ребята стали ругать маму за эти слова, а отец и ответил: «Что я с этой урки возьму?»

Тут подруга Нина вышла из парикмахерской и назвала маму по имени. Так он его и узнал. Мама с подругой быстро ушли.

Их вторая встреча состоялась, когда мама поехала за готовым платьем. По дороге к городу в машину сел тот самый офицер. Мама сидела около кабины на колесе. Когда папе пришло время ему слезать, он сказал: «Аня, постучи по кабинке». Она постучала. А папа, вылезая из кабины, сказал: «Знай, Аня, я всё равно тебя найду».

И он разыскал ее. Спрашивал у всех в отряде про Аню с золотым зубом — видимо, ему так показалось из-за отблеска на зубах. Ему показали Аню с серебряным зубом, он говорит — не она. Потом мама вышла из столовой, и он ее узнал. А вот она сказала, что не знает его. Потом мне рассказывала, что испугалась, что он приехал отомстить за то, что она назвала его дураком. Родители стали общаться. Он попросил ей писать, она согласилась. Она редко ему отвечала, а он всё равно писал. Потом он стал спрашивать, можно ли приезжать. Так у них завязались отношения.

Потом он ей предложил жить вместе. У нас были с мамой очень откровенные отношения, она мне рассказывала, что из-за того что была незаконнорожденной, не могла позволить себе никаких отношений. Поэтому она ему так резко отказала, что он потом очень долго просил прощения за это.

«Аня, конечно, прости, что я тебе крепко обидел за период пребывания у тебя. Но ты на эту обиду не должна обращать внимания, так как ты хорошо понимаешь меня и отлично знаешь, что я твой самый верный друг... Пройдет это время суровой войны, и тогда крепко убедишься во мне, Аня».

Когда он получил звание героя, написал рапорт, чтобы их расписали. Его очень любил мамин начальник банно-прачечного отряда — Мурашов. Называл папу «мой любимый зять». Родителям выделили комнатку. Получается, год они встречались, а три месяца мама была замужем. Они расписались 10 мая, а 19 августа его убили.

«Твой любимый друг, который, идя в бой, всё время думает о своей подруге, которая хоть и находится далеко, но всегда чувствую близость ее тепла рядом».

«Было жарко. Тело Володи начало портиться. Я сидела рядом с гробом и бинтиком вытирала его лицо, а бинтики зарывала в землю. Перед этим посмотрела, где ему оторвало стопу ноги и распорот живот. Мне было совсем не страшно находиться с ним наедине».

Когда мама узнала, что беременна, она предложила избавиться от ребенка, потому что шла война. Она сказала папе, что это горе. Он же написал ей в письме, что ребенок — это гордость. У них очень откровенная была переписка, они всё друг другу рассказывали. Я перечитываю периодически эти письма. Сейчас уже мама не может мне рассказывать о папе, и я обращаюсь к письмам.

«Письмо твое получил, оно меня очень обрадовало, как будто ясное солнышко обняло мою душу... зачем ты думаешь, как горе. Нет, это не горе, это наша гордость... не надо бояться этого. Самое главное — жди».

Папа был из семьи образованных людей, но жизнь так сложилась, что он очень рано остался без мамы и папы. Ему пришлось сложно. Но он не скрывал своего прошлого, только объяснял, что в детском доме было голодно, поэтому воровал. Мама его очень понимала, потому что у нее тоже было голодное детство. Был случай, когда они уже поженились, папа приехал к маме, и захотелось ему курить. А он всё, что выделили, отдал своим ребятам. Мама позвала его гулять, и они вместе ходили и собирали окурочки. Потом из газеты сделали форму, туда собранный табачок насыпали — сделали сигареты. Папа спросил, откуда мама такое знает. А она ответила, что делала так для отчима: он приходил выпившим, начинал буянить, а она делала ему сигаретку, и он успокаивался.

Мама рассказывала, что, когда папа стал Героем Советского Союза, ему пришло письмо от дедушки и бабушки, они поздравляли его. А он письмо разорвал и сказал, что, когда он в них нуждался, их не было рядом. И не стал отвечать.

— Вас назвали в честь папиной сестры?

— Да. Когда он был тяжело контужен, его должны были комиссовать. Он заикался, не слышал, потому что у него лопнула ушная перепонка. Лежал в госпитале, родители собирались домой. Мама говорила, что уже сидела на чемоданах. Но потом его попросили пойти на задание, сделали подложную справку, что он годен.

Он приехал на ночь. Родители не спали, всю ночь разговаривали. Папа как чувствовал, давал наставления о жизни. Сказал: «Если родится девочка — назови Галей, в честь двоюродной сестры. А если родится мальчик, то я сам дам ему имя. А если я погибну — выходи замуж, но замуж выходи только тогда, когда ребенок будет понимать, что его не обижают».

Перед тем как согласиться на задание, он спросил маму об этом и сказал, что будет так, как она скажет. А она ответила, что он старше и лучше знает, как поступить. Папа сказал: «Да, я должен защищать матерей, сестер и жен». И он дал согласие.

Когда за ним приехали, они никак не могли проститься. Он махал ей до тех пор, она машина не скрылась из вида.

— Вы ездили в Читу?

— Я была там один раз в детском доме в 1965 году. Тогда я окончила второй курс. Директор детдома Помигалов Константин Михайлович устроил мне поездку: девочка из этого детдома находилась на излечении в нашей местности, и я отвезла ее в Читу. Осталась на месяц, общалась с детьми, мне устроили поездку на Байкал. Работала как воспитатель. Потом очень долго переписывалась со многими.

— А мама не была в Чите?

— Нет, мама никуда не ездила. В Казатине (город на Украине — ред.) была один раз на День Победы. Я тоже один раз там была, и один раз была на общей могиле отца (он похоронен на кладбище братских могил города Сандомира в Польше. — Прим. ред.). Маму мы возили на Поклонную гору в Москву. Фотографироваться не разрешено было, а ей разрешили. Она просто сказала смотрителю, что как будто на могиле мужа побывала.

— Чувствовала она внимание к себе как вдова героя?

— Мама — очень скромный человек. Она никогда не говорила, что она жена Героя Советского Союза. И меня так же воспитывала. Жили мы, как все простые рабочие. Потом представитель администрации нашего района попросила дать маме квартиру, так как у нас был дом с туалетом на улице и с колодцем. И маме дали однокомнатную квартиру. Уже после люди стали читать в книгах про Подгорбунского, стали на маму обращать внимание как на вдову героя. Но и до этого ее обязательно поздравляли как участницу войны. До 70-х годов или, может быть, попозже мы молчали. Никогда не выпячивались. Она никогда ничего не просила. Жила, как все.

«Аня, писать много некогда, но всё-таки, когда есть время и каждая свободная минута... как бы послать весточку своему лучшему и самому любимому другу, который от меня далеко».

«Я сейчас живу очень хорошо. Такой жизни даю фрицам... а что я творю, об этом ты, наверное, в газетах читала».

— После войны ваша мама просто работала на электроламповом заводе?

— До двух лет сидела со мной. Потом бабушка приехала и мама вышла на работу на завод. Она работала там до выхода на пенсию — с 1947 по 1977 год.

— У вас двойная фамилия — Постникова-Подгорбунская?

— Нет, я Постникова, взяла фамилию мужа. С этим связана история. Бабушка не захотела давать маме фамилию биологического отца, а дала фамилию крестного — Белякова. А когда бабушка вышла замуж, то все знали маму по фамилии отчима — Ватчина. Только когда ее в первый класс оформляли, то поняли, что она Белякова. Из-за той путаницы мама сказала мне, что в семье должна быть одна фамилия. Я долго думала, но взяла фамилию мужа, дабы не обижать мужа и выполнить пожелание мамы.

— Какую вы выбрали себе профессию?

— Я инженер-химик, технолог. Технология пластических масс. Это было так модно — электрификация и химизация народного хозяйства. Мне очень хотелось что-то сделать.

— Мама вам говорила, почему она не вышла замуж?

— Посвятила жизнь воспитанию меня.

— Кроме писем отца, у вас еще хранятся вещи отца?

— Мама приехала с фронта с двумя парами папиных сапог и парадным костюмом. Она всё это продала, потому что ей были нужны деньги, чтобы жить, когда она вернулась.

В день похорон отца ребята состригли кусочек папиных волос и поместили в медальон. Мы его храним. Там фотография папы и моя фотография. Это мама так сделала — поместила фото самых близких людей. Теперь этот медальон ношу я.

Волосы сначала были под слюдой. Я прикладывала к ним свои волосы и говорила, что они по цвету, как папины. Такая была гордая. Потом слюда лопнула, мама поместила сверху его фотографию, чтобы волосы не пропали.

Мама с папой только один раз сфотографировались вместе. Она как раз в том платье, которое сшила в Сумах.

— Есть известная фотография вашего отца с сыном полка Борисом Прозоровым. Известна его судьба?

— Они с мамой переписывались, он даже был в Калашникове. Я помню, что он приезжал к нам на костылях. Он был ранен в ногу, у него начался туберкулез. Потом прекратилась связь. Я была маленькая, если бы я была постарше, я бы его нашла. Скорее всего, его уже нет в живых.

Связь и с дядей Сашей Власовым, ординарцем тоже на какое-то время прервалась. Когда я была маленькая, он высылал посылки. Чисто случайно осталась картонная крышка, на ней был адрес. Когда я выросла, я обратила внимание на эту крышку. Я написала письмо, и тогда только вновь объявился дядя Саша.

Потом везде писала только, всем сослуживцам папы. Когда этих людей стало меньше, я стала просить их написать воспоминания о папе. Но это было уже слишком поздно. Люди, прошедшие такое испытание, очень рано умирали. Мамочку я всегда просила: «Живи как можно дольше, за папу и за себя». Она говорила: «Буду жить столько, сколько даст Бог». Потом как-то моей подруге сказала: «Я буду жить палочка и два ноля». И вот мы отметили ее столетие.

Мама меня воспитывала и растила на своей жизни. Наша семья тоже на этом строилась — на честности. Для нас День Победы — святой праздник. Собираемся все вместе. Мама у нас — глава всего, всей нашей семьи.