Монолог жены участника спецоперации о мобилизации: «Не нужно никого осуждать»

С началом частичной мобилизации «Чита.Ру» запустило серию монологов людей. Мы говорим с женами и матерями военных и призывников, мужчинами, которые под мобилизацию попали или могут попасть. С теми, кто хотел бы избежать призыва, и с теми, кто готов участвовать с спецоперации на Украине. Частичная мобилизация коснулась нас всех, и мы стараемся дотянуться за разными мнениями, чтобы в моменте понять, кто что чувствует и как справляется или не справляется с новой реальностью.

Перед вами монолог девушки, у которой в спецоперации участвуют муж и брат.

Супруг служит по контракту уже 6 лет. А брат, как обычно бывает, ушел на срочную службу и там уже подписал контракт, когда началась спецоперация.

Мой муж в эту профессию шел осознанно, по собственному желанию. Поэтому он всегда говорил, что если придется, он пойдет [на спецоперацию] без каких-либо разговоров и возмущений — в принципе, так и произошло. Брат тоже пошел по своему желанию, но в силу, наверное, юношеского максимализма — ему только исполнилось 20 лет — он немного связывает войну с какой-то романтикой. Но он тоже сделал это осознанно.

Как я себя ощущаю? Я думаю, с этим смириться очень непросто в принципе. Я боюсь за мужа и за брата. Этот страх так и преследует на протяжении всей спецоперации и никуда, наверное, не уйдет. Осознать — осознаю, но в глубине души не хочется даже в это верить. Я и сама являюсь военнообязанной, потому что медицинский работник. У нас двое детей: старшая пошла в первый класс, младшей два годика. У меня, скорее всего, есть бронь, я на данный момент еще нахожусь в декрете по уходу за ребенком до 3 лет.

Муж ушел в начале марта и находится там уже седьмой месяц. Отпуска у него не было, потому что не хватает людей именно его специальности, так скажем. Брат не то чтобы в отпуске был — он был на больничном, получил ранение и лежал в госпитале. Сейчас он пока еще здесь, ранение заживает окончательно. Но уже известно, что скоро его отправят обратно. То есть отпуска не было ни у первого, ни у второго.

Связь у нас с мужем есть — по возможности, конечно. Нельзя знать, где он точно находится, и разговаривать можно крайне нечасто, потому что идут военные действия. Недавно появилась возможность отправить ему теплые вещи. У нас уезжала колонна, и вот в эту колонну закидывали посылки. Уже холодно становится, расход всегда большой — особенно носков теплых, шапок, перчаток не хватает. Все отправляли то, что требовалось, кому чего не хватало. Всё делалось быстро. Посылки еще идут — моя пока не дошла. И не факт, что всё дойдет или останется в сохранности. Но если есть возможность, мы отправляем всегда.

Я не скажу, что отнеслась спокойно к мобилизации. Отношусь с таким посылом: я понимаю, что она нужна на данный момент. Конечно, я переживаю за всех. Я понимаю, что так же у многих уезжают мужья, братья и отцы. Это страшно.

Стараюсь понять каждого: и того, кто идет с чувством патриотизма, за Родину, и того, кто просто боится. Всем нам свойственно испытывать страх. Наверное, некоторые мужчины боятся не самой спецоперации, а просто не хотят оставлять семью. У всех свои причины для страха. Кто-то вообще единственный, может быть, кормилец в семье. Каждого можно попытаться понять.

У меня на данный момент в окружении много женщин, которые после объявления частичной мобилизации сильно волновались и очень были расстроены, потому что придется остаться одной с детьми. У кого-то вообще трое детей или даже больше. Но где-то нет выхода — так просто нужно, и всё. Кто-то готовится заранее, говорят: «Мы собрали тревожный чемоданчик, муж сказал, что если надо, значит, я пойду». Настрой у всех тоже разный, и это тоже надо принять.

Мы стараемся поддерживать друг друга с мужем. Я понимаю, что мои слезы, психи и страдания ему не помогут. Поэтому я стараюсь с ним разговаривать спокойно и в том ключе, что мы его здесь ждем, очень в него верим.

Поддерживаем друг друга с его родителями и с моими родителями. Стараемся как-то. Если что, я могу поговорить с его мамой, чтобы успокоиться. У нас очень хорошие отношения. А с мужем мы пытаемся всегда только на позитиве разговаривать.

Ну и дети, конечно, не дают сильно расслабиться и где-то закрыться или плакать. С детьми нужно всё время быть на одной волне.

Хочется пожелать всем терпения и сказать, что бояться — это нормально. В этой ситуации страх и волнение — нормальные чувства. Каждый их сейчас, наверное, испытывает, и стыдиться вообще не нужно. Женам особенно. Тем, кто, как я, оказались в ситуации, когда забрали мужа, и особенно тем, у кого ни бабушек, ни дедушек рядом нет, хочу сказать, что нужно не бояться никогда просить помощи у кого-то ближнего: подруг, знакомых. Это действительно тяжело. И да, ко всему можно привыкнуть, но мы всё равно должны помогать друг другу. Просто протянуть руку помощи. Я тоже стараюсь со своей стороны помогать, если кто-то просит.

Надо оставаться людьми. У всех свое мнение, но кого-то гнобить, осуждать не нужно: ни тех, кто испугался, ни тех, у кого, по чьему-то мнению, завышенный патриотизм [на фоне спецоперации]. Каждое мнение надо уважать и действительно никого не осуждать. Сейчас, как бы это пафосно ни звучало, надо сплотиться. И постараться это всё пережить.