Перекрывают воздух. Что сейчас происходит с затоплением шахт в Вершино-Дарасунском

Шахты в Вершино-Дарасунском затопят. Это вопрос решенный. Но жители Тунгокоченского района продолжают возмущаться. 20 апреля, спустя 2 месяца после последнего визита, на встречу с ними вновь приехал заместитель председателя правительства Забайкальского края Алексей Сергейкин. Мы побывали на собрании и послушали открытый разговор жителей и власти.

По поручению главы региона в крае была создана рабочая группа, которая занимается вопросами, связанными с консервацией шахт. Эту группу как раз возглавляет Сергейкин, также в нее входят представители Дарасунского рудника, органов занятости населения, руководители администраций посёлка и района, а также инициативная группа граждан.

— Наша задача — донести до вас, что сейчас происходит, что сделано, что будет происходить в ближайшее время. И постараться ответить на имеющиеся вопросы. Ситуацию мы рассматривали всесторонне. В том числе те доводы, которые приводила инициативная группа. По их мнению, Дарасунский рудник на незаконных основаниях осуществляет работу по подготовке консервации. В ходе работы были привлечены эксперты со стороны надзорных органов — Ростехнадзор, прокуратура, Росприроднадзор, Роснедра, которые однозначно высказались в том ключе, что никаких нарушений законодательства в процессе согласования работ и их проведения нет. Всё осуществляется на законных основаниях, — пояснил Сергейкин в начале разговора.

Он также рассказал, что сейчас происходит в шахтах. Уже были замурованы все официальные входы в шахты. Оставшиеся незаконные лазы будут выявлять и также закрывать доступ в них. Вход в шахты сейчас возможен только через центральные стволы, где выставлена охрана.

26 апреля было получено окончательное согласование проекта консервации. По планам владельца рудника, компании Highland Gold, уже 15 мая будут остановлены все насосы, откачивающие воду. И самое важное — перестанет работать вентиляция шахт. Для граждан, которые попытаются продолжить незаконную добычу золота «в миллионный раз возрастают риски просто оттуда не вернуться», — отметил зампред.

Безусловно, при закрытии шахт остро встал вопрос сокращения сотрудников и безработицы в поселке, градообразующем предприятием в котором был непосредственно рудник. Один из местных жителей рассказал во время встречи, что в советские годы на предприятии работали 4 тысячи человек. Сейчас же население Вершино-Дарасунского снизилось до 4,5 тысячи. А работать на руднике, по данным директора по персоналу Татьяны Галаевой, на данный момент продолжают лишь 444 специалиста.

Тем не менее всех сокращенных сотрудников, обратившихся за помощью в центры занятости населения, а таких было 144, сейчас стараются устроить на новую работу. По словам замначальника управления труда и занятости краевого Минсоцзащиты Татьяны Каргиной, на данный момент состоят на учете 57 человек. Им предлагают базу с 2 тысячами вакансий, в том числе в горной отрасли открыта 621 вакансия с работой вахтовым методом.

— Для нежелающих уезжать за пределы постоянного места жительства есть возможность организации переподготовки, повышения квалификации, организация обучения дополнительного профессионального образования, — добавила Каргина.

По мнению Сергейкина, все, кто хотел получить работу, ее получил. Остальным продолжают помогать. В ответ на это заявление зал рассмеялся. Бывшие сотрудники рудника утверждают, что их длительное время не принимали на новую работу — не пропускали сотрудники безопасности: вы, мол, поддерживали забастовки против консервации шахт, нам такие не нужны.

На такую претензию зампред однозначно ответил, что на данный момент все дискриминационные препятствия прекращены.

— Знаете, в чем ваша фундаментальная ошибка? Вы считаете, что шахту закрыли. А я еще раз говорю, что шахты консервируются. Именно проект по консервации и согласован соответствующими федеральными службами, — заявил зампред Сергейкин на одну из реплик вершинодарасунцев.

Он утверждает, что пауза в работе рудника необходима для доразведки месторождения. После этого будет организована расконсервация. Его слова подтверждает главный инженер Дарасунского рудника Максим Петреев.

— Проект предусматривает консервацию шахт сроком на 5 лет. За этот период планируется произвести мероприятия по геологоразведке, переоценке запасов и составлению нового технического проекта на отработку месторождения безопасным для людей способом. Скорее всего, это самоходная техника, подход к тем целикам (нетронутая часть залежей. — Прим. ред.), которые не отработаны в предыдущие годы, проходка на горнотранспортных съездах с другой стороны месторождения. Сейчас способ, который применялся здесь, небезопасен для жизни и здоровья людей. У ручного труда себестоимость очень высокая, объемы маленькие. Сейчас идет пересмотр запасов и изменение проекта. Не путайте, это не ликвидация предприятия. Лицензию у Дарасунского рудника мы продлили в этом году до 2039 года. Работы по шахте будут продолжаться однозначно. Сейчас просто необходимо выбрать паузу, — заявил он.

На данный момент Highland Gold ведет активную работу на Талатуйском месторождении. И компания планирует создать новый проект на отработку Дарасунского месторождения, но это затратный по времени процесс. Помимо доразведки также необходимо получить разрешения в Ростехнадзоре для развития горных работ.

В общем, выглядит правдоподобно. Но людям верится с трудом. Особенно с учетом того, что в 90-е они прекрасно видели, как был законсервирован Усуглинский рудник и как за 30 лет добыча там так и не возобновилась.

— Насколько знаю, по Усуглям и не было планов по расконсервации. Деятельность остановилась, шахты затонули. И всё. А здесь всё делается по проекту, который согласован соответствующими государственными органами. Проведено четыре экспертизы, в том числе две специальные, касающиеся вопросов, а ничего ли не случится с поселком в процессе консервации. Причем одну из них делал ведущий научно-исследовательский институт РАН. Все экспертизы подтвердили безопасность проекта, — отметил Алексей Сергейкин.

Помимо вопросов рудника, на встрече с представителями власти люди также поднимали множество социальных тем. Поликлиники и школы в ужасном состоянии и давно требуют ремонта. Отделение детской больницы не рентабельно и приносит убытки. Дороги убиты проезжающей на рудник техникой. Сложно подключить интернет, скорость его удручает, а сотрудникам кинотеатра неделями приходится скачивать фильмы, чтобы пустить их в прокат.

Предприятие помогает поселку: в этом году, например, планируют установить детскую площадку. Но нужна ли она, здесь мнения вершинодарасунцев разделилось. Кто-то говорит, что «бабы не рожают» и что дети на улице даже не играют, кто-то с ними вступает в спор.

— Надо специалистов рудника, которые работают сейчас, директоров по разным видам работ, привезти их сюда, чтобы они были хозяевами здесь. Поселить в этих домах, которые могут обвалиться. Чтоб привезли сюда свои семьи, своих детей. Учили бы их в наших школах, лечили в наших больницах. А пока они так не делают, мы их хозяевами считать не будем, — подчеркнул местный активист.

На это Алексей Сергейкин лишь ответил, что не может не согласиться. А потом поднялся вопрос, который на этой встрече не могли просто обойти стороной. Вот полный диалог о черных копателях и философии о зле во благо:

— Наши неустроенные мужички ходили, зарабатывали в шахты. Там граммы, миллиграммы (золота. — А. З.). Они же (рудник. — А. З.) закрыли, всё. Эти граммы-миллиграммы семье несли. И на СВО парни оттуда просили купить что-то. Наши оттуда вынесут эти копейки, купят, отправят им. А теперь эти копейки, граммы, которые выносили, перекрыли всё. Они (рудник. — А. З.) что, обеднели? От того, что парни ходили и какие-то граммы приносили для семьи. А теперь парни просят оттуда (с СВО. — А. З.), а мы не знаем, как и на что. Где возьмем, если даже для семьи теперь денег нет? — высказалась активистка.

— Вы знаете, сколько вынесли золота? — ответил вопросом на вопрос Сергейкин.

— А почему рудник-то закрыли? Раз чернокопатели выносили, а почему рудник закрыли? Черные копатели вытащили миллионы, а руднику ничего нет, ему невыгодно.

— Что вы не понимаете? Миллион для человека — это огромная сумма. А для рудника — ничего.