Кто руководил добычей золота в Забайкалье. И за что их репрессировали

В статье «"Работа в России привела меня в азиатские регионы". Как американцы добывали золото в Забайкалье», опубликованной на «Чита.Ру» 10 марта 2024 года, я кратко рассказал и об одном из руководителей советской золотодобывающей промышленности 1930-х годов Александре Павловиче Серебровском (1884–1938 гг.). Он рассказал и о своих поездках в наш край, и о людях, с которыми тогда тут работал, в книге «На золотом фронте», изданной в 1936 году. В 1937 году его арестовали и в 1938 году расстреляли, поставив клеймо «врага народа». Книгу изъяли из всех библиотек, и только в наши дни она вернулась к читателям, а имя реабилитированного Серебровского заняло свое место в истории.

Предлагаю вместе пройти по тем страницам его книги, в которых речь идет о Забайкалье и людях, создававших здесь предприятия золотодобывающей промышленности.

Но начать хочу с двух цитат из изданной в Чите в 1940 году книги «Советское Забайкалье».

Первая: «В 1929 году было открыто богатейшее золоторудное месторождение на Балее, и за годы сталинских пятилеток вырос комбинат "Балейзолото", являющийся жемчужиной советской золотопромышленности… То же самое произошло и с Дарасунским рудником, который стал крупным промышленным предприятием. Они имеют прекрасно механизированные шахты, электровозную откатку, оснащенные сложными механизмами обогатительные фабрики и золотоизвлекательные заводы. На шахтах Балея, Дарасуна и ряда других предприятий золотой промышленности проведена механизация трудоемких работ — бурения и транспортировки руды, во много раз облегчающая и повышающая производительность труда».

Вторая: «Разгромив вражеские гнезда, которые долгое время орудовали в золотой промышленности и пытались сдерживать ее успешное движение вперед, стахановцы золотых предприятий нашей области с помощью партийной организации стали добиваться всё новых и новых успехов как в росте добычи, так и в поднятии производительности труда, снижении себестоимости грамма золота, форсировании горно-подготовительных работ».

Под «вражеским гнездами» во второй цитате подразумевались люди, об успехах деятельности которых говорилось в первой.

Это был и сам Александр Павлович Серебровский, и ряд руководителей, имена которых он упоминал в своей книге.

Первым человеком, с которым вскоре после того, как он возглавил «Главзолото» и отправился на Дальний Восток, познакомился Серебровский, был Григорий Иванович Перышкин. Александр Павлович считал его одним из лучших работников отрасли: «С большим умением руководивший дальневосточной золотой промышленностью, можно сказать, создавший ее из ничего».

«Григорий Иванович, — писал о нем Серебровский, — с которым я тогда познакомился, а затем весьма тесно подружился, был чрезвычайно энергичным и преданным партии человеком. Он был вначале слесарем, затем машинистом, познакомился с революционным движением еще в подпольное время и был в кружке у т. С. Е. Чуцкаева, который знает его еще по Оренбургской железной дороге. Григорий Иванович был арестован, уходил несколько раз с железной дороги, работал на разных предприятиях и в конце концов попал на Дальний Восток, где и занимался с самого начала работой по ВСНХ Дальнего Востока, а затем уже работой по золотой промышленности. Он доставал деньги для золотой промышленности, ставил драги, строил электростанции, вел разработку разных пунктов и точек, одним словом, он был советским пионером золотого дела на Дальнем Востоке и проделал большую работу. Правда, ему не хватало хорошего плана и настоящего американского размаха, но это при моей помощи у него тоже появилось потом в активе».

«При первом моем знакомстве с т. Перышкиным, — писал Серебровский, — я убедился, что в его лице я встретил преданного, честнейшего работника золотой промышленности, так же как и в лице его помощников по Дальнему Востоку… По приезде на места я лично целые дни проводил вместе с т. Г. И. Перышкиным, вникал во все мелочи работы, вместе с ним объезжал прииски и сблизился с ним, как со старым другом. Здесь, конечно, сыграло большую роль то, что мы оба были механиками, а также и то, что оба мы служили когда-то на железной дороге, одним словом, у нас оказалось очень много общего.

С тех пор Григорий Иванович проработал по золоту много лет и многое сделал для золотой промышленности Дальнего Востока, Восточной и Западной Сибири, где он работает и по настоящее время. За свою работу т. Перышкин награжден орденом Ленина.

В тресте "Дальзолото", которым он управлял в то время, было очень много предприятий, туда входили, между прочим, и сретенские прииски, все читинские прииски и рудники, в том числе Онон, Чикой, Кручина, Шахтама, Усть-Кара и все теперешние предприятия Верхнего Амура, Амура и, наконец, Приморья. Я эти предприятия нарочно объехал один до того, как побывал в Хабаровске, а уже потом по другим предприятиям стал ездить вместе с т. Перышкиным».

После Серебровского именно орденоносец Перышкин возглавлял «Главзолото». Но и его не миновал «молох» сталинских репрессий. Арестовали Григория Ивановича 15 ноября 1937 года, а 8 января 1938 года расстреляли. Посмертно реабилитировали в 1957 году.

Одним из тех специалистов, с которыми Серебровский объезжал прииски Забайкалья, был латыш Юрий Каспарович Краукле. В 1903 году он 15-летним вступил в ряды Латышской социал-демократической рабочей партии, которая позже влилась в ряды партии большевиков.

Александр Павлович вспоминал, вместе с Краукле они «объехали много приисков Сретенского района, между прочим, побывали и в Ново-Троицком; убедил т. Краукле в возможности развертывания там больших предприятий… Тов. Ю. К. Краукле впоследствии доказал, какого ценнейшего работника золотой промышленности мы имели в его лице».

Это благодаря Юрию Каспаровичу была проведена одна из первых реформ в управлении отраслью на Дальнем Востоке.

Серебровский писал, что вскоре после первой поездки по Забайкалью и Дальнему Востоку к нему пришло понимание того, что «из Москвы, такого далекого центра, управлять в организационный период создания промышленности было трудно. На время организационного периода надо было перейти поближе».

«На это навел меня разговор с местными работниками, — не стал скрывать он, — в том числе и с т. Краукле. Действительно, оказалось, что между предприятиями и Москвой стояли еще промежуточные организации, а поэтому Москва сама не могла взять крепко в руки эти предприятия. Тов. Краукле, который очень помог нам в организационном отношении своими советами, говорил, что лучше будет нам переехать в Иркутск и оттуда связаться непосредственно с крупнейшими предприятиями, минуя все промежуточные инстанции. Тогда я поговорил об этом с т. Перышкиным и Головановым и другими работниками, которые согласились со мною, что действительно надо перевести "Союззолото" поближе к предприятиям, но в то же самое время не распускать Дальневосточного треста, а оставить его в уменьшенном виде, разделить на два треста, так как на Дальнем Востоке без трестов работать невозможно».

Проведенное реформирование положительно сказалось на положении дел в отрасли в нашем крае.

В 1936 году Юрий Каспарович был назначен директором научно-исследовательского геолого-разведочного института им. Косырева, теперь это Центральный научно-исследовательский геологоразведочный институт цветных и благородных металлов (ЦНИГРИ). Но руководил им недолго. 2 апреля 1937 года его арестовали, обвинив в контрреволюционной деятельности, 1 сентября 1938 года расстреляли. Реабилитировали в 1991 году.

Не обошел вниманием Серебовский и много сделавшего директора Дарасунского золотодобывающего комбината, что размещался в Вершино-Дарасуне. «Михаил Иванович Новиков, — писал об этом человеке, — бывший рабочий-грузчик, вступил в партию в 1917 г., а в 1918 г. дрался на фронте против белых оккупантов, затем работал по партийной линии и был в Ростове секретарем горкома при А. И. Микояне. После этого он еще два года работал на партийной работе, между прочим, работал в Восточносибирском крае, где был вторым секретарем крайкома. Во время работы в Восточносибирском крае он чрезвычайно много помогал золотой промышленности. Михаил Иванович выразил желание перейти в золотую промышленность, и т. Серго (Орджоникидзе. — Прим. ред.) помог ему перейти к нам директором на Дарасунский комбинат. Вот здесь-то т. Новиков и показал настоящую работу, и под его руководством Дарасун превратился в образцовое советское предприятие и начал выполнять программу. М. И. Новиков является образцовым хозяином, хорошим воспитателем людей и организатором стахановских успехов в Забайкалье».

Кстати, Михаил Иванович был среди тех, кто в октябре 1917 года захватывал Зимний дворец в Петрограде. После 1936 года его перевели в Казахстан, где он стал работать заместителем директора в Текелинском полиметаллическом комбинате. Арестовали его 1 августа 1938 года. Обвинили его в том, что он скрыл то, что являлся сыном кулака, был связан с троцкистом и занимался вредительством. Но к расстрелам тогда массово уже не приговаривали, а потому ему присудили 10 лет лагерей, 16 марта 1940 года срок был снижен до 5 лет. Дальнейшая судьба пока мне неизвестна. Известно лишь то, что реабилитировали его в 1989 году.

«Нельзя забыть старейшего нашего работника Якова Евгеньевича Абрамовича, ныне управляющего трестом "Забайкалзолото", — писал в 1936 году А. П. Серебровский. — Он много труда вложил в создание алданской золотой промышленности, много поработал на Центральном руднике в Западной Сибири, на Кочкаре и т. д.»

«Старейшему» работнику в 1936 году было 51 год. Родился он в еврейской семье в Нижнем Новгороде. В 1917 году вступил в ряды партии большевиков.

Вместе с женой Еленой Михайловной и тремя детьми (Осипом, родившемся в 1918 году, Тамарой 1920 года рождения и Бусей, появившейся в 1923 году) он жил в Чите.

Арестовали его 7 декабря 1937 года. Казалось, что его ждет та же трагическая судьба, что и многих его коллег и товарищей. Но он оказался более везучим. 22 февраля 1940 года он был освобожден. Позже Абрамовича реабилитировала военная прокуратура Забайкальского военного округа. Дальнейшая его судьба пока мне неизвестна.

В этот раз было рассказано только о трех руководителях золотодобывающей промышленности Забайкалья, которые так же, как и написавший о них в своей книге Серебровский, стали жертвами репрессий 1937–1938 годов. На самом деле их и упомянуто в книге значительно больше, а репрессированных золотодобытчиков в нашем крае тогда было более 1200 человек.

Завершая свою книгу, Александр Серебровский рассказал о своей последней командировке по стране, в том числе и по Забайкалью. Тогда он с удовлетворением писал о результатах их совместного труда.

«Восточносибирский край имеет на своей территории богатейшие рудные и россыпные предприятия — "Лензолото", "Дарасунзолото", "Балейзолото", "Забайкалзолото", "Баргузинзолото", "Онон", "Шахтама", "Кара" и т. д. … В Иркутске я два раза виделся с М. И. Разумовым — секретарем Восточносибирского крайкома, чрезвычайно много помогавшим нашей золотой промышленности. Вместе с ним я наметил программу моей поездки по Восточной Сибири, по Забайкалью, где я еще раз посетил "Балейзолото", открытое при советской власти, в течение трех лет выросшее в золотой индустриальный городок, насчитывающий до 25 тысяч жителей. Являясь одним из крупных рудников по запасам металла, Балей, улучшая показатели своей работы, должен в 1936 г. значительно увеличить выдачу золота.

Рудник "Дарасун" также открыт и отстроен нами. Я рассказывал, как мы его начали строить. Разведки показывают, что золотые его запасы огромны. Там мы имеем комплексную руду, свинец, золото: уже построена флотационная фабрика, строится вторая. Расположенный в 90 км от ст. Шилка Дарасунзолото обеспечен всем необходимым и даст учетверение золотодобычи в самое короткое время. Сейчас к нему ведется узкоколейная железная дорога от ст. Холбон, которая усилит грузопоток, направляя на рудник оборудование, материалы и пр. и вывозя с Дарасуна концентраты, которые будут обрабатываться на строящемся Холбонском металлургическом заводе. Балей и Дарасун снабжаются током от Холбонской электрической станции, работающей на угле Арбагарских копей, куда также проведена узкоколейка».

Как это перекликается с первой цитатой из книги «Советское Забайкалье», изданной в 1940 году, с которой начинался этот материал. И как это противоречит второй цитате.

На самом деле итогом репрессий, разгрома «вражеских гнезд» стало резкое падение показателей в той же золотодобывающей промышленности.

Об этом писал известный в Забайкалье историк Владимир Исакович Василевский: «Теперь же, после "разоблачения вражеского руководства", управляющий комбинатом Ф. Ф. Гриневич на собрании коммунистов горного цеха 4 мая 1938 г. с горечью признал, что «на совещании при НКТП (наркомата тяжелой промышленности. — Прим. ред.) Балею уделялось большое место среди шести трестов потому, что Балей работает хуже всех». И для такой оценки были все основания, поскольку план 1937 г. Балейское приисковое управление выполнило по металлу на 41,6 процента, промывке песков — на 53,1 процента, вскрытию торфов — на 92,4 процента».