Стабильная Монголия – жители соседнего государства переизбрали президента

26 июня в Монголии прошли президентские выборы. Сенсации не произошло, как и ожидалось, свой пост сохранил действующий президент, представитель Демократической партии Цахиагийн Элбэгдорж, набравший 50,23% голосов.

За ближайшего соперника Элбэгдоржа известного в Монголии борца Бат-Эрдэнэ Бадмаанямбуугийна, депутата Великого государственного хурала от Монгольской народной партии проголосовало 41,48% избирателей.

В выборах президента этой страны впервые принимала участие женщина Нацагийн Удвал, министр здравоохранения, кандидат от Монгольской народно-революционной партии. Она получила 8,3% голосов.

Президент Монголии имеет не так много полномочий, однако в его руках право назначения государственных чиновников, а также право вето. Кроме того, его мнение по вопросам национальной безопасности и внешней политики обязан учитывать премьер-министр. Считается, что президент также оказывает определённое влияние на инвестиционную политику и стратегию природопользования.

Избирательная кампания каждого из кандидатов строилась вокруг позиции, занимаемой по вопросу об управлении недрами. И это не случайно, ведь полезные ископаемые для современной Монголии – это краеугольный камень политики, с ними связаны надежды политиков и простых граждан на грядущее процветание.

До начала 1990-х Монголию неофициально называли 16-й союзной республикой, свыше 80% её внешней торговли приходилось на СССР. Инвестиции в тяжёлую промышленность тоже обеспечивал Советский Союз. С его помощью был построен горно-обогатительный комбинат Эрдэнэт, один из крупнейших в мире производителей медного концентрата, создана компания «Монголросцветмет», которая занимается добычей золота и выпускает плавиковошпатовую продукцию, проложена Улан-Баторская железная дорога. «Это три кита, на которых стояла и продолжает стоять экономика страны. В 1990-е они обеспечивали примерно 50% ВВП Монголии и спасли её от полного краха», – считает заведующий сектором Монголии Института востоковедения РАН Владимир Грайворонский.

Краха хоть и не случилось, но ситуация в 1990-х была не из лучших. Так, инфляция, по данным МВФ, в 1993 году превышала 260%, в государственный бюджет тогда же удалось набрать всего 50 миллионов долларов. Почти 40% населения жило меньше чем на 1 доллар в день. И даже в 2000 году ВВП на душу населения всё ещё составлял 471 доллар – это ниже, чем в подавляющем большинстве стран СНГ или, скажем, в беднейшей Папуа – Новой Гвинее.

Уйдя из орбиты влияния СССР после антисоветской революции 1990 года, Монголия долгое время находилась на периферии мировой политики. Зажатая между Россией и Китаем страна, в которой почти половина населения живет в столице Улан-Баторе, а вторая половина – либо в маленьких поселках, либо кочует в степи, внешний мир почти не интересовала. Соседям тоже было не до Монголии. В России в 1990-е шла активная борьба за власть и собственность, а в Китае бурно развивались восточные приморские провинции – граничащий с Монголией северо-запад КНР считался депрессивной окраиной, которой Пекин всерьез не занимался. Из внешних игроков были активно представлены разве что США, которые позиционировали Монголию как «успешную молодую демократию» и поддерживали местную элиту грантами на работу НКО и обучение в американских университетах.

Власти попытались «запустить» в Монголии рынок: провели приватизацию, перестали контролировать цены и открыли границы для импортных товаров, в 1997 году присоединившись к Всемирной торговой организации. И это дало результаты. Инфляция постепенно снижалась, и к 1998 году уже не превышала 10%. Доходы казны к концу 1990-х выросли до 200 миллионов долларов, еще 300 миллионов поступало в качестве помощи от МВФ и Всемирного банка. Но экономика всё равно балансировала на грани выживания.

Инвесторы на Монголию тогда и не смотрели. А если бы и взглянули, то ужаснулись бы. Бедная страна, зажатая между Россией и Китаем, всего три крупных предприятия на 3 миллиона жителей. Бескрайние степь и пустыня – и больше ничего.

Всё начало меняться лишь к началу 2000-х годов. В Китае, пережившем десятилетие бурного роста, закончились структурные реформы правительства Чжу Жунцзи, после чего у КНР дошли руки до благоустройства собственных глухих провинций, а заодно и развития более тесных отношений с сопредельными странами. В России к власти пришёл новый президент – Владимир Путин, который занялся восстановлением утраченного после распада СССР мирового влияния, в том числе с помощью контактов с осколками советского блока. Наконец, в Соединённых Штатах на президентских выборах победил республиканец Джордж Буш, объявивший продвижение демократии во всём мире одним из главных приоритетов американской политики. И хотя вскоре, после терактов 11 сентября 2001 года, США плотно увязли на Ближнем Востоке, отношения с Монголией стали более приоритетными (не последнюю роль в этом сыграла и теория «огораживания» Китая, которая уже тогда начала набирать популярность в американском истэблишменте).

Неудивительно, что до того обходившие Улан-Батор стороной мировые лидеры вдруг зачастили в Монголию. В 1999 году туда впервые приехал председатель КНР Цзян Цзэминь, через год – Владимир Путин, а в 2005 году – Джордж Буш. Причём, в начале 2000-х казалось, что гонку за дружбу с Монголией выигрывают США. Так, в 2003 году 180 монгольских солдат отправились в Ирак, а еще через год монгольский контингент был не без поддержки Вашингтона направлен в Косово.

Всплеск интереса к Монголии со стороны крупнейших мировых игроков объясняется не только политикой, но и экономикой: страна обладает колоссальными запасами меди, угля, золота, урана и других полезных ископаемых, причём разработка наиболее крупных месторождений ещё не началась. По подсчетам аналитиков инвестбанков, минеральные ресурсы Монголии в нынешних ценах могут стоить около 1,3 триллиона долларов. Интерес инвесторов подогревается и тем обстоятельством, что 70% территории Монголии до сих пор не изучено геологами.

Монгольские власти «творчески» подошли к выбору инвесторов для разработки своих природных богатств, решив не связываться ни с российскими, ни с китайскими компаниями. Несмотря на то, что КНР и Российская Федерация являются соседями и крупнейшими торговыми партнерами страны, главную роль в разработке её недр играют канадские – Ivanhoe Mines (нынешнее название – Turquoise Hill Resources), Entree Gold, SouthGobi Energy, британские – Rio Tinto и австралийские – BHP Billiton, Ausmelt (в 2010 году приобретена компанией Outotec) компании. Потому что от великих держав, считают в Монголии, исходят большие проблемы.

В настоящее время в Монголии наблюдается динамичный рост экономики, обусловленный опережающим развитием добывающих отраслей национальной промышленности. Благодаря запуску первых проектов, экономика Монголии выросла за последнее десятилетие в 10 раз: валовой внутренний продукт страны в 2000 году составлял около 1 миллиарда долларов, а в 2010 году – уже порядка 10 миллиардов. В 2011 году ВВП Монголии вырос на 27,8%, что в сопоставимых ценах 2005 года составляет 17,3%, что являлось наивысшим показателем роста ВВП в мире.

Согласно прогнозам, в ближайшие годы ежегодные темпы экономического роста в Монголии составят 15-20%. Старший экономист представительства Азиатского банка развития (АБР) в Монголии Ян Хансен считает, что несмотря на оптимистические перспективы, Монголии предстоит преодолеть ряд трудностей, с тем, чтобы добиться планомерного и сбалансированного экономического развития.

«Добыча ископаемых в районе гигантского медного и золоторудного месторождения Ою Толгой будет и в дальнейшем способствовать росту ВВП и увеличению доходов от экспорта», – отметил старший экономист АБР, в то же время указав на то, что экономика Монголии находится в большой зависимости от конъюнктуры рынка продукции добывающей промышленности, что, в свою очередь, является одним из серьёзнейших факторов риска, представляющего опасность для стабильного роста экономики страны.

По словам Хансена, излишняя зависимость экономики от добывающих отраслей промышленности, как правило, ведёт к увеличению разрыва в доходах различных групп населения, так как при добыче полезных ископаемых создаётся сравнительно незначительное количество рабочих мест, а прибыль от добычи оказывается сосредоточенной в руках небольшой группы населения.

Монголия – страна, в истории которой практически никогда не возникало существенного неравенства в доходах различных групп населения. Тем не менее, в последние годы, в связи с динамичным развитием добывающей отрасли, разрыв в доходах населения продолжает увеличиваться с каждым днём, угрожая гармоничному и стабильному развитию страны.

В течение первого срока президентства Элбэгдоржа в Монголию хлынули иностранные инвестиции – зарубежные компании охотно вкладывают деньги в горнодобывающую отрасль. Оппоненты президента из Монгольской народной партии при этом заявляют, что полученные средства распределяются нечестно, а потому половина жителей страны живет за чертой бедности и настаивают на введении национальной монополии на недра. Ожидается, что объём добычи совместного предприятия Rio Tinto и Canada's Turquoise Hill Resources по разработке месторождения Ою-Толгой составит 450 тысяч тонн медного концентрата в год, а прибыль будет достигать одной трети национального дохода.

Победа Элбэгдоржа в значительной степени обусловлена поддержкой городского среднего класса Улан-Батора, который является одним из выгодополучателей от экономического роста в стране. В столице страны проживает сегодня около половины населения трехмиллионной Монголии.

Результаты прошедших выборов могут быть расценены как одобрение народом политики президента Элбэгдоржа, направленной на «борьбу с расхищением богатств страны», на развитие которой за последнее время сильно повлиял бум добычи природных ресурсов. «Мы присоединяемся к нашему президенту в его борьбе с коррупцией. Мы станем работать вместе, чтобы сохранить стабильное государственное управление. За срок, отведённый нам на высоких постах, мы сделаем всё возможное, чтобы искоренить казнокрадство и дать толчок развитию нашей страны», – подвёл итог выборов премьер-министр Монголии Алтанхуяг Норов, лидер Демократической партии, от которой Элбэгдорж был выдвинут кандидатом.

В то же время эксперты отмечают, что второе место Бат-Эрдэнэ обеспечила поддержка сельских жителей, а также его предвыборная кампания, главными темами в которой были курс на национальное единство и борьба с всё возрастающим неравенством и коррупцией.

«Интересы политических партий препятствуют улучшению жизни нашего народа. Разрыв между бедными и богатыми растёт, и национальное достояние приносит пользу лишь меньшинству. Самой большой проблемой является коррупция. Я буду бороться с коррупционерами независимо от их политической партии, родственников и друзей. Я выведу коррупцию на корню», - говорил 11-кратный чемпион по монгольской борьбе.

Учитывая, что через четыре года Элбэгдорж, по истечению второго президентского срока, будет вынужден покинуть свой пост, а проблемы, с которыми обещал бороться Бат-Эрдэнэ будут только обостряться, у чемпиона по борьбе есть реальный шанс получить в 2017 году свой главный титул – президента Монголии.