Традиционные пожары

«У руководства края есть понимание необходимости локализации ситуации и недопущения распространения огня», - заявила Наталья Жданова во время видеосовещания о пожарной ситуации в Сибири и на Дальнем Востоке с президентом Владимиром Путиным 11 мая. Тогда в регионе пожарная обстановка, по заверениям властей и Гослесслужбы, была под контролем, а режим чрезвычайной ситуации в лесах края действовал уже 5 дней. Насколько понимание властей способствует тушению пожаров, можно судить по сводкам – с 9 по 13 мая при сильном ветре площадь пожаров увеличивалась в среднем на 1,5 тысячи гектаров ежедневно, и после двух дней сравнительно стабильных 13 с копейками тысяч гектаров, выросла сначала до 15,6, а потом за сутки до 22,2 тысячи гектаров. Гринпис уже традиционно обвиняет Рослесхоз в сокрытии реальных площадей пожаров, Гослесслужба в свою очередь общается на языке пресс-релизов - сухими, ни о чём не говорящими цифрами. Глава лесного ведомства Джамал Лайпанов 16 мая дал первую пресс-конференцию по пожарам, 1,5 часа которой сравнивал 2016 и 2015 годы – на фоне рекордных 195 тысяч горящего леса сегодняшние 22,2 действительно кажутся достижением. Но так ли это на самом деле?

Гослесслужба - далеко не самое закрытое ведомство в регионе, но её отчёты - это всегда данные, из которых совершенно непонятно, хватает ли собственных и привлечённых сил для ликвидации опасно увеличивающихся очагов. Вести статистику и сравнивать годы - это ещё не значит бороться с пожарами. Тем не менее, Джамал Лайпанов начал встречу с журналистами с упоминания прошлой весны, когда площадь, пройденная огнём, составила 898 тысяч гектаров.

По его словам, в 2016 году подготовились лучше - обеспечили необходимый запас горюче-смазочных материалов, продуктов питания, запчастей на 2 месяца в режиме ЧС.

«Спецодеждой люди обеспечены на 100%, заключены договоры на привлечения сил для тушения лесных пожаров. Проводим наземный и авиационный мониторинг лесов. Средняя площадь обнаружения в 2016 году составила 4,2 гектара, в 2015 году - более 100 гектаров. Заключены договоры с перевозчиками на переброску парашютно-десантных пожарной службы по краю. Заключили с красноярским МЧС о привлечении трёх вертолётов, и с читинским ДОСААФ – двух Ми-2 и одного Ан-2. Численность штата укомплектована на 100% - 948 человек в «Забайкаллесхозе» и 408 — в читинской авиабазе. Проведена 100-процентная вакцинация от клещевого энцефалита, обучение по тактике и технике тушения, прыжкам с парашютов, также обучены 177 руководителей тушения лесных пожаров», - доложил глава Гослесслужбы.

Из речи Лайпанова не очень понятно, насколько уместно сравнивать два периода, при условии разницы в финансировании – в 2016 году ведомство получило 86 миллионов из федерального бюджета и ещё 10 миллионов рублей на ликвидацию ЧС выделил край после рассмотрения вопроса врио губернатора Натальей Ждановой. Плюсом к этому в регионе создан резерв керосина для авиатехники в 500 тонн.

Лайпанов упомянул Жданову, и чтобы это ни было - констатация факта или жест благодарности, прозвучало её имя не случайно. Будто Наталья Николаевна могла поступить иначе - на носу выборы губернатора, на границе с лесами - населённые пункты, в памяти - печальный пример 2014 и 2015 годов. Наверняка, есть и то самое понимание – ликвидировать последствия пожаров не проще и не дешевле, чем сами пожары. Плюс край навестил глава МЧС Владимир Пучков, который спасительный дождь не вызвал, но всем пригрозил. Тут всегда возникает вопрос - почему в России обязательно должен приехать Пучков, посмотреть, ахнуть и надрать всем термоточки скоординировать борьбу с пожарами?

Глава Гослесслужбы, естественно, не избежал критики контролирующих ведомств, досталась ему и критика от начальника Сибирского регионального центра МЧС Сергея Диденко за промедление в борьбе с пожарами. Диденко обвинил главу Гослесслужбы в том, что он допускает сценарий прошлого года.

Комментируя это во время пресс-конференции Лайпанов сказал: «Его критика касалась профилактических мероприятий. С начальством не соглашаться нельзя. Но я на тот момент не был согласен, потом осмыслил - где-то доля правды есть. Но никто не может работать на 100%. Мы работаем с населением, в каждый дом под подпись».

Со слов Лайпанова, критику в свой адрес он принял правильно, 2016 год стал первым годом масштабной работы с населением и, по его словам, это привело к снижению сельхозпалов, переходов огня на лес тоже стало меньше - селяне своевременно сообщают о пожарах.

Первый лесной пожар 2016 года был зарегистрирован в Ононском районе на площади 300 гектаров. Сегодня крупные лесные пожары действуют в Александрово-Заводском, Балейском, Могочинском, Сретенском, Чернышевском и Шелопугинском районах. Согласно сводкам на 18 мая, площадь лесных пожаров в регионе увеличилась на 6,8 тысячи гектаров за сутки — с 15,7 тысячи до 22,5 тысячи гектаров, пожары действуют в 13 районах. По словам главы Гослесслужбы, действующие в регионе пожары низовые и беглые, ущерб от них лесному хозяйству минимальный.

На конференции 16 мая Лайпанов пояснил, что помимо лесных пожаров, ведомство также должно тушить степные ландшафтные пожары - к 16 мая 2016 года ликвидировали 365 пожаров на площади 29 тысяч гектаров, за аналогичный период 2015-го их было 398 на площади 99 тысяч гектаров. В сравнении с 2015 годом уменьшилось количество переходов степных пожаров в лес в 4 раза - 35 к 168 в 2015 году.

Первый вопрос, который задали главному леснику края, был о возможной связи пожаров в труднодоступных местах с чёрными лесорубами, которые скрывают следы незаконных рубок огнём. Лайпанов версию отмёл, правда с исключением в виде Танхи, где 9 мая начался пожар на площади 300 гектаров. По его словам, около 95% пожаров возникают вблизи населённых пунктов и дорог, и только около 5% - в авиазоне и местах, где проход затруднён. Он считает, что причиной пожаров незаконная рубка быть не может: «Скорее всего, пожары происходят из-за неосторожного обращения с огнём. Все пожары возникают по вине людей, но не всегда на местах незаконных рубок». После обнаружения следов незаконной рубки около села Танха ведомство передало материалы расследования в следственные органы.

Далее Лайпанова попросили рассказать о финансировании. В 2016 году поступили деньги из Рослессхоза и из бюджета края. Что касается пресловутого 2015 года, то от него остались долги - 113 миллионов рублей, Рослессхоз не рассчитался за тушение прошлогодних пожаров. Лесслужба надеется, что федеральное ведомство вернёт их до конца мая и регион закроет долги по зарплате. Лайпанов отметил, что задолженность небольшая.

«По зарплате практически долгов никому не осталось, по привлечённым силам - более 16 миллионов рублей, - объяснил глава лесслужбы. - Большая задолженность перед авиалесоохраной - 42 миллиона рублей ведомство должно пожарным. Плюс керосин, оборудование и запчасти - 36 миллионов рублей. Часть затрат подведомственных учреждений оставалась непогашенной, но сейчас вроде как закрыли. В СМИ была информация, что наши пожарные не получили деньги за тушение пожаров в Бурятии и Иркутской области - работа идёт через суд о возвращении 10 миллионов рублей. Кроме того, частично остаётся непогашенной задолженность перед теротделами».

Погасить задолженность планируют за счёт федеральных средств и перераспределения доходов. Итого, как можно понять со слов Лайпанова, долг составляет около 94 миллионов рублей. Теоретически весь его до конца мая погасят на средства, направленные Рослесхозом, если ситуация с пожарами стабилизируется.

Гринпис с начала действия режима ЧС в Забайкалье утверждает, что площади пожаров существенно занижаются. На сайте организации 13 мая появилось сообщение, что в Забайкалье пожары действуют на 50 тысячах гектаров, а не на 12,5 тысячи, как утверждала Гослесслужба. Через три дня, когда лесное ведомство заявляло об увеличении площади пожаров до 13,8 тысячи гектаров, экологи сообщили, что в крае горит 250 тысяч гектаров леса.

Какова погрешность в данных при наложении карт на карты космомониторинга, сказать сложно, но вряд ли это 235 тысяч гектаров. Лайпанов не отрицал искажение данных, однако он уверен, что площадь пожаров в сводках наоборот завышается. По его словам, искажение информации происходит из-за ветра.

«По нескольким пожарам, которые резко увеличились по площадям, мы облетали со специальными навигаторами, определили завышение, при том, что в Акше пожар показывал 1,9 тысячи гектаров, а во время авиамониторинга оказалось, что она достигает 270 гектаров. По Танхе показывал - 300 гектаров, но я не уверен, что она действительно была такой. Мне кажется, что данные были завышены. У нас есть время, чтобы уточнить площади. Я дал поручение обследовать все площади с воздуха, чтобы не наводить панику. У нас есть специальные лётчики, которые с точностью до 90-95% могут определить площади, они обеспечены необходимыми инструментами. В 2015 году тоже было завышение - это привело к тому, что Забайкалье выглядело не в лучшем свете», - пояснил Лайпанов.

Сегодня сложно сказать, чьи данные точнее - Гослесслужбы, которая признаёт неточность данных, но сводит их к минимуму, или Гринписа, за трое суток нашедшего более 200 тысяч скрытых гектаров леса.

Диденко критиковал Лайпанова не только за работу с населением, но и за договоры о найме самолётов для переброски пожарных. Глава лесного ведомства пояснил, что было объявлено два аукциона - на Ми-8 и Ан-2, но никто на торги не вышел. Предварительную договорённость с владельцами воздушных судов, по словам Лайпанова, могли бы расценить как сговор, за который можно заработать даже уголовное дело. Разумнее было не рисковать, тем более что авиатехнику потом в помощь прислали. Находящийся в крае самолёт-амфибия БЕ-200 содержится за счёт резерва края, ИЛ-76 - на средства МЧС, министерство также платит лётчикам и пожарным.

Все воздушные судна, в том числе армейская авиация задействованы в непосредственном тушении и предупреждении пожаров. Договоры на использование авиатехники, в частности, Ми-8, заключены по часам. Если за время пожароопасной обстановки техника отлетает часы, то их, по заверениям Лайпанова, продлят. Благо, есть резервных 10 миллионов рублей от края.

Помимо техники, во время режима ЧС работают маневренные группы – одно из главных достижений ведомства в 2016 году и существенное отличие в подготовке к весенним пожарам 2015-го, по мнению главы лесслужбы. Всего в регионе работают 89 таких групп или 522 человека, за которыми закреплено 89 единиц техники. Они могут работать в автономном режиме до 7 дней. Ещё одно отличие – работа с населением, которая, правда, по признанию самого Лайпанова не дала мгновенного результата. Несмотря ни на что, ведомство надеется эту работу продолжить, тем более, что в помощь действует федеральный запрет на пал сухой травы, любой, даже сельскохозяйственный. Но профилактические отжиги разрешены, более того, Лайпанов их отстаивает. Со слов главного лесника, в 2016 году ни одного случая перехода на степь и лесной фонд от палов не было, а объёмы выжиганий существенно сократили.

Главный лесник говорил только о палах, которые проводят его подчинённые, но есть выжигания, которые проводят администрации сёл и районов в запланированный день, даже если усиливается ветер. Итог такого планирования читинцы могли видеть 9 мая – горела Титовская сопка.

Ещё Лайпанов отметил изменения в системе оплаты труда, которые мотивируют пожарных ликвидировать возгорания быстрее. Главное изменение – зависимость размера премии от скорости тушения пожара. Ставка пожарного составляет 34 рубля в час, за особые условия на неё накручивается 24%, плюс при ликвидации в первые сутки — 400% премии, до 14 часов — 800%. В день пожарные получают до 3,5 тысячи рублей. По словам главы Гослесслужба, это создало заинтересованность сотрудников в ликвидации пожаров в первые сутки. Результат уже есть — оперативность тушения в текущем году составляет 97% к 33% в прошлом.

Из-за такой премиальной системы пожарные, получается, должны быть заинтересованы в том, чтобы что-то горело. Иначе тушить на скорость нечего.

Не забыл Джамал Лайпанов и про три борта МЧС для авиапатрулирования, но доверил рассказать о них начальнику читинской авиабазы Андрею Верхушину, который вместе с пришедшим заместителем директора «Забайкаллесхоза» Александром Шаповаловым в течение почти всей пресс-конференции хорошо исполняли роли статистов.

«На 2016 год на авиамониторинг контракты заключены с тремя предприятиями, на тушение - два Ми-2 на 50 часов и три Ми-8, а также три Ан-2, Бе-200 и ИЛ-76», - доложил Верхушин.

Все эти могучие воздушные судна должны обеспечить мониторинг и ликвидацию пожаров до начала лета.

По словам Александра Шаповалова из «Забайкаллесхоза», с техникой наземной тоже всё в порядке - 95% техники восстановлено, более 80% - застраховано. Шаповалов снова упомянул маневренные группы, но почему-то молчал о добровольных пожарных. В 2015 году они наравне с пожарными отбивали сёла от огня. Потребность в добровольцах сохранилась и сегодня. Со слов заместителя директора лесхоза, привлекаются они активно - ежедневно по краю работают до 100 человек. Многие хорошо подготовлены, прошли вакцинацию от клещевого энцефалита и помогают в борьбе с пожарами. Сегодня заключено 280 договоров при плане в 300. Как уточнил Лайпанов, в сводный план пожаротушения их не включили.

Уверенность в том, что ситуация 2015 года в Забайкалье не повторится, у ведомства есть. Но у населения – нет, как и у федеральных контролёров, раз им не лень сюда летать после совещаний с президентом. У нас как принято - верхи спускают обвинения вниз, регионы - к муниципалитетам, а те - к населению. А людям не на кого пенять. Доля виновных в пожарах людей на май 2016 года в отчётах Гослесслужбы обозначена 431 предписанием и двумя уголовными делами. Это те, кого поймали. Гипотетически по два в районе - и вот вам палы в приличные гектары. Но слабо верится, что все поджигания расходятся на сотни тысяч квадратных метров. Где схема сломалась, вроде, понятно - ещё на предупреждении пожаров, но тут человеческий фактор, который мизерные штрафы в 2 и 4 тысячи рублей не останавливают.

С ликвидацией получше - но тоже остаются сомнения. Осадков до 20 мая нам не обещают, поэтому надеяться на дождь - всё равно что пытаться потушить пожар, дуя на него, как на спичку. Единственное, на что можно надеяться – финансирование, которого в руках Гослесслужбы на начало пожароопасного сезона в этом году значительно больше, чем в прошлом – 96 к 27 миллионам рублей. Сегодня можно с больше долей уверенности говорить о том, что разгуляться до 195 прошлогодних тысяч гектаров в 2016 году не дадут – заинтересованы в меньших площадях и федеральные власти. Потому что последствия обойдутся это ещё дороже. Но 195 – это предел, а до него ещё много жарких и ветреных дней.