CHITA
Погода

Сейчас-3°C

Сейчас в Чите

Погода-3°

переменная облачность, без осадков

ощущается как -10

0 м/c,

687мм 14%
Подробнее
USD 92,59
EUR 100,27
Реклама
Экология Граблями из речки воду таскать

Граблями из речки воду таскать

Монолог ветерана лесной отрасли о том, как сегодня в крае тушат пожары и как могли бы.

Виталий Билецкий - ветеран лесной отрасли края. Тушил пожары в Забайкалье почти полвека. На пенсии работал рядовым инспектором, но продолжал бороться с огнём. Теперь он ходит на разные слушания - делиться опытом, спорить, предлагать. Но энтузиазма у слушателей не встречает - Лесной кодекс изменился так, что всё, им предлагаемое кажется немного фантастичным. Хотя бы потому, что в регионе сложная ситуация с финансами. ИА «Чита.Ру» публикует монолог Билецкого. О том, как раньше тушили пожары и почему это делалось быстро, и о том, что происходит в регионе сегодня.

Генеральный план

Я несколько лет говорю, что региону нужен генеральный план пожароустройства лесов - он разрабатывается на уровне региона и защищается на федеральном уровне. Забайкалье по площади превосходит некоторые европейские страны, почти равняется площади Швеции, а генерального плана противопожарного устройства нет. Тот, что мы разрабатывали в 1978—1979 годах, перестал действовать в 2000 году.

Что такое генеральный план? Он предусматривает, сколько должно быть лесничих, лесхозов, обходов, пожарно-химических станций, какого типа, сколько должно быть противопожарной техники, средств пожаротушения. Всё это должно быть обсчитано. То же самое по воздушным судам и авиалесоохране.

Не знаю, почему не стали разрабатывать его в 2000 году. Это надо спрашивать у губернаторов. До 2000 года я работал, основываясь на первом генеральном плане, в разработке которого принимал участие. Был такой институт московский - Росгипролес. Разрабатывали с участием наших специалистов, руководителей партии - над планом работало 30 человек. Чтобы составить план, в течение лета необходимо провести полевые работы и в течение зимы - камеральные. То есть одного года для его составления достаточно. В чём ценность генерального плана? Он определяет структуру охраны леса.

Раньше на третий класс пожарной опасности - он считается средним - должны были работать 455 человек на АТС (автотранспортные средства), а на случай высокого класса - 650 человек. А сейчас этого нет и никто не знает, сколько надо денег. Спросите у любого, начиная с правительства региона - никто не знает. Фактически мы должны заранее определить, сколько надо на ГСМ, продукты питания, содержание работников АТС. У нас должно работать 12 оперативных отделений, а при самых неблагоприятных условиях в регионе сейчас постоянно работает только три — четыре. Не хватает денег на авиапатрулирование. Но надо, чтобы как минимум хватало на 3 тысячи лётных часов, а выделяют примерно на 800 часов. Поэтому привлекают вертолёты МЧС, и потом снимают средства с Читинской авиабазы. То, что доплатят МЧС - не доплатят нашей авиабазе.

Когда я был начальником отдела охраны леса - 25 лет проработал, я был категорически против этого [привлечения бортов МЧС].

Всё должно быть построено так, чтобы нам хватало и на авиапатрулирование, и на тушение пожаров, и охрану в целом. Сегодня в первую очередь нужен генеральный план. И согласовать его, всё остальное вторично.

Запчасти «Мерседеса» на «Запорожец»

Почему у нас стали гореть деревни? Раньше были межхозяйственные лесхозы: 18 по всему краю. В них были квалифицированные кадры и техника. Их полностью ликвидировали, вся техника - пожарные машины, трактора, бульдозеры - всё ушло в неизвестном направлении. Это произошло после того, как в 2007 году был изменён Лесной кодекс. Я считаю, что этот кодекс для работы непригоден, его надо менять. Дополнять существующий Лесной кодекс - всё равно что ставить на «Запорожец» запчасти от «Мерседеса». Сколько их ни поставь, другой машины из него не получится.

Лесное хозяйство уже было на коленях, в 1962-1963 годах, когда мы вышли из лесной промышленности. Правительство в то время быстро спохватилось. При Совете министров СССР тогда организовали комитет, и в каждой союзной республике - министерство лесного хозяйства. И даже в Чите здесь. Тогда сюда приезжали из Москвы, я был молодой и хорошо помню фразу, которую нам сказали: «На хлеб дадим, на масло сами заработаете». И мы заработали не только на масло, сюда начали поступать видеомагнитофоны японские, мы стали отгружать лес на Казахстан, Узбекистан, всем, кому он был необходим.

Если мы не восстановим численность государственной лесной охраны, лесничество, лесхозы, лесное хозяйство в течение двух лет завалится полностью. У нас не будет ни леса, ничего.

Лесники - это работники государственной лесной охраны, и на их содержание выделяются федеральные средства. Нужно обращаться в Минприроды РФ, там есть подразделение лесного хозяйства. Мы можем выпросить. Мы можем выпросить лесников.

Чем лес отличается от сельского хозяйства? Картошку весной посадил, а осенью выкопал. А здесь надо трём поколениям заниматься, чтобы вырос тот лес, который был в Петровск-Забайкальском или Хилокском районах. Мы же там орехи готовили, а теперь нет. У нас эти орехи заказывали из Санкт-Петербурга. Там был прекрасный семенной орех, но все участки погорели.

За последние 16 лет были проведены четыре реформы и все они привели к гибели людей.

Лес тушить надо первым

В регионе нужно открыть учебный центр, у нас такой был. Раньше 92% лесников работали больше 5 лет, а всего их было 1 117 человек. Они знали все дороги, просеки, противопожарные разрывы, наледи и так далее. Допустим, случился пожар - он знает, где надо людей провести, чтобы всё это дело [возгорание] замкнуть. Сейчас люди не знают ни местности, ничего - куда едут, куда приедут, и начинают образно говоря, вдоль речки мост строить.

Почему я против, чтобы МЧС тушили только бытовые пожары? Дом стоит - он никуда не денется, а наш дом [лес] горит со скоростью 4 километра в час. То же касается и степных пожаров. У нас три человека уже пострадали из-за этого и привлекались к ответственности, сидели в СИЗО. Потому что нельзя использовать деньги, выделяемые на тушение лесных пожаров, на степные.

Забайкалье - один из самых горимых в России регионов, в первую очередь, из-за климатических условий. Относительная влажность воздуха осенью падает до 10%. При ниже 25% лес садить и не надо - он пропадёт. У нас получается, что из-за сухости и сильных ветров - не меньше 18 метров в секунду и более - пожары быстро распространяются. У нас много степной местности - около 10 миллионов гектаров, которая теперь не обрабатывается - трава по пояс, она горит, да ещё и никто не знает, чья это земля.

Если профилактичекие отжиги делаются вовремя и делают их специалисты, то ничего плохого в них нет. Где лесники раньше работали - они знали, как делать, ещё когда не сопках снег лежал. Сейчас лесников нет и некому охранять.

В лесу же ничего не гниёт. Взять, например, Вологодскую или Архангельскую области. Я посмотрел - у них порубочные остатки сгнивают в течение 1,5-2 лет. А у нас заготовленная двухметровка лет 17 назад ещё лежала - пленные японцы в 1946 году готовили и не всё вывезли. Они и сейчас-то не все сгнили. Поэтому у нас всё и горит, и санитарное состояние мало того, что неудовлетворительное, так и охраны нет.

Теперь считаем: охраны нет, специалистов по тушению пожаров нет, учебный центр не работает, диспетчерскую службу ликвидировали - сократили радистов, диспетчеров. Сейчас территории фактически неуправляемые. Читинский лесхоз с Верх-Читинским соединили, это ещё 110 километров на север в сторону Тунгокочена. Как директору читинского лесхоза отвечать за поселения в сотне километров?

Отсутствие лесников автоматически увеличивает число поджогов. Раньше лесники имели транспорт, у нас было 670 лошадей, и все под кавалерийскими сёдлами. Раньше у любого лесника можно было выписать дрова, ветки, столбики, с горельника. Сейчас этого нет. Тогда же всё это делалось на бланках с Гознаком, а сейчас любая расписочка и записочка, актив, друг с другом переписали и везут.

Лесной кодекс не даёт лесному хозяйству заниматься промышленной деятельностью. Мы занимались, много зарабатывали, содержали много техники. Мы должны лес отпускать и сами иметь право его готовить по ордерам и лесорубочным билетам.

Попытки помочь и бесполезые переброски

К нам никто не обращается. Мы неоднократно ставили вопрос, чтобы создать в крае технический совет или совет ветеранов отрасли, мы бы с удовольствием принимали участие. Нам говорили, что денег нет. Но мы могли бы это делать бесплатно.

Все думают, что МЧС тушит нам на халяву. Все пожары, к которым они подключаются - всё высчитают с авиабазы. Я категорически против этого, надо возвращать нашу базу авиалесоохраны, чтобы она была организована, как в середине 1960-х.

Я считаю, что пожары в Забайкалье должны тушить наши пожарные. Они должны быть обучены и хорошо знать местность. Переброски - это всё равно что вас или меня завезти в незнакомый лес: мы до дома-то дорогу не найдём, не то что пожар потушим. Надо, чтобы работали местные. Я также против Ил-76, Бе-200, потому что из-за них недофинансируют нашу базу. Там большие расходы.

Мы всегда старались сохранить нашу авиабазу. Вот Ил-76, например, что он потушит? Пока он таскает воду - 42 тонны, слил, что-то в воздухе испарилось, что-то долетело. Пожары всегда надо тушить на земле. Ил-76 помогает, действительно, повышает влажность. Но с воздуха ни вертолётом, ни самолётом пожар не потушишь. Они зачастую вовсе раздувают пожары.

Кромку пожара надо обрабатывать вручную на земле. А так получается, что самолёты деньги съедают, а тот мужик, который пашет и на самом деле тушит - нам ему платить нечем.

Системы мониторинга не дают нам такой помощи при тушении пожаров, как тому же Приангарью. Космоснимки иногда через двое-трое суток показывают пожары - а они уже потушены. Как должно быть? Должна быть охрана: летит вертолёт, в нём 8, 11-12 человек. Он летит, все видят - пожар начался, 100, может, квадратных метров горит. Он двоих оставляет на тушение. Летит дальше - обнаружил, опять оставляет. Раз, и потушили. Потом обратно летит, всех собирает и вечером домой привозит.

А сейчас как - космомониторинг показывает, туда едут - а пожара уже нет. Вот 36 тысяч гектаров в Цасучее и сгорело в один день.

Площади пожаров в регионе занижаются. Когда начинают разбираться с данными мониторинга и по ИСДМ, они действительно разные. В данные космомониторинга входит всё - кустарники, которые не входят в земли Лесного фонда. Два пожара подали: 1,2 тысячи гектара - один, 1,4 тысячи другой. Нам прислали снимки - один замерили, на 14 тысяч отличается, а второй - 12. За ИСДМ ответственность несёт Рослесхоз, учёт по России полностью идёт у них. Когда у нас неточность на 1-2 тысчу гектаров они ещё согласны, а когда 12 и 14 - уже не очень.

[Мониторинг] площади показывает, а контура пожара не видно. После ИСДМ оно чисто условное, его надо после этого проверять.

Все, кто едет сейчас тушить сюда пожары, даже не знают, где туалет в конторе, где они живут. Или наши - они знают каждую тропу. И волонтёры - не те люди, которые должны заниматься этим делом. Есть правила тушения пожара, просто все лесники должны обучены.

На пожаре должны быть строгость и единоначалие.

Мужик лежит на диване, а лес горит

У меня рядом со Смоленкой дача. Я туда выезжал в 2015 году, чтобы моя дача не сгорела. Там было суперразгильдяйство. Я раньше работал там в лесхозе и знаю его, 12,7 тысячи гектаров, раньше там было всё - столбы крашеные, песчаные просеки через 400 метров шириной 4 метра. А в 2015-м некому было спичку бросить, чтобы отжечь от просеки. Так огонь и дошёл до «Забайкальца» - он практически весь сгорел. Если бы ветер повернул чуть южнее, от Смоленки бы остались трубы. Там же 48 дач сгорело, выше «Забайкальца».

Они [специалисты] там тушили пожар 11 дней, он гулял по сопке. Я туда приезжаю, они там ковыряются: кто лопатой, кто чем. Это утро, полдевятого. Один лежит возле пня, как будто из зоны откинулся недавно. И я им всем сказал прекратить бесполезное занятие - не люблю, когда с речки граблями воду выгребают. Говорю: «Сейчас будете делать то, что я скажу». Они на меня сразу чуть ли не с лопатой, - что ты понимаешь, мы тут бьёмся 11 дней. Я говорю: «Я эту территорию изучил, когда вы на горшках в детском саду сидели, а кое-кого и не было, а вы лес знаете 11 дней». И мы сделали, полвторого дня закончили, спасли всё. А температура была высокая там - у теплиц стёкла плавились. Первый раз такое отношение увидел. Они потом извинялись.

Пожары - штука опасная. Но когда потушишь, получаешь удовольствие. Мне приходилось тушить пожары много лет подряд.

На пенсии стал инспектором - документики, всё такое. И то пришлось пожары тушить - Бургень, Шишкино. Отношение людей какое? Мы приехали в Подволок — пожар уже подходит к селу. Мужик лежит на диване, в ограде стоит корова, сено и трактор. И его поднять не могли! А пожар идёт. Мы в итоге пригнали трактор из Шишкино, всё прошли им, потушили, чтобы спасти корову, трактор и сено этого бездельника.

А раньше я когда работал, в начале 60-х годов, приезжаю в Карповку - я не мог отбиться, все лезли: и маленькие, и старенькие. Мы поедем тушить! Я им говорю: «Не нужны вы мне, у меня лесники есть».

У нас нет хорошо подготовленных пожарных команд, химических станций. У нас они перешли в КГСАУ. А тех, кого мы когда-то обучали, кто с нами когда-то работал - 684 человека - они были уволены за всё это время. Вот в чём дело.

Мы говорим, что надо учебный центр открыть, а никто этот вопрос не решает. Техникум, говорят - а там некому преподавать! Денег на это тоже нет.

Мы друг другу передаём приветы - те, кто вместе тушил пожары в 1960-1970-х. Я от этого получаю удовольствие.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем
Объявления