Порно в стиле «Экстра» - обзор краевой прессы

«АиФ-Забайкалье»: Чита — форпост и восточный Кронштадт России

Почему именно Чита должна стать городом воинской славы, корреспонденту «АиФ» Елене Лоскутниковой рассказывает краевед Александр Лыцусь.

- У столицы Забайкальского края немало славных страниц героического прошлого. Благодаря казачеству Забайкалье в 17 веке стало территорией Русского государства. В 1850-х годах Чита - по сути восточный Кронштадт России. Забайкальское казачество достойно проявило себя во время похода в Северный Китай (1900 год), во время русско-японской войны наш регион был ближайшим тылом фронтовых действий. Летом 1904 года 4-я воздухо-плавательная рота участвовала в боях. И это было впервые в истории русской авиации. В период становления Дальневосточной республики народно-освободительная армия вела военные действия против японской оккупационной армии. В апреле-мае 1920 года в Чите и её окрестностях велись тяжелые бои с японскими интервентами, занявшими город под предлогом помощи белому движению. И это далеко не все факты, которые говорят о воинской славе столицы Забайкальского края.

- Можно вспомнить, что с Читой связаны судьбы более пятидесяти Героев Советского Союза и Героев России.

- Верно. Алексей Маресьев, например, был курсантом Читинской школы пилотов-истребителей. Свои первые боевые вылеты он совершил с аэродрома Читы. Добавим к этому и то, что 29 наших улиц носят имена участников войн и сражений.

- Недавно в Чите работала специально созданная комиссия. Московские чиновники проверяли достоверность предоставленных на звание документов?

- Это не совсем так. Достоверность исторических документов и фактов проверяют специалисты-эксперты военной истории. Представители администрации президента России Александр Ротов и Алексей Лапушкин знакомились с тем, как организована в Чите работа с ветеранами и молодежью, какие памятники у нас есть и в каком состоянии они находятся. Нам было что показать. Мемориал воинам-забайкальцам, погибшим у реки Халхин-Гол, могилы Героев Советского Союза В. Рахова, П. Васильева, В. Артамонова, стела воинам-интернационалистам и образцы военной техники в парке ОДОРА. Московские гости особенно отметили работу Поста № 1. Приятно удивились, когда ребята на все их вопросы, связанные с военной историей России и нашего региона, отвечали, смущаясь (перед ними всё же был генерал-лейтенант), но точно.

Забайкальский рабочий: «Здесь румыны, а за лугом — немцы»

Историю встречи молдованки и русского разведчика публикует в «Забайкальском рабочем» Мария Вырупаева:

«В 1944-м напротив Тирасполя возле нашей деревни Поляски фронт русских удерживали немцы и румыны. Отец мой был с братиком со скотом на румынском поле, потому что дома у нас немцы кололи коров на свои кухни, и пришло мне в голову — совсем недалеко, может за один километр, уже наша земля. Сказала отцу: «Пойду я!», взяла тяпку (тяпали кукурузу), может и в самом деле встречу какого-нибудь разведчика и покажу ему, где фашисты прячутся. Я как дошла до нашей кукурузы, взяла тяпку, а там рядом солдат-румын пас наших двух лошадей. Он подошел ко мне и говорит: «Не мучайся даром здесь, завтра тут одна пыль будет — русские должны сорвать фронт».

А я говорю: «Я просто пошла проведать свою кукурузу, да ребятишкам помочь скот напоить». А сама подвязана маленькой подушечкой, вроде я беременная была, а сама незамужняя. Румын ушел. Взялась я опять тяпать, гляжу — идёт снизу человек. Поначалу я испугалась и хотела бежать, но он закричал мне: «Погоди! Не уходи! Не бойся! Мне нужно важное спросить!» Он подошёл ко мне и заговорил по-молдавски. Говорит «Сядь!» — ведь недалеко пас коней румынский солдат, он, бедный, так боялся, что нас заметят. Говорит: «Я с русского фронта, меня послали в разведку. Кто здесь, на этом поле — румыны или немцы?» Я ему отвечаю: «Здесь румыны, а за лугом — немцы». И показала, откуда и докуда расположились немцы, а он мне сказал: «Иди к своему отцу и скажи, что встретила русского разведчика. Собирайте скот и уходите километров на семь от деревни. Завтра рано утром услышите бомбежку, а в 12 часов днем мы с вами поздоровкаемся». И правда, в 12 часов 25 июля 1944 года было так, как сказал мне солдат.

Он был очень усталый. «Куда ты пойдешь?” — я его спросила. А он сказал: «Откуда пришел, туда и пойду!» А я помолилась: «Помоги, Боженька, ведь ты помог мне встретить его». Отец поверил мне, и они с братом погнали коров, а я пошла домой за сестрой и мамой. Мы ушли в другую деревню. А потом, когда нашу Поляску заняли советские солдаты, вернулись. Погнали солдаты немцев до самого Берлина».

Имя Семёна Яковлевича Урюпина молдаванка Анна узнала спустя 66 лет после той встречи, живя совсем рядом с ним — в Забайкалье. «Хочу, чтобы он подтвердил мои слова о наших встречах, — пишет женщина. — Мне надо такой документ, что я действительно помогала русскому фронту, а он, я думаю, не должен мне не помочь».

По информации издания, после войны судьба занесла молодого фронтовика в село Соктуй-Милозан Читинской области, где он заведовал складами. Там он встретил молоденькую девушку Анастасию, и в 1948 году она стала его верной спутницей жизни. Семья переехала в поселок Кличка. Семен Яковлевич работал в Нерчинской геологоразведочной партии, затем перешел на Кличкинскую автобазу, где и проработал до пенсии.

23 февраля Семену Яковлевичу Урюпину исполнился 91 год. Его дочь Тамара Машукова только руками разводит. 66 лет прошло с того военного лета. Письмо они получили, прочитали отцу... А тот говорит: «Такого эпизода не помню». Среди женщин помнит только санитарку в роте. Хотя память на военные события хорошая у Семена Яковлевича.

…Несмотря на то, что Александре Логиновне 83 года, она не имеет ни группы инвалидности, ни звания «труженика тыла», пишет Вырупаева. А пенсию свою, если верить документам, зарабатывала всего шесть лет, устроившись в Забайкалье в 1983 году, то есть, когда ей было ... 56 лет. Заработала таким образом 800 рублей. Получает 4800. Здесь, безусловно, нужно разбираться, считают специалисты. А вот искать встречи с Семеном Яковлевичем, если главная ее цель — свидетельские показания о войне, на территории, оккупированной фашистами — совсем не нужно. Даже участие в боевых действиях свидетельскими показаниями не подтверждается, а подтверждается архивными документами.

«По ФЗ «О ветеранах» к ветеранам относятся, в частности, «партизаны и члены подпольных организаций, действовавших в период гражданской войны или период Великой Отечественной войны на временно оккупированных территориях СССР». Насколько реально доказать, что Шурочка была партизанкой?! Думаю, ответ ясен», - пишет журналист и уточняет, что «Забайкальский рабочий» надеется на продолжение истории.

«Экстра»: съёмки в эротическом фильме и Олимпиада-80

«Девушка, а вы случайно училище кинематографии не заканчивали? - Что? - я торопилась на обед. В наушниках Александр Серов до эха в сердце надрывался о том, что «Ты меня любишь». Я не сразу поняла, зачем респектабельный гражданин преклонного возраста тянет меня за локоть и не даёт перейти улицу. - Нет, не училась», - вспоминает Юлия Скорнякова историю, в которой ей под наблюдением милиции предстоит увлечь пенсионера из Москвы в лес, где его и задержат.

- А не хотели бы попробовать сняться в фильме? - Товарищ, чуть прищурившись, уставился на меня взглядом Штирлица.

- Что за фильм?

- Это, так сказать, учебное пособие, - пенсионер впился в локоть. - Давайте отойдём? - и кивнул в сторону пивного ларька.

Вообще-то в далёком детстве я слышала истории про то, как самых знаменитых актрис режиссёры находили среди уличной толпы. При огромном желании можно было даже поверить в верную гибель Голливуда и кинематографа всей Европы, не обрати я на них свой светлый взор. Но в кинопробы на читинских улицах верилось слабо. Тем более, для учебных пособий.

- Это будет специальное порно-пособие для студентов первого курса, - набирал темпы собеседник. - Мы снимаем, ты участвуешь. Всё будет зависеть от того, что ты умеешь. Могу и тысячу заплатить.

«Главная работа по факту предстояла сотрудникам Управления внутренних дел по Забайкальскому краю. Именно им «досталась» разработка операции для выяснения всех обстоятельств этого скользкого дела. Главными вопросами, которые были поставлены специалистами Управления, стали реальность съёмок порнографических фильмов в Чите, их способы и места распространения. Для этого нужно было сходить на вторую встречу», - пишет смелая Юлия Скорнякова, которую перед встречей инструктировали постараться взять электронный адрес, с которого фильмы передаются.

«Спроси у него о том, можно ли на следующую встречу прийти с подругой. Скажи, что рассказала ей, и она очень заинтересовалась. Если товарищ согласится, в качестве подруги с тобой пойдёт наша сотрудница, которая при случае легко может отпор дать, - говорили в оперативно-розыскной части в момент, когда до следующего свидания с «режиссёром» оставалось несколько десятков минут», - уверенно закручивает она интригу, узнать о финале которой можно, купив еженедельник «Экстра».

Алексей Будько находит в Чите милиционера, который обеспечивал порядок на Олимпиаде-80 в Москве: «От УВД Читинской области в столицу полетели 57 человек - участковые, инспектора ГАИ, оперативники уголовного розыска и ОБХСС со всех районов Забайкалья. За 30 прошедших лет тогдашние капитаны и лейтенанты дослужились до подполковников и полковников и ушли на пенсию. В Чите сегодня остался единственный действующий милиционер-олимпиец. Полковник милиции Юрий Горяев сегодня работает заместителем начальника отдела, курирующего работу участковых уполномоченных милиции и подразделений по делам несовершеннолетних, а 30 лет назад он был 26-летним участковым ОВД Центрального района Читы, недавно примерившим погоны младшего лейтенанта».

«Программа игр была чрезвычайно насыщенной. В «Олимпийском» соревнования начинались в 10-12 часов утра и заканчивались часам к девяти вечера. У входа в комплекс предприимчивые дельцы спекулировали билетами на соревнования. Спрос на них был огромен. По официальной цене - от 20 до 50 рублей достать их было практически невозможно. Один раз читинские милиционеры, наблюдая за спекулянтами, заметили странное поведение одного мужчины. Он обменивался с людьми в толпе чем-то весьма не похожим на входные билеты. Так продолжалось несколько дней. Подозрительного субъекта задержали и... передали сотрудникам КГБ. Мужчина оказался резидентом английской разведки», - пишет Алексей Будько.

По его информации, службу милиционеры несли только в парадной форме не зависимо от того, бомжей ли они ловили по подвалам или охраняли матч, на котором присутствовали иностранные дипломаты. Белые рубашки каждый день выдавались новые. Один раз спорткомплекс «Олимпийский» посетил Леонид Ильич Брежнев. Проспект перед приездом генсека был перекрыт с самого утра. Иностранные чиновники на соревнования приезжали регулярно. Их никто из милиционеров в глаза никогда не видел. Охрану спецложи несли сотрудники Комитета госбезопасности.

«Читинское обозрение»: Я жизни-то совсем не видел

Дневник юноши, больного раком, как-то попадает к Ольге Зиятдиновой.

28 сентября.

Я больше всего боялся услышать это! До сих пор не верю, что это произошло со мной. Вчера меня обследовали и поставили страшный диагноз - РАК. Врачи сказали, что мне осталось жить год-полтора. Максимум. Мне стало так страшно. . А сейчас что остаётся? Ждать своей смерти, терпеть ужасные боли, которые с каждым днём будут становиться всё сильнее. Я знаю, что такое рак. Многие мои родственники умерли от этого. И я знаю, через какие мучения они проходили. Сейчас вот дедушка... Я не хочу этого. Не лучше ли сразу покончить? Нет, я не буду пока думать об этом....

2 октября.

Сегодня утром я уже был дома, ко мне зашла Вика. Я вначале так обрадовался, мы долго не виделись, я ужасно соскучился. Она подошла ко мне и, не глядя на меня, сказала, что нам лучше расстаться. Я не поверил своим ушам. «Почему, Вика, скажи, ты же пошутила?» «Нет, Максим, прости, ну понимаешь, я встретила Диму и поняла, что его люблю по-настоящему, а ты... Ты мне просто друг...»

После этого она ушла…

Я был просто ошарашен. Я так мечтал её поскорее увидеть, в больницу она ко мне не приходила. Я не знал, почему. И надеялся всё выяснить, когда меня выпишут. А она, наверное, просто испугалась моего диагноза. Не захотела быть со мной рядом в такое тяжёлое для меня время...

8 октября.

(...)Сейчас у меня в руке ножик... самодельный... Я его делал сам. Заточенный...

А что, если?

Я порезал себе руки, сильно идёт кровь, вся моя тетрадь уже в крови. Я ничего не чувствую, только какая-то отстранённость. Вот есть мир... но меня уже в нём нет... Я начинаю слабеть, мне всё тяжелее писать... Но это единственный выход. Смысла жить нет, да и какой смысл жизни у больного раком?

Кажется, кто-то звонит в дверь... Надо открыть, а сил совсем нет, интересно, кто это?.. Пойду открою...

11 октября.

И зачем я только открыл дверь... Это заходил мой друг Игорь. Я совсем забыл, что договаривался с ним о встрече. Как только я открыл дверь, сразу же потерял сознание. Игорь - выпускник школы милиции, он сделал всё тихо, меня спасли, но никто не узнал, что я пытался покончить жизнь самоубийством. За это, конечно, спасибо. Но зачем было меня спасать? Мне всё равно осталось немного... Зачем?! Я два дня пролежал в коме. Как мне сказали, потерял много крови... Но почему я остался жить? Для чего? Неужели я кому-то ещё нужен?..

«Прошло уже шесть лет с той истории, - пишет Ольга. - Сейчас Максим Борисов (имя и фамилия изменены) учится в педагогическом университете, у него есть любимая девушка, и он строит большие планы на будущее. Мечтает окончить университет, поступить в школу милиции и остаться там работать. Несмотря на то, что врачи поставили страшный диагноз, и неизвестно, сколько ему осталось жить, Максим не опускает руки».

«Земля»: в археологические раскопки льют помои

«Крик души» археолога Михаила Константинова публикует «Земля»:

- Прошлой осенью мы нашли частокол, который строили сами декабристы. Эти огромные лиственничные брёвна держали в руках Волконский, Трубецкой, Бестужевы, они же рыли полутораметровую траншею под них. Мы знали по планам Фаленберга и Завалишина, что здесь был острог. Но то, что сохранились его фрагменты -совершенно поразительно. Ведь после этого здесь был дом, огород, много помоек и ям. Сохранились 30 бревен - та часть, что была закопана. Частоколов 1827 года больше по Сибири нигде не находили. Сама Чита частокола вокруг не имела, хоть и называлась острогом. Цены этому частоколу нет! Через эти щели между бревнами передавались знаменитые послания Пушкина, здесь же декабристы встречались со своими невестами, особенно в первый год, когда им не разрешали покидать острог, и они были ещё в кандалах.

Внутри мы обнаружили ещё два строения - так называемый декабристский самострой. В тюрьме им было тесно - 86 человек поместили в одну большую комнату. Но декабристы были люди настойчивые и выпросились строить маленькие домики сами на свои деньги. Были построены семь таких домиков - 3 на 4 метра. В одном из строений мы нашли коллекцию старинных монет и наконечников древних орудий, которую собирали декабристы. Кое-что завалилось под пол между щелями.

На месте находки уже побывали все, кто имеет к этому хоть какое-то отношение. Место это надо сохранять, но нынче оно опять превращено в свалку. Весь этот наш раскоп в 300 квадратных метров рассматривается местным населением как место для помоев. Туда сваливаются все нечистоты.

Из этого забора мы вынуждены были изъять пять брёвен и передать их в Музей декабристов. Но лучше сохранять это на месте. Потому что это памятник невероятной интеллектуальной и нравственной силы. Любой город гордился бы тем, что это найдено. Сохранять на месте возможно, это требует не таких больших затрат. Рядом стоит старое кирпичное здание, оно не декабристских времен, но имеет исторический вид. В нём можно делать музей читинского острога. Когда я слышу о том, что на это нет денег, я думаю: когда возникают природные катаклизмы, вынуждено находятся средства. Если государство представляет собой хоть какую-то силу, оно находит средства на тушение пожаров и ликвидацию ЧС. В рамках культуры тоже должны быть средства - резерв для сохранения новых открытых объектов. Это вариант почти МЧС-ких ситуаций, когда надо спасать. Осознания этого, к сожалению, нет.

Подготовила Виктория Хохолкова