Мясное, авиационное и языковое будущее Забайкалья – в обзоре краевых СМИ

VIPы у доски
Кем гордятся читинские школы?
Узнать, за партами каких школ сидели читинские VIPы, не так просто. В энциклопедических справках об этом не пишут. Учителя-старожилы давно на пенсии. Директора в большинстве школ – «пришлые». А разделы «Выпускники» на школьных сайтах зачастую ограничиваются медалистами последних лет. Кем же гордятся школы краевого центра? На этот вопрос «Забмедиа.Ру» решило ответить в начале нового учебного года.
Гениатулин, Соломин и «Мумий Тролль»
Пожалуй, наиболее впечатляющий список выпускников у школ №1 и №4. За партой «первой» учился «первый» человек региона – губернатор Равиль Гениатулин. В родной школе он бывает редко, но утверждает, что посильную помощь alma mater оказывает. Здесь же грызли гранит науки руководитель Забайкалкрайстата Александр Изюмов и директор «Дворца молодежи» Марина Константинова. Прославилась школа № 1 и людьми творческими – телеведущим Сергеем Иоффе, композитором Леонидом Аверьяновым, художником Татьяной Черновой и поэтом Ильей Железняком. Последний, кстати, ещё и доктор технических наук, награждённый знаком «Изобретатель СССР».

«Выпускником №1» для «четверки» был и остается народный артист Советского Союза Виталий Соломин. Здесь любят вспоминать его прическу бобриком и многочисленные проделки. В числе выпускников гимназии – депутат краевого парламента Лариса Аникина, предприниматели Андрей Любин и Алексей Гулин, директор «Академии здоровья» Сергей Давыдов. Главный пластический хирург Забайкалья Владимир Бородулин тоже постигал науки в «китайской» школе. Она дала краю и целую плеяду деятелей образования – заведующую кафедрой востоковедения госуниверситета Наталью Абрамову, профессора ЗабГГПУ Татьяну Воронченко и, конечно же, заместителя губернатора Наталью Жданову, которая к тому же несколько лет проработала директором «многопрофильной языковой». Среди выпускников этой школы есть и сотрудники СМИ – ведущий телеканала «ТНТ-Чита» Денис Седов и начальник службы корпоративных коммуникаций ЗабЖД Александр Баринов.

Гордится гимназия и своими гостями: в 1949 году по пути к Сталину в нее заглянули китайские лидеры Мао Цзэдун и Джо Эньлай, которые подарили школе письменный стол и коллекцию китайских картин в стиле Го Хуа. Много позже в «четверке» проходил языковую практику лидер группы «Мумий Тролль» Илья Лагутенко. «В Чите я учил китайский язык, – признался рок-музыкант в недавнем интервью «Забмедиа.Ру». – В те советские времена в нашей стране было не так много таких школ, потому что никаких особых отношений с Китаем не существовало. Но в Чите, в школе № 4, готовили весь преподавательский состав для Дальнего Востока по китайскому языку. Соответственно, многие мои учителя в школе и потом в университете были из Читы».

Константиновы, Соломин и «Гураны»

Еще одной престижной школой забайкальской столицы считается «сорок девятая». Здесь учились профессор Санкт-Петербургского университета им. Герцена Валерий Зарубин, а также сразу несколько журналистов – PR-менеджер отдела спецпроектов телекомпании «Альтес» Лариса Комиссарова, операторы Сергей и Дмитрий Пинигины, ди-джей «Европы плюс Чита» Елена Князева. Известна «английская» школа и тем, что за ее партами сидели все дети губернатора Равиля Гениатулина – дочери Ирина и Марина, сын Марат.

По-настоящему гордится своими выпускниками школа №5 – их имена нетрудно найти на официальном портале «пятерки». И имена впечатляющие: здесь обучался физике будущий инженер-конструктор космической техники Владимир Попов, учился народный артист СССР, художественный руководитель Государственного академического Малого театра Юрий Соломин, о брате которого, Виталии, сказано выше.

Другие известные братья, профессоры ЗабГГПУ Михаил и Александр Константиновы, прославили школу № 2. А школьники и учителя «девятнадцатой» при вопросе о своих выпускниках вспоминают лишь одно имя – воина-интернационалиста Сергея Токмакова. Другим воином, героем СССР Виктором Нечаевым, гордится школа № 45.

«Пенаты» школы № 25 стали родными для писательницы Елены Стефанович и игроков команды КВН «Гураны» Романа Хлюстова и Александра Химича.

Интересно, что из школы с «непростой» репутацией №17 выпустились мэр города Анатолий Михалев и депутат городской думы Александр Щебеньков.

Остальные средние учебные заведения Читы славятся лишь одним-двумя именами. В школе №9 это режиссер, профессор Российской академии театрального искусства Михаил Чумаченко и полузащитник футбольного клуба «Сибирь» Иван Нагибин. В «шестой» – начальник службы информационных программ ГТРК-Чита Игорь Кунгуров. Школу №16 окончил заместитель губернатора Алексей Кошелев. В СОШ №26 училась заслуженный тренер России по баскетболу Тамара Осипчук. А лучник Александр Дамбаев, выигравший этим летом Пекинскую универсиаду, окончил школу №36.

В «сорок второй» школе учился известный фотохудожник Евгений Епанчинцев, в «сорок третьей» – генеральный директор ОАО «РУС» Александр Филонич, а в «сорок четвертой» – редактор газеты «Читинское обозрение» Николай Черняев. Из школы № 47 выпустился главный хирург края Алексей Саклаков.

P.S. Конечно, предложенный список не полон – многие выпускники читинских школ уехали в другие города и даже в другие страны. Многие были попросту подзабыты опрошенными директорами и учителями. Поэтому редакция нашего сайта обращается ко всем, кому довелось учиться за партами читинских школ, с предложением откликнуться и оставить свои комментарии на «Забмедиа.Ру».

Илья Баринов, «Экстра», №36

«Грамоту надо насаждать!»Даже силой. Иначе цивилизации – конец
8 сентября отмечается Всемирный день грамотности
Галия Ахметова – доктор филологических наук, профессор ЗабГППУ, член Союза писателей России, главный редактор журналов «Молодой ученый», «Встречи», «Гуманитарный вектор» рассуждает: кому выгодно засорение русского языка, откуда в книгах мат и почему грамотность надо насаждать детям силой.
Бесплатный завтрак – сказка
– Галия Дуфаровна, а вы сами будете отмечать Всемирный лень грамотности?

– Расскажу студентам об этом. Я работаю с молодежью, которая и изучает русский язык как иностранный. Так что поговорим и о том, как относятся к этому в Китае, и о других странах. Это очень актуально для всех людей – ведь неграмотными являются до 20 % взрослого населения во всем мире.

– Несмотря на то, что количество грамотных людей в мире достигло отметки 4 миллиарда, более 860 миллионов взрослых остаются неграмотными, более 100 миллионов детей не ходят в школу. В нашем регионе за парты в этом году не сели несколько сотен детей. Вас эта ситуация расстраивает, наверное, больше, чем кого-либо.

– Это огромные цифры. И они вызывают только отрицательное отношение к ситуации. Конечно, это во многом связано с социальной нестабильностью, с низкими доходами людей. Но человек во все времена нуждался все-таки и в духовной пище, несмотря ни на что. Всеобщего благоденствия достичь, наверное, невозможно, но стремиться к максимальному снижению ужасающих цифр – это реально. Бесплатное образование, бесплатные учебники, бесплатные школьные завтраки, бесплатные библиотеки, кружки и секции... Во многом эти слова кажутся теперь сказочными. Но это то, что сможет отчасти повлиять на стремление детей получать знания.

Язык сам себя организует
– А вы заметили, что в молодежной среде нашего края наблюдается культ высшего образования? Все стремятся поступить именно в вузы. При этом среди выпускников институтов и университетов поистине грамотных и образованных людей в наши дни не так много. Вы с чем это связываете?

– Образованный человек и человек с высшим образованием – это не всегда одно и то же. Жаль, что даже выпускники-филологи частенько допускают грубые ошибки. Чтобы исправлять их ненавязчиво, я специально часто произношу в их присутствии правильно те слова, в которых они делают ошибки. Не стараюсь исправлять людей, так как все мы в той или иной мере подвержены ошибкам. Кроме того, язык живет, развивается, ошибки становятся нормами, а нормы – ошибками. Нет ничего застывшего, мертвого в языке. Язык сам себя организует, ведь он живой! Надо прислушиваться к нему, надо учиться у него. Некоторые правила, безусловно, являются пока незыблемыми. Их, как и правила дорожного движения, которые, кстати, тоже меняются, и заучивают в школе. Когда я училась в школе, вывешивала на кухне список слов, в произношении, в написании, в значении которых сомневалась. Списки эти я меняла. И все равно до сих обнаруживаю в языке удивительные для себя явления, до сих пор учусь у нашего языка!

«Многие ошибки прощаю»
– Жаргонизмы и вульгаризм наблюдаются сейчас в речи чиновников, политиков, дикторов телевидения. Что уж говорить о простых людях! Кому, на ваш взгляд, выгодно засорение русского зыка?

– Трудно сказать. Знаете, я многое могу простить, ко многим языковым ошибкам отношусь терпимо, но грубые слова, ругательные я не признаю. Это откровенная порча языка. Ведь даже сами слова «мат» и «материться» являются грубыми и вульгарными. Но мы давно уже перешагнули через все нормы приличия. Может быть, начало вседозволенности заложил знаменитый словарь С. Ожегова, в который профессор Н. Шведова (ныне покойная) добавила слова, рифмующиеся со словами «окно» и «Европа»? И теперь даже наши писатели обходятся без подобных слов. Когда-то меня совершенно шокировала книжка Э. Лимонова «Это я, Эдичка». Я прочла ее и убрала подальше, чтобы мой маленький сын случайно ее не раскрыл. Мне просто стыдно было бы объяснять ему, откуда взялись эти слова в художественном тексте.

– Цензуры нет!

– Нас уже приучили к этим словам. Несколько лет назад школьница бы упала в обморок, увидев в книге подобные вещи. Мы же теперь спокойно читаем все это, спокойно слушаем. Остался последний шаг – научить нас всех говорить таким образом. И тогда – цивилизации конец. Ведь каждое слово – живое. Кому это выгодно? Наверное, тем необразованным людям, которые неизлечимо больны косноязычием. Ведь больной человек всегда ненавидит здоровых и сильных.

– Вы ежедневно встречаетесь с людьми (в магазине, в общественном транспорте), которые неверно произносят слова, неправильно ставят ударение, используют языковые несуразности. Вас это раздражает, расстраивает, веселит?

– Прислушиваюсь, делаю выводы для себя, для моих студентов. Иногда думаю – вот живут себе люди без хлопот. Говорят коряво, а все у них в жизни нормально – семья, дети, работа... Но это только на первый взгляд.

– Не пришло ли, на ваш взгляд, время, когда культуру и грамоту надо насаждать детям даже силой?

– Культуру и грамоту надо насильно насаждать, пока ребенок маленький, даже пока он не родился! У японцев есть специальные школы для беременных – будущие мамы слушают музыку, смотрят красивые картины, фильмы. Может быть, потом, когда ребенок подрастет, он и сам не захочет грубости и насилия? Все из детства.

Насильно – это не значит вопреки желаниям. Это значит, что ребенка обязательно надо учить! Можно начать это делать завтра. А можно – 8 сентября.

Беседовала Елена Лоскутникова, «АиФ-Забайкалье», №36

Александр Девятериков: «Армия остается рабоче-крестьянской»
Какой мальчишка не мечтает прыгнуть с парашютом, пострелять из винтовки, порулить армейским грузовиком и даже спортивным самолетом? «Эти мечты исполняет ДОСААФ России», – говорит руководитель регионального отделения ДОСААФ Александр Девятериков.
– Александр Павлович, ДОСААФ не так популярно, как в советские годы. В чем дело?
– Когда в 90-х государство резко урезало финансирование, чтобы «штаны не спадали», пришлось на платной основе готовить специалистов для «гражданки», сдавать в аренду имеющиеся помещения. В Забайкалье 18 районных Советов ДОСААФ были ликвидированы, а их имущество передано новым хозяевам. До 1991 года в состав областного ДОСААФ входило 33 организации. Сейчас в структуре регионального отделения их 15.

Еще в 1991 году в состав имущественного комплекса ДОСААФ входило более 16 тысяч объектов и около 100 тысяч гектаров земли на всей территории Союза. В 1994 году по указу президента Ельцина имущественный комплекс был разделен на собственность общественной организации и государства. Около 25% имущества, перешедшего государству, было перераспределено. Около 20% – утеряно из-за отсутствия нормативных документов на строительство объектов и ввода их в эксплуатацию. Около 25% имущества, находящегося в жилом фонде, изъято муниципальными властями под иные цели. Часть имущества незаконно присвоили частные лица – они по сей день используют его в целях своего обогащения. В итоге осталось 6,5 тыс. объектов недвижимости и 14,4 тыс. га земельных участков. В 2,5 раза меньше, чем 20 лет назад.

– Хорошо, что удалось сохранить читинский авиаклуб...
– Не только сохранить, но и вывести его на достойный уровень – по итогам 2010 года наш клуб занимает пятое место среди 80 авиаклубов России. Около 40 спортсменов занимаются в нем постоянно. Еженедельно от 20 до 50 человек в возрасте от 14 лет и старше приходят прыгнуть с парашютом. Спрос на услуги авиаклуба есть, но от материальных проблем это не спасает. Первый прыжок с парашютом стоит 1700 рублей, второй – 1500, третий – 1300. На топливо и расходные материалы вынуждены зарабатывать. Один час работы самолета – 30 000. В нашем арсенале пять самолетов АМ-2 (с них десантируем парашютистов), все в исправном состоянии. А вот два вертолета МИ-2 ремонтируются, как и десять спортивных самолетов ЯК-52 и ЯК-55. Техника, выпущенная в 80-х, на глазах стареет... – Чем еще можно заняться в ДОСААФ?
– Работают четыре автошколы, которые за год готовят 860 водителей для Вооруженных сил и около пяти тысяч водителей на платной основе. Восточный военный округ обеспечивает нас автотехникой, на ней вождению учатся будущие военнослужащие. В этом году мы получили 11 новеньких грузовиков «Урал». Для подготовки водителей на платной основе автомобили закупаем сами. Постепенно открываем новые специальности: филиал в Карымском районе ведет обучение компьютерной грамотности, в Агинском округе скоро начнут готовить трактористов.

Не забываем и про другие виды спорта: дельтапланеризм, картинг, судо­модельный, самолетный... В Чите есть стрелковый тир. Свое мастерство в нем оттачивают сотрудники вертолетного отряда краевого управления ФСБ. Пострелять сюда приходят целыми семьями. Очень много мальчишек занимается летним биатлоном на базе нашего стрелкового клуба.

– А с трудными подростками работаете?
– Активно сотрудничаем с социально-реабилитационным центром для несовершеннолетних «Надежда», где каждое лето проводятся профильные смены для детей из неблагополучных семей. В программе смен – занятия в ДОСААФ. Мальчишки и девчонки впервые в жизни садятся за руль автомобиля, в том числе огромного «Урала», учатся стрелять, знакомятся с тем, как устроен самолет, с технологией прыжков с парашютами.

Наша задача – убрать детей с улицы, показать, что время можно проводить с пользой для души и тела. А дети и вправду меняются – приходят к нам «зверьками», а уходят с горящими глазами. Появляется интерес к жизни с хорошими увлечениями. К сожалению, министерство соцзащиты не готово оплачивать занятия трудных подростков в клубах и школах ДОСААФ. Оплатить работу преподавателей, которые занимались с этими ребятами, удалось благодаря благотворительной поддержке Забайкальской епархии.

– ДОСААФ имеет весьма «экзотический» статус – общественно-государственной организации. Зачем?
– Его присвоило правительство РФ. Будучи общественной организацией, ДОСААФ выполняет важные государственные задачи – занимается военно-патриотическим воспитанием, подготовкой призывников по военно-учетным специальностям, развитием авиационных и технических видов спорта. На подготовку специалистов-технарей для Вооруженных сил государство выделяет субсидии и технику. На проведение соревнований из бюджета ежегодно поступает от 300 до 400 тысяч рублей. Но этим поддержка ограничивается. Платное обучение и сдача в аренду помещений позволяет нам оплачивать налоги и коммунальные услуги. – Ваши сотрудники также участвуют в ликвидации последствий стихийных бедствий?
– Когда пять лет назад произошел пожар на шахте «Центральная» Дарасунского золотодобывающего рудника, наша авиация первой прибыла на место происшествия. Летчики доставляли спасателей, членов госкомиссии по чрезвычайным ситуациям.

На самолетах ДОСААФ доставляются пожарные-десантники в зоны лесных пожаров, проводятся разведывательные полеты над забайкальскими лесами, ведется тушение очагов возгорания. Наша техника задействована весь пожароопасный сезон.

Иногда нас привлекают к поискам людей. Недавно был случай – искали охотника на вертолете. С 1993 года спасено более тысячи человек – тяжелобольных из северных районов. Более 300 беременных в срочном порядке были доставлены на нашей авиатехнике в Читу. Здесь они благополучно родили новых жителей Забайкалья.

– Вы входите в комиссию Общественной палаты края по вопросам патриотического воспитания. Чем эта комиссия занимается?
– Вместе с экспертами начинаем исследовать систему военно-патриотического воспитания в крае. Хотим проанализировать работу многих учреждений – детсадов, школ, училищ, университетов. Задача – получить объективную картину: кто и как проводит эту работу, на какой базе, чтобы после познакомить госслужащих с реалиями сегодняшнего дня.

Но не только на государстве лежит задача по воспитанию патриотов. Этим должны заниматься родители – больше времени уделять посещению музеев. Сомневаюсь, что каждый родитель водил свое чадо в музей окружного Дома офицеров, а ведь это прекрасная возможность познакомить ребенка с ратной славой России.

Патриотизм – понятие глубокое. Можно, конечно, рассчитывать, что за новый спортивный комплекс дети начнут больше любить страну, в которой живут. И тогда можно понастроить массу стадионов, спорткомплексов и физкультурных залов, но для кого – для народа, который будет их посещать в дырявом трико? Нужно поднимать жизненный уровень населения, дать людям достойно оплачиваемую работу, открыть производственные предприятия. Тогда патриотизм покупать не придется.

– Что бы Вы изменили в современной армии? И нужны ли ей перемены?
– Перемены нужны, но не такие, как сегодня. Из-за молниеносного сокращения армии и ликвидации военных гарнизонов сломано много человеческих судеб. Уничтожена система подготовки военных кадров. В этом году вообще не было набора в военные училища. В следующем – тоже не будет. Жалко и мое Уссурийское высшее военное автомобильное командное училище. Расформировали. Рассчитывать на то, что в наш регион приедут военные с запада можно, но надо учитывать – надолго они не задержатся.

Трудно принять то, что на границе с Китаем мы остались с двумя-тремя боевыми частями... Прежняя армия расформирована, а новой еще нет. И вот недавняя новость: Министерство обороны РФ намерено снять со своего баланса десять забайкальских военных городков...

Российская армия остается рабоче-крестьянской. В то время, когда ей нужны умы с новейшими научно-техническими разработками. ДОСААФ готово стать кузницей высокоинтеллектуальных военнослужащих. Но без поддержки государства не обойтись.

Беседовал Иван Томских, «Читинское обозрение», №36

Почти как в Канаде
Мордовские животноводы осваивают просторы Забайкалья Три года назад, в июле 2008-го, губернатор – председатель правительства Забайкальского края Равиль Гениатулин и президент группы компаний «Талина» Виктор Бирюков подписали Соглашение о разработке программы развития мясного скотоводства и свиноводства в Забайкальском крае.
Мясная программа
Соглашение было заключено исходя из того важного знамения, которое придается развитию агропромышленного комплекса Забайкалья, направленного на увеличение производства сельскохозяйственной продукции, улучшение условий проживания и благосостояния сельских жителей и с учетом Федеральной программы развития мясного скотоводства.

Группа компаний «Талина» получила статус интегратора, то есть организации, которая собирает воедино разрозненные части программы. Ей предоставляется административная и информационная поддержка. При этом Соглашение не было направлено на ограничение сотрудничества краевого правительства с другими компаниями и не преследовало цели ограничить их деятельность на территории нашего региона.

Программа, разработкой которой занялись в Забайкалье, призвана обеспечить в 2012–2014 годах производство 50–75 тыс. тонн мяса в живом весе от мясных пород скота и 20 тыс. тонн свинины. Причем все это должно делаться на основе внедрения достижений современной науки и эффективной технологии с учетом суровых условий Забайкалья.

В числе объектов программы – строительство репродуктивных ферм и открытых откормочных площадок (фидлотов), свиноводческих комплексов и убойных цехов, комбикормового завода и селекционно-племенного центра, реконструкция и модернизация перерабатывающих предприятий.

Карты в руки «Талине»
Руководство края не случайно выбрало в качестве партнера группу компаний «Талина» из Республики Мордовия. Этот холдинг по производству свинины и продуктов из нее входит в десятку крупнейших мясо-колбасных компаний России.

Группа была создана в 2003 году путем объединения мясоперерабатывающего комплекса «Атяшевский» с предприятием по выращиванию племенных свиней «Мордовский бекон». Сегодня «Талина» включает в себя свыше тридцати предприятий. Ее оборот в 2010-м составил 5,2 млрд рублей. Группа развивает свои проекты не только в Поволжье, но и на Алтае и в Ставропольском крае, Москве и Санкт-Петербурге.

В Забайкалье в состав «Талины» входит ООО «МК "Даурский"», основанное в 2009-м на базе недействующего мясокомбината в Краснокаменске. В июле сего года заместитель председателя правительства региона по финансово-экономическим вопросам Алексей Кошелев провел там совещание, посвященное строительству второй очереди «Даурского» – цеха убоя и первичной разделки КРС, который вступит в строй в сентябре 2011 года.

Как сообщил официальный сайт «Талины», с разведением КРС мясных пород на юго-востоке Забайкалья связаны большие надежды. Природно-климатические и почвенные условия здесь близки к северным провинциям Канады с их высокоразвитым мясным скотоводством. Инфраструктура этой отрасли формируется сейчас в Забайкальском крае, и убойный цех «Даурского» производительностью 20 голов КРС в час – важное ее звено.

– В Забайкалье работают еще шесть промплощадок по забою скота, но ни одна из них не имеет ни подобного оборудования, ни проектных мощностей, – отметил Алексей Кошелев. – В конечном итоге реализация этого проекта должна послужить развитию подсобных хозяйств, чтобы весь личный скот сдавался на сырье через промышленный забой.

– Реализация программы развития мясного скотоводства станет основой сельскохозяйственной экономики края, – подчеркнул президент «Талины» Виктор Бирюков. – Потенциал этих земель огромный. Но, к сожалению, из-за того, что разведением племенных животных долгое время не занимались, крупнорогатого скота в районах края очень мало и он мелковесный. Если целенаправленно каждый год приобретать элитный скот мясного направления, то спустя несколько лет можно получить животных совершенно другого потенциала, и их мясо будет стоить значительно дороже.

«Даурский» набирает обороты
Первой очередью «Даурского» стало созданное в 2009 году производство колбас и мясных деликатесов. Ныне предприятие выпускает ежемесячно двести тонн продукции. На 2012–2014 годы группа компаний «Талина» запланировала в Краснокаменском районе возведение свинокомплекса мощностью 12 тыс. тонн в год в живом весе (сегодня львиная доля свинины завозится в Забайкалье из других регионов).

В январе 2011-го генеральный директор мясокомбината «Даурский» Дмитрий Маркин, отвечая на вопросы научно-популярного портала «Биомедия.РФ», сообщил:

– По проекту развития в регионе было запланировано несколько убойных цехов. По моей оценке, где-то 80 % и более животных забивается в подворьях, что категорически недопустимо. Забивать скот «во дворе» можно только в небольших количествах, для собственного потребления и для собственной реализации на продовольственных рынках.

Потенциал Забайкалья при этом таков, что оно способно прокормить не только себя, но и соседние близлежащие регионы Сибири. Прокормить хорошей, качественной говядиной. Развитие нашей программы позволяет создать убойные площадки, промышленное производство и получить качественное мясосырье. Опорным пунктом этой программы является создание убойного цеха. В 2009 году группа компаний «Талина» совместно со специалистами-животноводами совершила объезд Забайкальского края, встретилась с фермерами, с руководством района на предмет изучения исторического опыта. Было принято решение опорной точкой определить город Краснокаменск, так как там сконцентрировано 60 % всего поголовья Забайкальского края. Краснокаменский мясокомбинат находится в радиусе не более 350 километров от содержания основного поголовья, а это расстояние является максимальным для доставки животных на убой. В связи с этим было принято решение достраивать площадку и создавать на ней промышленный забой.

– По опыту Европы могу сказать, – продолжал Дмитрий Маркин, – что маленькие бойни сегодня отмирают. За счет своей технологичности эта бойня позволит получать более дешевое мясо и всегда стандартного качества, отвечающее требованиям разных сегментов, как населения, так и производства. Но бойня – лишь опорный пункт! Почему здесь не развивалось животноводство? У животноводов не было гарантированного сбыта, который им определял бы политику своего бизнеса. И они начали заниматься зерном, которое по себестоимости в два-три раза выше, чем, например, на Алтае. Свои убытки компенсируют этим мясом, на которое тратят меньше денег, чем в Центральной части России, где откорм животных идет на стойловых площадках. В Забайкалье – пастбища, травы, луга, и единственное, что обеспечивают животным, – это ветеринарное обслуживание и водопой. Плюс идет заготовка кормов на зимний период, но корма, опять же, в основном природные. Они косят траву, которая растет сама по себе.

Сейчас люди начали понимать: если есть возможность сбыта, то стоит заниматься чем-то одним. Это выгодней, чем заниматься тем же зерном. У нас уже есть опыт сотрудничества с одним фермером, у которого три тысячи голов КРС. Он засеял зерносенаж, заготовил корма на зиму и фактически заготавливает дополнительных животных на свою откормочную площадку для зимовки, чтобы их кормить этим заготовленным кормом и впоследствии сдать на наше предприятие.

Мы ориентируемся не только на фермерские хозяйства, но и на население. Восемьдесят процентов животных – именно у населения. Следующим этапом развития нашей программы будет такая схема: животное вырастает от рождения до определенного веса – и его продают фермеру на откормочную площадку. Там получают 200-килограммовое животное и начинают его кормить специальными кормами, чтобы животное во время роста получило максимальное количество витаминов и хорошо набирало вес.

Это так, как происходит в Канаде: есть специализация откорма животного до 200 кг, оно на летних лугах питается, в него ничего не вкладывается, и его передают на откормочную площадку, где уже другой подход к выращиванию.

Мордовский холдинг «Талина» настолько вошел во вкус забайкальского проекта, что выставил на продажу проект строительства свиноводческого комплекса стоимостью пять миллиардов рублей и годовой мощностью 25 тыс. тонн мяса в Нижегородской области. Об этом на днях сообщила газета «Коммерсантъ». За него холдинг хочет выручить 50 млн рублей. Это решение в компании объясняют необходимостью сосредоточиться на двух других проектах – в Ульяновской области и Забайкальском крае, где, в отличие от Нижегородской области, наблюдается дефицит мяса. Указывая на благоприятную конъюнктуру российского рынка свинины, аналитики допускают, что проект может быть интересен инвесторам из различных сфер АПК из-за крупных земельных участков, находящихся в собственности агрохолдинга.

А забайкальцы уже имели возможность оценить качество продукции мясокомбината «Даурский». Теперь, в связи с дальнейшим развитием совместного с «Талиной» проекта, эти возможности еще больше расширятся.

Сергей Забелин, «Забайкальский рабочий», №173

«Дядя Толя-милиционер»
Когда-то с. Бырка было центром района, который так и назывался – Быркинский. Молодежь, проживающая нынче в Приаргунском районе, в это верит с трудом: хоть немаленькая и сегодня Бырка, но до районного центра ей далеко...

За порядком в селе следит участковый уполномоченный милиции Анатолий Георгиевич Уланов. Восемь лет назад он получил звание подполковника. Говорят, в Забайкальском крае всего трое таких участковых. Первый живет в Нерчинско-Заводском районе, второй – в Хилокском, ну, а третий – Анатолий Георгиевич. Ребятишки в Бырке зовут его «дядя Толя-милиционер» и при встрече тянут ручонки к головам, пытаются отдать честь.

Сыновний долг
После школы Анатолий окончил техникум, вернулся из армии, стал работать в местном СПТУ военруком. Потом училище закрыли, а ему предложили стать начальником районной ГИБДД. Уже и не помнится почему, но от этой идеи пришлось отказаться, не подошла чем-то Уланову эта должность. В это время прежний сельский участковый то ли переехал, то ли перевели его куда-то... Недолго думал Анатолий Уланов и надел милицейскую форму. Это было его призвание и его сыновний долг, ведь отца, работавшего главным агрономом МТС, убили. Анатолий тогда служил в армии. Убийцу задержали, на похоронах добрые люди сказали Анатолию: «Ты только его не трогай, Толян, не порть себе жизнь... Их накажет сам Бог...».

Теперь, спустя несколько десятилетий работы, участковый убежден: тюрьма нисколько не исправляет. Если ушел туда человеком, и сел, допустим, «за барануху» (украл барана), он человеком и вернется. А так – нисколько не исправляет тюрьма. Три, четыре, пять лет продержится на свободе иной человек, а потом – опять преступление. В сельской практике Анатолия Георгиевича только один случай случился – парень, отсидев по 2–3 года в общей сложности 12 лет, живет тихо. Но это – то самое исключение, которое подтверждает правило...

«От осинки не родятся апельсинки, а яблоко от яблони недалеко падает», – считает участковый. Правда, народные мудрости больше верны были в прежние времена. Родители неблагополучные – шли этим же путем ненаученные жить иначе дети. А нынче кое-что изменилось все же: смотришь, родители-то все имеют, а детей своих «упустили», да так, что и безвозвратно порой, все вперед по наклонной...

А в семье Анатолия Уланова было пятеро детей. После гибели отца именно он – самый старший – помогал матери «поднимать» двух братьев и двух сестер. И может быть, еще тогда впервые появилось чувство жалости к слабому и ощущение ответственности, если можешь помочь. Всеми возможными способами старался Уланов давать преступнику шанс исправиться – учил, воспитывал, разговаривал. Председатель сельсовета все ругал: «Че ты с преступниками за руку здороваешься?»

«А что, надо?» – спрашиваю.

«Надо! – серьезно отвечает Анатолий Георгиевич. – Обязательно надо. Это преступника «убивает» морально. У него, может, в мыслях меня убить, а я с ним по-человечески поздоровался, да еще, может, закурить дал. Вот он остановился, задумался...».

Иголочка и ниточка
Они познакомились в 1969 году, она как раз оканчивала школу. Толя был старше на четыре года. «Кто кого приглядел?», – спрашиваю. «Он, конечно, – всплескивает руками Мария Ивановна. – Потом я два года ждала его из армии, а потом он меня ждал, пока я училась в педагогическом училище. Не думала, конечно, что будет ждать! Направление у меня было в Бурятию, подружка уехала туда, а я осталась здесь, на родине!»

Выпускница дошкольного отделения педагогического училища устроилась в Быркинский пришкольный интернат. В ее трудовой книжке, как принято говорить, одна запись. Была заведующей интерната, должность покинула в 90-ые годы – ушла на пенсию по стажу, в 45 лет, стала работать просто воспитателем, на полставки. Сын и дочь работают в системе МВД. Вторая дочка – младшая – выбрала мамину стезю, стала педагогом.

В милицейских делах да заботах участковый Уланов бездельником и дома не сидел, работой не прикрывался. Поскольку к спиртному был всегда равнодушен, то все свободное время проводил на благо собственного дома. А его – времени – у участковых все же случалось больше, чем в других подразделениях. Да, были такие недели, а то и месяцы, когда чуть не каждый день приходилось ездить в Приаргунск на отчеты разные. А как-то заработавшись, поднял Уланов голову от бумаг и вместо одного напарника сразу двоих ясно увидал... Все это было. Но понятно и то, что работа сельского участкового – не в просиживании штанов в кабинете с «девяти до шести».

Как-то прислали в район на работу майора Михаила Мисютина. Посадил он перед собой всех 18 имевшихся участковых и спрашивает: «Какие участки, какие объемы работы, и вообще – спите днем, нет?»... «Ой, нет! Когда спать-то!», – говорят коллеги. А Уланов пятым сидит. Дошла очередь, он и говорит: «Время есть – сплю, нет преступлений – могу по своим делам пойти». Никого больше не спрашивал новый начальник, сказал: «Вот один – честный...»

Участковый-агроном
В советское время Анатолия Георгиевича не раз звали в Приаргунск, квартиру давали, работу. Не поехал. По образованию он ... агроном. За долгие годы службы только однажды на 9 месяцев ездил на сборы во Владивосток, в школу милиции. И «потолком» для него было звание старшего лейтенанта. А он заслужил все три медали «За безупречную службу», награжден орденом Почета. Самая первая из наград подполковника – медаль «За охрану общественного порядка». Когда сын учился в Чите в школе милиции, на Доске Почета увидел фотографию отца. В далекой приаргунской Бырке и не знали про это. Сын позвонил, и взахлеб: «Так приятно было, мама, так здорово!»...

Пистолету Анатолия Уланова больше тридцати лет – как выдали в 1979 году, с тех пор не меняли. Табельное оружие участковому не просто положено, а носить его нужно постоянно. Впрочем, теперь уже можно признаться, большую часть службы он проходил с пустой кобурой. Стрелять в человека пришлось лишь однажды. Приехали двое мехдойку делать, дело перед Новым годом было, остановились в гостинице. Времена известные: праздник, не праздник, а попробуй, не запусти производство! Зашли они в гостиницу ночью уже, да что-то сказали соседу... А он – ранее судимый, лет 28, наверное, отсидел в общей сложности, одному саданул по лицу строгательным ножом – 63 см нож (!) – и второму пол-уха отхватил...

«Пошли мы за ним, – рассказывает Уланов. – Бежал он, бежал, в колючую проволоку затянулся. Я кричу: «Стрелять буду!» А он: «Вам нельзя стрелять!» Ну, я стрельнул вроде в воздух, заорал он и вырвался. Я вдогонку стреляю, ногу ему и прострелил.... Задерживали его потом четыре человека, росту он двухметрового, это два меня, получается!»

...То ли «агроном-участковый», то ли «участковый-агроном» – незаконченное высшее образование, опять же по агрономическому профилю, имеет Анатолий Георгиевич. Что же касается «сельхозпреступлений»... Как правило, они раскрываются быстро. Потому что на виду. Везут, к примеру, зерно с поля, по пути могут разгрузить, продать на сторону. А вот проблема последнего времени пока неразрешима. Приезжие люди убивают местный скот. Делают это среди бела дня, нагло: стреляют с машины, за двадцать минут разделывают три-четыре туши, сбрасывают в машины кусками и поехали. Чистой воды разбой.

По рукам связанные
Лихие 90-ые сельскую жизнь в бандитскую не превратили. «Ментом» Уланова не называли. И до сих пор вспоминает Анатолий Георгиевич любопытные истории попыток передела власти. Приехали в Бырку бандиты, сделали газовый пистолет, вооружились им и давай пугать продавцов спирта подпольного, водки и вина: решили обложить их данью. Напугали много постороннего народа...

«Эх, неправильно, – сокрушался Анатолий Георгиевич. – Чего вы ко мне сразу не пришли? Я бы вам списки этих торговцев дал, да сам бы с вами сходил, да пусть бы они вам дань платили – вначале по две с половиной, потом побольше, так бы и уничтожили эту торговлю совсем...».

Судили их полтора года, дали по девять лет. Если милиционер пойдет на суд (Уланов был свидетелем, так как изымал пистолет), все – приходит домой больной... А тут все четверо сказали: «У нас к участковому никаких претензий нет!»

А вот у него – есть... И не к тем четверым. А к тем, кто «связал» руки сельской милиции в борьбе с торговлей на селе водкой и спиртом: «Поймать торговца можно, только сделав контрольную закупку. Ну, и что толку с этой закупки?! – отправят на экспертизу, приходит результат: спиртосодержащая жидкость, годная к употреблению. А значит – никакого уголовного дела. Вот недавно шесть проб на экспертизу отправляли, и только по одной (!) пришел ответ, что к употреблению не годна. За остальные не накажешь».

В период реформирования МВД прогноз дальнейшей службы Анатолия Георгиевича нерадостен. Несмотря на бодрость духа, готовность служить и награды, вот-вот придется уйти на пенсию. «Я думаю, что вся эта реформа скоро прекратится, – рассуждает подполковник Уланов. – Уже через год, через два будут возвращать людей в милицию (полицию), расширять штаты, а не сокращать, потому что начнется разгул преступности. Хоть и говорят, что населения мало стало, да люди все те же живут. Преступники-то все те же, рождаются новые, и если не создадут отдел профилактики при УВД, при всех отделах, то ничего доброго у нас не будет. И руки надо развязать милиционеру – это я, участковый, могу зайти к любому с разрешения в дом и без разрешения в стайку или в сарай... А «уголовник» – следователь, например, только к ограде подходит!»

Дом на горе
А вообще (читатель, наверное, заметил, хотя бы из истории с незадачливыми «рокетирами», – авт.), Анатолий Уланов обладает завидным чувством юмора. Иначе, говорит, участковому и нельзя. «Жену-то долго себе выбирали?» – спрашиваю. «Да нет, – говорит, искоса следя за супругой. – Какая попалась дорогой, ту и взял!»

Но Марии Ивановне не до шуток. Хлопоча на кухне, все возвращается она мыслями к одному из моих вопросов: «Где отдыхали вместе с супругом?». «Нигде не удалось», – ответила, и что-то зацепило вдруг... Ведь правда – некогда было им по курортам да по Домам отдыха разъезжать!...

«Вы сможете на пенсии-то жить, дома сидеть?», – спрашиваю между тем Анатолия Георгиевича, а тот, улавливая настроение жены, простовато восклицает: «Нет, пойду я в председатели сельсовета!»

Мигом забывает о мимолетной грусти-тоске супруга, всплескивает руками. «Попустись, зачем тебе это надо?!». Муж прищуривается, и, убедившись, что от крамольных мыслей жены не осталось и следа, протягивает: «Да шучу я, шучу...».

...Нынешний июль чете Улановых принес несколько семейных праздников. 30 лет, если верить паспорту, была очередная годовщина свадьбы. Реальная же, если верить Марии Ивановне, 17 июля, как ни считай, а юбилейная – 40 лет!.. 26-го Анатолию Георгиевичу исполнилось 63 года.

Кто знает, может, что и переменится? Может, вернется понимание властями неяркой славы сельской милиции, выполняющей 99 обязанностей здесь, «на земле»? А если нет, так, может, впервые за все сорок лет семейного стажа, повезет куда-нибудь на курорт какой или на море верную супругу Анатолий Георгиевич, и впервые за долгую жизнь, посвященную службе Родине, работе с чужими детьми и воспитанию троих детей своих, они проведут отпуск вместе?..

Как бы ни случилось, стоит на горе в Бырке каменный дом за номером «1», в котором пятьдесят лет назад поселились отец с матерью... Отсюда многое видно и больше ответственности, ведь, как поется в песне, «с вершины всегда нам виднее беда». Живет в нем, не ставший полицейским «дядя Толя-милиционер». Взрослые зовут его «Анискиным», он считает это нормальным и вполне обычным. «Так всех участковых называют», – говорит, а фильм любит. Всегда смотрит. Настоящий фильм, нисколько не наигранный, нисколько не современный.

Мария Вырупаева, «Земля», №36

Бездушие врачей убило ветерана войны
Николай Тарасович Леонтьев был единственным в поселке Горный участником ВОВ. Когда корреспондент «Вечорки» пришел в гости к ветерану и его дочери, он увидел полуживого старого человека, измученного болью и врачебным безразличием. И так захотелось помочь этой семье…

Мы не успели ему помочь…

Николай Тарасович в то время уже не разговаривал и не вставал с постели. Его старшая дочь Татьяна Кружкова поведала, что отец давно болен, год назад пересел в инвалидную коляску, а месяца два уже не поднимается.

Когда в семье кто-то болеет – это беда. И конечно, в первую очередь мы ищем помощи у людей в белых халатах.

Николай Тарасович на протяжении многих лет был постоянным клиентом больницы в Горном. Как говорят его близкие, не редкими были случаи, когда из больницы его забирали в худшем состоянии, чем при поступлении туда. Хорошо еще, что в семье есть медик – его племянница Наталья, которая живет и работает в Чите. Именно этот человек не раз спасал ветерану жизнь.

Летом Николаю Тарасовичу стало совсем плохо. Его мучили адские боли, не помогали ни лекарства, ни даже обезболивающие. Местный участковый врач приходил, слушал, измерял давление и уходил. Причину мучений определить он не смог. Наталья Карзова (племянница Николая Тарасовича), едва взглянув на него, поняла – медлить нельзя, нужно везти в Читу. Но тут, как водится, встал вопрос о транспорте. Местная больница великодушно выделила «скорую». Больного Наташа ввела в медикаментозный сон – наутро решено было начать перевозку.

Машину выделили, а вот носилки в комплект, видимо, не входили. В бессознательном состоянии Николая Тарасовича кое-как загрузили в автомобиль.

– Когда открыли двери «скорой», я ахнула. Все пространство внутри было заставлено огромными контейнерами и коробками из-под медикаментов. Так что даже до боковых висячих носилок добраться было невозможно, – вспоминает Татьяна.

Шокированная такой наглостью, Татьяна все же настояла, чтобы часть коробок выгрузили и больного отца все-таки уложили на носилки. А чтобы в Чите было кому выгрузить больного, пришлось заплатить соседу, который тоже отправился в путь. Впрочем, что уж говорить про носилки и сопровождающего, эта «гуманная» больница не удосужилась даже выписать направление в больницу, поэтому все обследования пришлось делать за деньги и по «знакомству». За это пришлось выложить 8 тысяч рублей. В тот раз Николая Тарасовича вовремя доставили в нормальную больницу, где ему поставили диагноз и оказали помощь.

«Мы делаем все возможное…»
Диагнозы были неутешительны: атеросклероз сосудов нижней конечности, аденома предстательной железы, панкреатит. Началась гангрена левой ноги. Ногу нужно было ампутировать, но в таком состоянии наркоз перенести нереально. Врачи собирали консилиумы, решали там что-то, а человек мучился. Страшные боли не давали покоя ни днем, ни ночью. Сильные обезболивающие нужны были каждый день. Но получить их было совсем не просто: отстоять в очереди и выписать рецепт – не больше чем на 10 ампул, а потом ехать в Читу. 10 ампул хватало на 2–3 дня, и надо было начинать все заново. Однажды спасительный препарат закончился, а рецепт не выписывали. Когда начался приступ, Татьяна Николаевна несколько раз звонила врачу-терапевту, но каждый раз натыкалась на глухую стену безразличия. Тогда в отчаянии она позвонила главному врачу и дала ему послушать, как кричит от боли ее отец… И лекарство нашлось тут же.

Когда я зашла в кабинет главного врача поселка Горный – Дмитрия Гальцева – мне приветливо улыбнулся молодой холеный мужчина, который по совместительству является депутатом Думы поселка, а точнее сказать, главным врачом он стал только благодаря своему депутатству. Однако после того, как я представилась, улыбка медленно сползла с его лица.

– Мы делаем для него ВСЕ возможное и даже больше, – с раздражением сказал он.

28 августа, когда материал готовился к публикации, Николай Тарасович умер. На похоронах никто из официальных лиц поселка Горный не присутствовал, никто не организовал Почетный караул, проводы с воинскими почестями, что в условиях военного городка было совсем не сложно сделать. Правда, был выделен автобус, и этого, видимо, было достаточно, чтобы проводить ветерана в последний путь.

9 мая мы возлагаем гвоздики к памятникам и вспоминаем про наше мирное небо над головой. Жаль, что мы вспоминаем это так редко. А в это время наши ветераны живут в ветхих домах, отстаивают очереди за «клофелином» и умирают от врачебных ошибок. Хотя, как нам известно, в поселке Горный о ветеранах даже 9 мая уже давно не вспоминают.

Наши соболезнования семье Леонтьевых. И вечная память ветерану…

Светлана Тулунова, «Вечорка», №36