«Подписка о невыезде»: Красивый, здоровенный

Есть такие люди, которые, где бы ты их ни встретил, кажутся родными, оказываются земляками и напоминают… Да не напоминают – сразу становятся друзьями. Сегодняшний собеседник, Павел Граб, - из таких.

У него дома - посох в мишуре. «Я, - говорит, - с 1999 года, уже все 13 лет хожу Дедом Морозом. Помню, раз в Хабаровске пошёл за деньги – мне не понравилось, нечестно как-то. А всегда вообще-то бесплатно хожу. Каждый год среди друзей набирается ребятишек 20, в этот год почти тридцать. 30 декабря заряжаюсь - и до вечера, в этом году и 31-го до пол-одиннадцатого поздравлял. Бывает, кто-то на улице увидит Деда Мороза, останавливают, просят зайти поздравить ребятишек».

У него круглый год наряженная ёлка, фотография девятнадцатилетней красивой-прекрасивой мамы и много-много снимков друзей – в форме, без формы, улыбчивых. Странный сувенир из титановой лопасти турбины самолёта с гравировкой. В потолок упирается широколистный фикус – выходил из маленького ростка. Стоит копилка – каждый день из карманов выгребается мелочь. На кухне чудно пахнет жареной в сковородке курицей.

- Я родился в Тамбове. В три месяца — уехал в Мурманск. В Мурманск — точнее Североморск, посёлок Заполярный или Мурманск-150. А местные говорят - МурмАнск. Там была база подводных лодок. И там, знаешь, было счастливое детство. Я уже потом по работе приезжал в посёлочки небольшие, жалел детей — ничего не видят. А я что видел? Я не жалуюсь, ты пойми. Жил в военном гарнизоне, и кроме сугробов и снежков вообще ничего не нужно было. Военный гарнизон, в нём дом офицеров, два магазина, библиотека и ветер. Такой, что становишься спиной к нему - и поехал. Там я учился до 3-го класса. 10 лет я там прожил. Я был счастлив — вернуть бы те времена. А в отпуск мы ездили в Сочи, Адлер, Тамбов. Отпуск у отца длинный, он служил мичманом. Есть награды за дальние походы, медали. Был у нас тогда «Москвич» 412-й цвета морской волны. Так мы на нём и путешествовали. Пришло время, стали решать, куда ехать. Решение принял отец – Западная Украина. Он оттуда родом.

В Мурманске я ходил в кружок «Мягкая игрушка». Там я был один мальчик – девочки кругом, весело. Да и выбор был тогда небольшой из занятий. Кружок вышивания был. На выжигание, судавиамоделирование – не ходил. Был ещё военно-патриотический кружок — не ходил, но в сопках вокруг валялось патронов немерено, ленты пулемётные – на полметра копнул. Был у меня даже браунинг. Такая вот подготовка. Так вот был конкурс мягких игрушек, я сшил моряка. Мягкий моряк, набитый ватой. Второе место занял, вот девочки-то разозлились. Даже грамота есть. На плавание ходил там ещё. Сами в хоккей играли, был картинг, но туда брали ребят с 4-го или 5-го класса.

А места какие там красивые! Кругом – торфяные болота. Горели периодически. И огромные сопки, а деревья – маленькие, очень много ягод — брусника, ежевика, голубика…

В том, что он будет военным, он не сомневался. Моряком, конечно, как отец. И форма нравилась очень. А парадная белая — с ума сойти как красиво. Бескозырка была, настоящий кортик, номерной. И девятиклассник Паша мечтал о мореходке в Одессе.

- Как сейчас помню, про учёбу узнавала и договаривалась там мама Витали Тищенко. Он ещё такой худенький был, про него вечно шутили: «Куда ты собрался? Тебя с палубы сдует. Мы собирались вместе. Нужен был чистый аттестат без троек. И их и не было никогда. Только однажды нам хотел поставить тройку учитель физики. Пришли к нему в гости, всё же договорились на четвёрку. А с мореходкой не получилось. То ли не договорились, то ли не хотели. И я пошёл в кадетский класс юридического лицея. Выбирал из трёх потом училищ. Хотел в лётчики – Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков, но не взяли – носовая перегородка сломанная. В Тамбовское высшее военное командное Краснознаменное училище химзащиты сам не хотел. Получилось – высшее военное авиационное инженерное училище. При мне оно стало институтом.

«Зелёною весной под старою сосной с любимою Ванюша встречается…», - напевает Паша.

150 человек в казарме – стали друзьями. Двухъярусные кровати в просторном помещении. Среди лучших спортсменов курса висела фотография Павла Граба. Первый разряд ВСК (военно-спортивный комплекс), стометровка, полоса препятствия. Старался. За счёт спорта и соревнований экзамены сдавал. И спасибо КВНу. «Свяаааазь» — кричал зал, какое бы название ни выбирала команда.

- Раньше я был забиякой. Разрешение конфликта было одно — драка. Я был маленький, худенький, в училище когда поступал, весил 65 килограммов. Потом начали заниматься, по ночам – железо таскали, грушу колотили. Я не спал, если не подрался. Всё же на Украине частенько приходилось пользоваться кулаками. Там, бывало, слышат, что на русском говоришь — сразу разбираться лезли. А теперь я не такой, да. Мирный.

По распределению Павел попал в Приморье. Посёлок с населением 10 тысяч человек назывался Чугуевка. Туда он явился инженером автоматизированных систем управления. Обещали икру дешёвую, но было по сезону. А вот автомобили и правда дешёвые – можно было купить что-нибудь долларов за триста. Обещали квартиру – но дали комнату в общаге. Постоянные дожди и шмыгающий нос – к чему привыкалось с трудом. Но люди – люди замечательные. Картошку копать — толпой, выкапывать — толпой, ну, и есть естественно...

Как раз были тяжёлые времена, зарплату не платили по 4 месяца. Телевизор стоил 3 тысячи рублей, а зарплата — 900. Подрабатывали на стороне. Валили лес, собирали кедровые орехи. Без колотунов. Оставляли на молотиле кожу – руки в смоле прилипали к ручке намертво.

- Наша цель была - работать быстро и слаженно с радиолокационными станциями. Расстояния, высота от поверхности земли, всё это мы видели, собирали данные для наведения. Самолёт же не может лететь, а пилот командовать «Вот-вот, правее возьми» — сверхзвуковая скорость. Моя непосредственная задача была следить за тем, чтобы всё работало. Это я в Приморье служил 2,5 года по март 2003-го. Потом предложили перевестись в Хабаровск. Я уже был старший лейтенант. Там – на должность инженера РСБН — радиолокационной системы ближней навигации. Радиомаяк для самолётов. Гражданских и военных. На 400 километров долбила моя станция 1983-го года рождения. Помню, ко мне рабочие приехали, говорят, максимум 2 месяца поработаешь, мы её списывать приедем. Приехали через 1,5 года. Чуть-чуть подремонтировать. Она там и до сих пор стоит.

Хабаровск после Чугуевки показался Нью-Йорком – светофоров пугался. Плитка тротуарная везде, набережную построили тогда. Дома в центре города – как на картинке. Рассказывает байку, как открывали салон «Ив Роше» на центральной улице Муравьёва-Амурского. Всё красиво сделали, вывеску повесили, не открылись – пришло предписание обратно под старину вернуть. Переделали.

- У меня контракт заканчивался с Министерством обороны в 2005 году. Я был в звании старший лейтенант, мне звания не давали, потому что не было должности капитанской. Я подал документы в другую воинскую часть, да пока устроился к другу в компанию по установке кондиционеров. И меня отправили в Читу. С сентября по декабрь я устанавливал кондиционеры на базовых станциях «МегаФона». И вроде времени немного прошло, а мужики начали меня звать сюда. Приезжай, мол, к нам. Всё будет, Пашка. Я и решился.

Семь лет назад Паша приехал в Читу. Прилетел на военном самолёте. Впечатления о городе весьма грустные, но сравнивать Хабаровск с шестьюстами тысячами населения смысла нет. Да и привык потом. Тему про «свалить» он долго крутил в голове. Да и предложений поступало – с Питера, Москвы – ребят-сослуживцев раскидало по стране. Составлял сравнительные таблицы, писал плюсы-минусы. Кризис был в первый год открытия центра безопасного вождения «Пристегните ремни». Но не уехал.

- Всё есть рядом, что надо. А чего нет - можно найти, стараться, стремиться. Где-то у самого немножко не получается, можно совета просить. Ведь как бывает: кто-то уезжает и живёт, кто-то уезжает и возвращается. А ведь жить счастливо просто - открывать новое и развивать то, что есть. Вот мы открыли центр, было непонятно, нужен он или нет. Но собрался, не бросил. И с Иркутском сравниваем — за два года добились того, что они сделали за пять. Делом своим нужно болеть.

Я болею – каждого нового ученика близко принимаю. А после двух недель по три-четыре часа привыкаешь к группе, что расставаться иной раз больно. Но приходят новые люди, через три занятия – снова как свои. И ты психологически настраиваешь не бояться. Всё время с ними. А потом собрали рации, номера, «Удачи на дорогах, не забудьте оставить свои отзывы у нас на сайте».

Паша встаёт рано – в 7.30 уже на ногах. Потом полчаса с книгой. После этого есть штанга, гантели, разминка, летом – бег. Чита, говорит, за последние 2-3 года преобразилась. Залов спортивных стало больше. Это показатель – «плюс огромный — народ не шарахается без дела». Единственное, по чему скучает – запах весны. Из тамбовского черноземья и приморских лесов. Ловит его в районе – ЗабВО, на улице Горького.

- Счастье не зависит от города. Счастье – это здоровье, успех, то есть финансовая независимость, любовь. Дружба, верность, взаимопонимание. Всё остальное материальное. Вопрос задавали, чем отличается человек от животного? Человек делает всё по-человечески. Вроде просто, а смысла много.