Город «Родом из Забайкалья» интервью «Родом из Забайкалья»: Космические проекты Михаила Кокорича

«Родом из Забайкалья»: Космические проекты Михаила Кокорича

Со второго курса университета занялся бизнесом, как и многие в моём поколении. С этого момента и до сих пор я в бизнесе. Сегодня читал статью основателя Runa Capital, где он пишет, что бизнес с доходом до миллиарда долларов — это старт-ап.

Когда он показывает фотографии подснежников на своём айфоне, вспоминает, как торговал овощами и зеленью на рынке в Агинском, называет Забайкалье своей малой родиной, кажется, что он близко, рядом. Когда он рассказывает о космическом бизнесе, спутниках, о том, как выводил свои компании из кризиса, и всё это сопровождалось сделками с суммами в миллионы долларов, а также об учёбе в Сколково, желании научиться пилотировать истребитель, понимаешь, что допрыгнуть до уровня такого человека невозможно. В «Родом из Забайкалья» - миллиардер, владелец компании «Даурия Аэроспейс» Михаил Кокорич, который родился и до 14 лет жил в посёлке Агинское Забайкальского края.

- Михаил, когда, в какой момент вы решили заняться бизнесом?

- Сложно вспомнить. Мы дети переходного времени, свободного поколения, которые личностями становились в конце 80-х, начале 90-х годов. Сейчас время не такое свободное, стало душно. Но я надеюсь, что наше поколение по-прежнему свободно. Бизнесом начинал заниматься, наверное, ещё в Агинском. Работал на плодопитомнике, торговал овощами и зеленью на рынке. Когда учился в физико-математической школе, появились фотокамеры «Polaroid». Камеру за плечо - и по деревням. Тогда уже исчезла фотография, а людям хотелось фотографироваться, дети росли. Я с фотоаппаратом на мотоцикле объезжал деревни. Заходил наугад во все дома и прямо спрашивал: «Не хотите сфотографироваться?»

В Новосибирске с калькуляторами ездил по предприятиям. Тогда ещё не было частных фирм, но были бухгалтерии шахт, разрезов. Помню, с сокурсниками ездили в Кемеровскую область с калькуляторами и маленькими принтерами. В университете, можно сказать, мы были ботаниками, но параллельно проходили учёбу в так называемой школе продаж. Это очень полезно. Ты, 19-летний парень, приходишь и 40-летним тётушкам говоришь: «А не хотите купить калькулятор?». А они на счётах считают, калькулятор в глаза не видели. Это было в начале 90-х.

Со второго курса университета занялся бизнесом, как и многие в моём поколении. В 1996-1997 годах открыл первую свою компанию. С этого момента и до сих пор я в бизнесе. Сегодня читал статью основателя Runa Capital, где он пишет, что бизнес с доходом до миллиарда долларов — это старт-ап. Так вот, с этой точки зрения у меня ещё пока были только старт-апы. Две компании были близки его перешагнуть.

- С чем связаны ваши кардинальные перемены в сферах бизнеса? Так и надо?

- На протяжении всех лет я занимался 20 видами бизнеса. Плохо это или хорошо, — не знаю. Некоторые стали на одну дорожку и движутся по ней, например, Сергей Галицкий - владелец сети «Магнит». Он построил розничную и оптовую самые крупные торговые сети. Другие пробуют всё. Я занимался взаимозачётами, торговлей, производством макарон, печенья и многим другим.

- Расскажите об основных этапах, вехах вашей бизнес-карьеры?

- В 2003 году после поездки в штаты, учёбы в Стэнфорде, я продал все свои бизнесы. Для меня катализатором стала книга Сэма Уолтена «Как я создал Wal-Mart». Я читал эту книгу в переводе, уже позже в оригинале. Книга очень сильная, в ней передана внутренняя энергетика человека, который вырос в глуши, и ценности, заложенные в него, позволили создать большую компанию. С этого момента началась моя розничная эпопея. В Барнауле вместе с партнёрами мы открыли магазин одежды «Апельсин», площадь магазина составляла две тысячи квадратных метров. Но магазин опередил своё время и оказался неприбыльным. Розничная торговля тогда только развивалась. Ещё не было продуктовых супермаркетов на тысячу квадратов, а мы тут магазин одежды на две тысячи квадратов решили организовать. В Москве бы магазин жил, в Барнауле — нет.

- Какие уроки из этого опыта вынесли?

- Во-первых, нельзя опережать своё время, потому что невозможно заставить перескочить потребителя. Второй урок — партнёрство, не всегда на начальной стадии оно оптимально. Следующий свой бизнес я организовывал один, чтобы никто не мешал. Когда ты начинаешь своё дело, очень сложно предсказать, что в итоге получится. От задумки до воплощения всё меняется много раз. Главную роль имеет быстрота изменений. Редко когда старт-апы начинаются с какой-то идеи и такими же остаются. Ты должен мыслить с людьми - партнёрами одними и теми же ценностными категориями, иначе - лучше делать всё одному. Второй магазин «Чудо-дом» я открывал через год также в Барнауле на территории магазина «Апельсин». Сначала выглядело всё, как в хозяйственном магазине. Изначально магазин был больше мужским. Но всё менялось молниеносно. Магазин стал больше женским — товары для уюта и красоты. Я составил бизнес-план и было смешно, когда после первого месяца работы посчитал выручку. Ошибся в десять раз.

- В плюс?

- Конечно, в минус. Выручка меньше, чем затраты. Пришлось всё быстро менять. Конфигурация магазина поменялась. Всё начало расти. Товары переставляли, товарные группы меняли, надо было всё нащупывать и менять. Если бы в этот момент мы работали группой, мы бы перессорились, ища виновного. Была команда, но финальные решения принимал я. Через полтора-два года нащупали нужный формат, который остался до сих пор. К 2008 году у нас было 25 магазинов по Сибири, Уралу, Поволжью.

Источник:

- Кризис как переживали?

- Кризис мы почувствовали раньше, чем все остальные. Непродовольственные товары, автомобили чувствуют кризис быстрее — резкое снижение спроса. Сейчас, кстати, то же самое происходит. Друзья, которые занимаются машинами, говорят о резком снижении спроса. Один в один, что было в 2008 году. Тогда банки перестали давать кредиты. Я начал предлагать слиться с конкурентами. Долгие переговоры были с питерской компанией, с сетью «Лаверна». Она была очень продвинутая, но мы с ними не сошлись. Они, кстати, кризис не пережили. А мы слились с липецкой сетью. Слияние было очень сложным. Но в кризис это их и нас спасло. У нас были неплохие капитальные ресурсы, залоги, а у них гораздо меньше упала выручка. Так появилась «Уютерра».

- Вы опять начали работать с партнёрами?

- Да, но я быстро понял, что в активной фазе работать с партнёрами мне будет сложно. Я человек, наверное, сложный, порой конфликтный, у меня всегда есть своя точка зрения. Оставаться в компании в операционном бизнесе мне не стоило.

В 2009 году мой знакомый миллиардер предложил мне возглавить компанию «Ilim Timber Industry». Компания владела тогда заводами в Братске и Усть-Илимске, которые выпускали пиломатериалы и фанеру. За 1,5 года мы скупили почти все достойные для покупки деревоперерабатывающие заводы в России и зарубежом. Кстати, в Забайкалье нет хорошего леса. Здесь лес в Китай вывозить можно, а качественные материалы на экспорт производить нельзя. В России только в Иркутске и Архангельской области есть нормальная лесопромышленность.

- Как получилось, что вы начали решать проблемы компании «Техносила»?

- В 2009 году я учился в Сколково, где моим одногруппником был гендиректор «Техносилы». От него я узнал о проблемах третьей в России сети бытовой техники и электроники. А основным кредитором сети был «МДМ банк», где в то время председателем правления был Игорь Ким, он тоже из Академгородка. Мы не купили «Техносилу», она обанкротилась, мы купили права аренды и восстановили бизнес. За полтора-два года мы судьбу сети «Мир» не повторили, став прибыльными, но уволив под две тысячи человек. Закрылось сто магазинов. Понимаете, чем проще с виду бизнес, тем сложнее им управлять. Там маленькие детали играют огромную роль. Компанию контролируют мировые бренды - «Самсунг», «Сони». Они контролируют маржу. К тому же, допустим, в США всего одна компания формата «Мвидео», «Эльдорадо» или «Техносила», в Европе таких компаний две. Сейчас в России тоже идёт к тому, что останется одна-две компании. Самый сильный игрок на этом рынке, конечно, «Мвидео».

- Заняться космическим бизнесом — мечта юности?

- Отчасти. Я учился в аэрокосмической школе и хотел поступать на факультет аэрофизики космических исследований. На протяжении нескольких лет я инвестировал в эту сферу. Потом понял, что если этим заниматься, то серьёзно. Возможности в России сейчас для этого оптимальные: нет конкуренции, нет частной космонавтики, государство в этом сегменте однозначно заинтересовано в успехе, ведь это политически обусловлено. Лучшего время не придумаешь, как сейчас выходить на этот рынок. Плюс некое оживление сервисного бизнеса: появились «Google Maps», «Yandex карты». Информационные технологии начали проникать активно в жизнь. Похожий процесс, как с появлением интернета. Здесь происходит то же самое. Всё, что нас окружает, вся человеческая цивилизация, всё находится на поверхности земли. Единственный способ наблюдать за этим — мониторить из космоса. С самолёта это делать очень дорого. В космосе непрерывно летают спутники над Землёй и могут непрерывно снимать. До последнего времени этот бизнес был маленьким, на весь мировой бизнес несколько миллиардов долларов, это небольшая сумма. Сейчас он начал проникать в повседневную жизнь с помощью информационных технологий. Не только разведчики, военные этим пользуются. Пользуются активно все. Для точного земледелия, сервисов для контроля за строительными площадками: дорожники смотрят, очищена дорога или нет, разметка нанесена или нет, и современные технологии позволяют всё это делать. Рынок испытывает взрывной рост, за последние пять лет он вырос в два раза. Конечно, я вижу, что этот рынок в начальной стадии, он интересный, образование у меня профильное, друзья в этом работают, нет конкуренции, этот рынок и есть масштаб твоих денег — несколько десятков миллионов долларов. Государство заинтересовано в успехе, давление оказывать не будет. Конечно, я занялся этим бизнесом. Всё логично.

- Больше года работает компания, что за это время удалось сделать?

- В прошлом году сформировали компанию, собрали команду, интегрировали те две компании, в которые мы инвестировали в США и в Германии в свою структуру, в России собрали команду. Получили лицензию Роскосмоса, начали создавать первый аппарат, который полетит в этом году. На сегодняшний день мы создаём семь космических аппаратов, четыре из них по заказу Роскосмоса, три аппарата делаем на собственные деньги. В этом году мы запустим первый аппарат, который сможет мониторить движение всех судов по акватории мирового океана. В России нет аппарата такого класса. В следующем году у нас летят два аппарата, которые будут наблюдать за Землёй, это частные проекты. В 2015 году мы планируем запустить два таких же аппарата, которые делаем по заказу Роскосмоса. Главная идея компании - создать удобную лёгкую среду для наблюдения и мониторинга за всем, что происходит на Земле.

- Например, в Агинском фермер потерял лошадь и...

- К сожалению, космический мониторинг не всесилен. Найти лошадь не получится. Мы не расцениваем Россию как большой рынок, здесь пока нет глубокой культуры использование космической информации. Например, в Германии фермер смотрит, где сколько удобрений нужно, какая влажность почвы, какой участок земли больше других засорён сорняками. Такие предложение уже есть, и мы занимаемся их реализацией.

Кстати, название компании «Даурия» - случайное. В 1996 году я сидел в регистрационной палате, чтобы зарегистрировать свою первую компанию. Название, которое я предложил, было занято и мне надо было придумать другое, стояла очередь, и меня торопили. Я быстро сказал: «Даурия». Сейчас в компании работают 100 человек.

- Как выпускник Сколково, вы считаете, по заслугам его сейчас ругают?

- Нет, конечно. Сколково — разумный проект. Мы же изнутри на него смотрим. Наверняка, там есть какие-то злоупотребления. Но если бы все другие институты в стране работали так же эффективно, как Сколково, давно уже наступило бы счастье. Сколково отстроило качественный механизм функционирования, там на автомат поставлена выдача грантов и всё работает эффективно. Сколково — качественный и успешный проект. Другое дело, что Сколково стало ареной политической борьбы, но это совсем не его вина.

- С каким настроем вступали в Забайкальское землячество?

- Дело было так: на работу мне позвонил Пётр Акимович Грешилов, сказал, что мы земляки и предложил встретиться. Встретились - Пётр Акимович Грешилов, Виктор Михайлович Шкулёв, Александр Яковлевич Михайлов и я. Это было три-четыре года назад. Договорились создать землячество. К обычным землячествам я отношусь скептически, там всё переросло в дружеские попойки . Здесь я посмотрел, - ребята серьёзные, вряд ли будут простые застолья. Тогда ударили по рукам и стали основателями землячества. Обсуждали формы поддержки. Можно собираться в Москве и вспоминать, как было хорошо на родине, а можно приехать сюда и помогать — детскому дому, школе. Идею организовать кинофестиваль высказал Александр Михайлов.

- Как вы отнеслись к этому предложению ?

- Сначала скептически, подумал, зачем в Забайкалье кинофестиваль. Потом я посмотрел на это с другой точки зрения. Тысячи людей уезжают из Забайкалья, хотя погода здесь лучше, чем в Москве, уровень заработка не хуже, чем в Подмосковье. Уезжают потому, что чувствуют себя на краю земли. У Гайдара есть повесть «Дальние страны» о том, как живут мальчики на тихом разъезде и мечтают, когда вырастут, то уедут в дальние, неведомые страны. Каждый день мимо этого разъезда проезжает скорый поезд, и им кажется, что стоит вскочить на подножку этого поезда, зацепиться за поручень вагона, как поезд унесёт их в далёкие, прекрасные страны. Приходят геологи, начинают искать руду, и в один из дней поезд останавливается у них на станции, и они понимают, что дальние страны не там, а здесь.

Забайкальский край — не край земли, здесь может быть своя культура. Землячество должно идейно-культурно помогать своей земле. Мы принесли сюда событие, которое даёт ощущение, что это не забытый край. Далеко не во всех регионах есть кинофестивали, а масштаба забайкальского — три-четыре кинофестиваля в России.

- Часто вы приезжаете в Забайкалье, есть ли у вас проекты, которые вы хотели бы здесь реализовать?

- В Забайкалье я бываю раз в год, у меня родители живут в Агинском и бабушка. Бизнес-проектов, связанных с с Читой и Забайкальем, пока нет. То, что мы сейчас делаем, то, возможно, мы будем здесь применять: погода здесь хорошая, облака не мешают съёмке из космоса. Коммерческих интересов на территории Забайкалья нет. Это моя маленькая родина.

- На уровне советов, какие незанятые ниши бизнеса в Забайкалье вы бы рекомендовали быстрее занять молодым местным предпринимателям?

- Мне кажется, такие советы давать не стоит. Надо заниматься тем делом, которое тебе нравится, которое тебе интересно. Только в таких делах можно достигать успеха. Настоящий успех приходит только тогда, когда ты берёшься за действительно трудное дело и идёшь к цели долгим и тернистым путём: год, десять лет, двадцать. Самый лёгкий путь сделать большое и трудное дело — это его полюбить.

Уверен, что в Забайкалье существует огромное количество возможностей, как и везде. Предпринимательский класс России достаточно маленький, выкорчёвывался предыдущие 70 лет, да и сейчас нет идеальных условий для его развития. Поэтому всегда есть возможности для всех предприимчивых, талантливых людей создать своё дело. Наверное, в Забайкалье это минерально-сырьевой, транспортный, торговый бизнес.

- На ваш взгляд, правильно ли привлекать успешных выходцев из Забайкалья к развитию региона?

- Советы и консультации не работают. Вопрос об управленческих кадрах чрезвычайно сложный. Многие уехали, другие остались - заняли свою нишу, уголочек и живут спокойно. Главный ресурс Читы — это люди: и те, кто живут здесь, и те, кто уехал. Десятки тысяч людей уехали, многие из них получили хорошее образование, трудятся на престижных работах, в органах власти. Патриотизм во всех нас присутствует. Я думаю, что есть те, которые могут вернуться и занять здесь хорошую должность.

С точки зрения бизнеса, глаз замыливается. Но мне удивительно, здесь рядом Китай, а китайцы сейчас являются самой путешествующей нацией в мире. Чита — краевой центр, почему он не займёт своего места в правильном приграничном туризме? Это колоссальная ниша. Китайцы очень любопытные, активные. Не распаханное никем поле. Почему бы в драматическом театре по выходным не делать спектакли с подстрочником на китайским языке. Мне кажется, что это огромный рынок. Не надо ориентироваться на примитивные вещи — сводить их в клуб, чтоб там напиться. Можно придумать программу выходного дня с детьми. Для них это интересно.

- Как вы оценивайте политические изменения в регионе?

- Изменения - всегда хорошо. У меня позиция одна — застой плохо, изменения — хорошо. Сам факт того, что что-то изменилось, покрывает всё. Элиты прирастают, закостеневают, ничего не движется, происходит омертвление и постепенное умирание. Здесь нет такой наглости, как в Краснодарском крае, где всё проросло, или в Москве, где одно время жена мэра всё строила. Любой человек, который добьётся положительных изменений в Забайкальском крае, выполнит историческую миссию. Это непростой регион. Им сложнее управлять, чем Ханты-Мансийским округом.

- Есть материальные блага, которые вам ещё не доступны?

- Сейчас я учусь пилотировать самолёт. В этом году получу лицензию пилота. Я не фанат, например, дорогих часов. Эти часы стоят 200 долларов. После какого-то момента и на машину перестаёшь обращать внимание: «Ferrari» не хочется, есть «BMW». Иметь кучу домов заграницей замучаешься, с тремя тяжело. Но есть вещи, которые радуют - хочется в космос, например, полететь. Мне хочется научиться пилотировать реактивный самолёт. Хотел бы за 4-5 лет освоить пилотирование истребителя.

- Вас часто называют бизнесменом из Новосибирска, вы и сами себя ощущаете больше из Новосибирска, чем из Забайкалья?

- В Забайкалье я прожил 14 лет. Здесь школа, первая любовь, родители. Вчера отъехал на 20 километров, смотрю - цветут подснежники. Природа чуткая и трогательная. Округлые холмики очень эротично выглядят. Забайкалье люблю. Но здесь жить бы я не смог. Привыкаешь к большому городу. Я уехал из Забайкалья 22 года назад. У меня две родины — Новосибирск и Забайкалье. Сейчас большую часть года живу в США, в Калифорнии. В прошлом году прожил там восемь месяцев. Дети в школу там пошли.

- Пожелайте что-нибудь забайкальцам

- Забайкалью нужно найти свой путь. Люди, живущие здесь, сделали свой выбор — остаться, а это достойно уважения. У всех есть возможность уехать. Найти свой путь очень сложно. Чтобы это получилось, нужно слушать своё сердце, потому что только оно подскажет, что верно.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
24
ТОП 5
Мнение
Трудно ли быть мэром: Инна Щеглова прогулялась с журналистом по Чите и ответила на вопросы о наболевшем
Редакция «Чита.Ру»
Мнение
«Черные унитазы и протухшая посуда». Журналистка ушла в клинеры и рассказывает о секретах и ужасах новой работы
Анонимное мнение
Мнение
Ну и как ходить по этому льду? Коллапс в Чите из-за снега продолжается
Елена Раздобреева
Редактор
Мнение
«Зачем из Раскольникова делать идиота?»: мнение школьной учительницы о новом «Преступлении и наказании»
Мария Носенко
Корреспондент
Мнение
Смотрят на иностранцев как на зверушек, но хорошо платят: модель из России устроилась на работу в Китае — ее впечатления
Анонимное мнение
Рекомендуем
Объявления