Дивный российский мир - в обзоре событий недели

Мэрия Читы обязала водителя Porsche Cayenne, который в ночь на 31 декабря врезался в ледовые сани на площади Ленина, выплатить 14,7 тысячи рублей в качестве компенсации ущерба. Историю про неведомого водителя люксовой иномарки знает весь город, ибо надо умудриться напиться до такой степени, чтобы, сев пьяным за руль, на ровном месте вляпаться в ледовую скульптуру на центральной площади города. Хуже было бы только заехать по ступенькам лестницы на Чайковского, 8, или протаранить центральный вход в здание мэрии.

В этой истории меня кроме водителя Porsche удивляют городские власти, которые к концу 2016 года забаррикадировали не только ледовые фигуры вокруг горок на площади Ленина, но и саму площадь Ленина. Привычка ставить заборы вокруг прекрасного – в крови наших чиновников. Именно поэтому, видимо, за заборами давно – ещё во времена Сибирского военного округа - спрятался штаб 29-й общевойсковой армии, региональные управления МВД и погрануправления ФСБ. Бетонные блоки и автоматические шлагбаумы стоят около Центрального райсуда Читы. Отдельную парковку в бытность Николая Гантимурова руководителем регионального управления Россельхознадзора эта контора отдала напротив гостиницы «Монблан» на и без того перегруженной улице Костюшко-Григоровича. Я удивляюсь, как до сих пор никто не перекрыл улицу Чайковского между Ленинградской и Бутина, хотя совершенно безумный и бессмысленный забор с воротами между храмом на Чайковского, 12 и зданием правительства всё же воткнули – не удержались.

Словно продолжение этой привычки – бетонные блоки, которыми в конце 2016 года окружили центральную площадь города, на которой железными заборами окружены ледовые фигуры. Так власти борются с пьяными водителями, трезвыми и не очень гражданами, которых принято называть вандалами, да и просто с общей какой-то несправедливостью. Народ пошёл не тот – всё ломают, ездят пьяными, потому поставим ещё заборов и блоков, авось, убережём.

Мне иногда кажется, что люди в зданиях на Чайковского, 8, и Бутина, 39, банально мало читают художественной литературы и редко ходят в кино. Мало слушают музыку и редко встречаются в неформальной обстановке с представителями народа, нанявшего их на работу – ну, без вот этого пафоса про торжественную встречу, а просто где-нибудь в бане или за рюмкой чая. Потому что если бы они читали, слушали и ходили в баню с теми, ради кого работают, всех этих заборов в городе было бы как минимум меньше. А как максимум, у этих самых вандалов и тронутых водителей было бы меньше поводов для того, что отламывать ледяные хвосты несчастным петухам и гонять пьяными по ночному городу.

Но пока средства для борьбы с несовершенством именно те, которыми оборудована центральная площадь города – бетонные блоки, заборы и полицейский вагончик около медленно рассыпающейся уродской конструкции вокруг фонтана.

Очередной социальный скандал назревает в Забайкалье. Губернатор региона Наталья Жданова по федеральной отмашке выступила с инициативой лишить пособий 1,3 тысячи многодетных семей и 2 тысячи ветеранов труда. Каждому члену многодетной семьи якобы достаточно и 10,5 тысячи рублей на месяц жизни (это, например, 50 тысяч на пятерых, где двое взрослых и трое детей), а ветерану – 15 тысяч рублей вместо 20. Главная причина этой идеи (что уже дал понять региональный минфин) – это неспособность на эти деньги выжить в нашем недешёвом регионе, а ультиматум Москвы – взамен мы получим 3,4 миллиарда рублей, без которых не закрыть дыру последних месяцев в бюджете 2017 года. Более того, бюджет принят уже с этими деньгами, то есть заксобрание уже согласилось на это условие, точнее, его единороссовское большинство – достаточно.

Разумеется, трудно не понять гнев забайкальцев в отношении даже не федерального центра, а региональных властей – губернатора и депутатов. Все уже привыкли, что Москва ищет возможности сузить круг финансовых обязательств, чтобы протянуть ещё пару лет на имеющейся экономической нефтедолларовой стратегии. Забайкальцам зачастую непонятно, почему депутаты и губернатор, их земляки, ведут себя так по-скотски – забирая у пропахавших всю жизнь ветеранов труда и у без того живущих несладко многодетных семей последнюю государственную помощь? Каким бы сложным ответ ни казался, он на поверхности – пропутинские и единороссовские, патриотически настроенные чиновники и депутаты работают не ради избирателей, а ради себя, а значит и за породившую и приподнявшую их до сегодняшнего уровня систему. А она велит оптимизировать, пока цена на нефть не отскочит.

Губернатор Забайкальского края Наталья Жданова внесла в заксобрание региона проект закона, который урезает льготы для многодетных семей и ветеранов труда. Власти края идут на это вынуждено – денег в бюджете не хватает, и по большому счёту в истории с льготниками экономят на самой богатой прослойке самых бедных. То есть режут льготы тем, кто зарабатывает более-менее сносно. Телодвижения эти в числе прочего, насколько можно судить из публикации Андрея Затирко, позволят региону получить серьёзные деньги из федерального бюджета.

К этой новости в качестве аперитива отлично, конечно, подошла развёрнутая биография Натальи Ждановой, подготовленная ИА «Чита.Ру» за несколько дней до того, как стало известно о секвестировании льгот. Из этой биографии, в частности, следует, что Жданова в бытность работы спикером заксобрания смогла увеличить свой годовой заработок в 2015 году почти в два раза – до 4,4 миллиона рублей. Причём сделала это под обсуждения о сокращении зарплат депутатов.

Доходы главы региона и спикеров парламента – вообще изумительная тема для исследования. Думается мне, что с каждым годом обязанность отчитываться о своих доходах должна нравиться региональным чиновникам всё меньше и меньше, ведь всё больше и больше понятно, что за постоянными рассуждениями о сокращениях расходов на госслужащих расходы на руководителей этих госслужащих систематически растут. Да не на 10-15%, а вот как в случае со Ждановой – часто чуть ли не в разы.

Точкой отсчёта для сравнения этих любопытных показателей, можно считать доходы Равиля Гениатулина, который покинул пост губернатора в 2013 году. Последний раз о доходах он отчитывался в 2012 году, касались они, понятно, 2011 года. Так вот в 2011 году Равиль Гениатулин заработал 2,3 миллиона рублей -. Делить эту сумму на 12 глупо – в вознаграждение чиновника попадают премии, отпускные и так далее, кроме того, он может продать какое-нибудь барахло. Тем не менее, для простоты, понимая условность таких расчётов, поделим эту сумму на 12. Получится около 190 тысяч рублей – не много для губернатора, но и не мало для Забайкальского края, средний уровень зарплат в котором в 2011 году составлял 21 тысячу рублей. Кстати, в 2011 году Жданова заработала 1,5 миллиона рублей. В 2012 году её доходы существенно не выросли – 1,6 миллиона рублей – запомните эти числа.

Сколько заработал Гениатулин в последний свой губернаторский год – 2012-й – осталось тайной. После Гениатулина пост губернатора занимал Константин Ильковский, чьи доходы к региону имели весьма опосредованное отношение – зарабатывал он в других местах, а губернаторскую зарплату вроде как пускал на благотворительность. Зарплата губернатора Натальи Ждановой будет известна через несколько месяцев, когда чиновники будут декларировать и публиковать свои доходы. Пока же можно полюбопытствовать, что происходило с её доходами за время работы спикером парламента. В 2014-м, когда Жданова первый полный год отработала председателем заксобрания, она заработала 2,6 миллиона рублей. А через год - в 2015-м – сразу 4,485 миллиона рублей.

Если сравнивать доходы Натальи Ждановой в 2011-м и 2015 годах, выяснится, что выросли они в три раза. Относительная делёжка на 12 даёт Ждановой 373 тысячи рублей в месяц. Много это или мало? Вообще-то не очень много – это меньше зарплаты заместителей директоров в крупных коммерческих организациях типа ТГК-14 или каком-нибудь золотодобывающем холдинге. Я уж молчу о руководителях. Странно главе региона или спикеру парламента – топ-менеджеру, нанятому населением региона – получать маленькую зарплату. Но если посмотреть на среднюю зарплату по региону, то в 2015 году она составила примерно 31 тысячу рублей – в 1,5 раза больше, чем в 2011 году. Выходит, что зарплата у Ждановой росла в два раза быстрее, чем у среднестатистического забайкальца. Опять же, и карьеры обычных забайкальцев не сравнимы с тем, что судьба, семья, Путин, Гениатулин и Ильковский сделали с карьерой Натальи Ждановой.

Зарплата губернатора не кажется мне огромной – она вполне соответствует тому уровню ответственности, который возложен на главу региона (про спикера я при этом сомневаюсь – в современных реалиях человек на этой должности отвечает сугубо за своевременное и беспроблемное визирование решений исполнительной власти, но речь не о спикере). Меня не смущают даже темпы роста зарплаты Натальи Ждановой – они вполне соответствуют развитию карьеры нынешнего губернатора. Мне не нравится несоответствие того, что говорит власть про свои зарплаты, тому, что происходит на самом деле. И что в борьбе за федеральные дотации в регионе страдают самые богатые из самых бедных.

Ликвидация льгот у весьма узкой прослойки льготников не вызывала бы критичных вопросов, если бы льготы точно так же резали бы самым богатым и самым главным, и это было бы публично очевидным. Пока же публично очевидно, что под говор о сокращении зарплат на 10% истинные доходы руководителей партии и правительства только растут.

Ответственный секретарь Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Яна Лантратова посвятила колонку в «Известиях» несуществующей, по мнению некоторых чиновников, проблеме АУЕ. Цитата:

«Существует большое количество групп [в социальных сетях] с лозунгами по типу «Смерть — легавым, жизнь — ворам», количество подписчиков которых порой достигает 800 тыс. человек. В основном это дети и подростки. Примечательно, что в этих группах размещены очень качественные видеоматериалы, записаны саундтреки, песни, продаётся сувенирная продукция. Можно сделать вывод, что за всем этим стоят очень большие деньги и заинтересованные люди».

Вот уже год мы наблюдаем неподдельное удивление, с которым власть имущие и правоохранители открывают для себя дивный мир страны, в которой они живут. Как будто все вернулись, наконец, из лондонов и куршавелей, осмотрелись и узрели - Россию населяют не волшебные эльфы, готовые с энтузиазмом работать до 80 лет и платить какие угодно налоги, а самые разные люди. И многие из них чтут уголовный кодекс куда меньше Остапа Бендера. Проанализировать соцсети и сделать вывод, что «за всем этим стоят очень большие деньги и заинтересованные люди» - это высший пилотаж. Я вам больше скажу, за всеми значительными социальными процессами и явлениями стоят большие деньги и заинтересованные люди. В одном очень любимом мной фильме главный герой - подросток - говорит: «Антихрист давно с нами, и он занят бизнесом. Большим бизнесом». А в одном великолепном мультфильме звучит песня, объясняющая причины многих бед человечества. В ней есть такие слова: «Делай деньги, а остальное - дребедень». В случае с АУЕ дребеденью становятся дети, судьбы, семьи, жизни. Одни отбирают у детей их несчастные грошики. Другие, обезумев от алчности, клепают в год по три альбома песен, в которых воспевается блатная жизнь, дискредитируется закон и те, кто его охраняет. Третьи по мотивам тюремных символов штампуют сувениры. Список можно продолжать долго и, и всё это будет списком проблем, которые нужно когда-то решать. Мне теперь интересно, когда-нибудь кто-нибудь где-нибудь скажет вслух, что АУЕ - это детская версия блатной взрослой жизни, которой живут тысячи россиян? А ведь дети имеют свойство копировать поведение старших. Кто-нибудь отдаёт себе отчёт в том, что ещё с советских времён наши тюрьмы не перевоспитывают, а калечат людей на всю жизнь? Что там долгие годы сама по себе развивается альтернативная, завязанная на крови и воровстве символика, иерархия, свои законы и свои бюджеты. И эта гниль беспрестанно жрёт судьбы, семьи, жизни, в том числе и детские. 640 тысяч человек сегодня отбывает наказание в российских изоляторах, колониях и тюрьмах - ни один из них не избежит встречи с блатными порядками.

Есть ли шанс избавить страну от этой беды? Есть, если перестать игнорировать сам факт её существования.

Читинский драматический театр начался для меня 10 лет назад с интервью с тогдашним худруком Николаем Березиным. До этого попытки прикоснуться к театру были такими робкими, что их не заметил ни театр, ни даже я: ехать из Дарасуна с классом на автобусе или на электричке, одежда школьная, пахнуть пирожками, сидеть на балконе в последних рядах, смотреть что-то из школьной программы, уезжать за полчаса до занавеса - поздно, а нам ещё возвращаться. Потом, в студенчестве, с нами в здании филфака и замурованном сейчас актовом зале много возился актёр драмтеатра Эдуард Нуров, он же таскал нас на спектакли в настоящий театр. К сожалению, цели наши и Нурова совпадали слабо: он хотел пустить нас в театр, а театр в нас, а мы хотели тусить. Тусить, иметь место для этого прямо в университете, под боком у кафедры литературы, целоваться во время спектаклей, пить пиво после.

Поэтому первый раз я влюбилась, только придя на интервью. Причём, скорее в Березина, чем в театр. Это и интервью-то было такое... Каторжное. Березин скучал, думал о своём, молчал, дёргался, всем своим видом показывая, что ему не сдались все эти девочки из газет с попытками взять очередное "датское" интервью. "Ну, 50, ну и что?" - огрызался. Дальше это была история любви. По правде: он любил меня, я любила театр. Я так любила тогдашний театр, что на диктофон записала мюзикл "Биндюжник и король" и слушала его по дороге на работу! Я не выводилась из театра, ныряла в него два раза в неделю, писала про театр и разве что театром не бредила. Поэтому, может, театр для меня умер, когда умер Березин. Я знала, что театру непросто, что вдруг им начал руководить военный комендант Вербич, что потом его уволили, потом уволили следующего директора - Жаркова, что директор Пояркин то уезжает в Брянск, то возвращается. Всё это меня интересовало исключительно с точки зрения инфоповодов. На спектаклях я не была, не хотела и не жалела.

Но когда в этот раз Пояркин привёз из Москвы Николая Гадомского , которого, как и Березина когда-то, подкупило, что всё настолько сложно, что надо всё поднимать - что-то тёплое затолкалось внутри. Ставить он будет «Я, бабушка, Илико и Илларион». Давайте пойдём?

На минувшей неделе в Госдуме прошло первое пленарное заседание, и «Единая Россия» вместе со «Справедливой» и двумя депутатами, не входящими ни в какие фракции, выкинули финт, достойный пера Ильфа и Петрова.

А дело было в бумагах, которые неизменно упоминаются как ценные и служат предметом гордости обладателей и часто – зависти недоброжелателей.

Началось всё с того, что особо пытливые умы внесли в Госдуму законопроект об аресте этих самых ценных бумаг. Объясняли просто: сегодня суды могут наложить арест на любое имущество подследственных, за исключением акций и облигаций. То есть во время рейдерского захвата предприятия даже при аресте имущества подозреваемые могут руководить его работой, получать прибыль, которую расходовать в том числе на преступления и препятствия следствию, и выводить активы. Ситуация доходит до того, что к решению суда от какого-нибудь завода или фабрики остаётся только название, деньги же оседают в карманах преступников. Вот депутатам и предложили узаконить в том числе арест ценных бумаг. Правильный закон? С точки зрения борьбы с коррупцией – несомненно.

Депутаты его рассмотрели, но, видимо, позиция двух «Россий» была несколько иной, чем у тех, кто хотел справедливости. Голосовать против законопроекта и жать на кнопки «Воздержался» в этом случае для депутатов было сродни признанию в том, что и их ценнобумажные активы есть за что арестовывать, но принимать закон не хотелось. Поэтому народные избранники от обеих партий и примкнувшие к ним попросту не стали нажимать на кнопки. В итоге 375 депутатов из 450 сидели в зале, но не голосовали, кворум не был достигнут, законопроект отклонили. И руки чисты, и бумаги целы.

Среди не прикасавшихся к панели голосования по каким-то причинам оказались и два забайкальский единоросса Николай Говорин и Иосиф Кобзон. Случайно ли?