Фольклорные элементы в правительстве Забайкалья – разбор недели

Забайкальский край на этой неделе снова перетерпел довольно странные кадровые перестановки, что в общем-то не редкость. События в Чите крутились вокруг старых проблем — горящей городской свалки, троллейбуса до КСК и бродячих собак. В этих и других событиях недели разобрались журналисты ИА «Чита.Ру».

Руководитель забайкальского представительства в Агентстве Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта (АПИ) Антон Тутов на этой неделе возглавил Корпорацию развития Забайкальского края, и у меня такое ощущение, что он просто соглашается на всё.

С учётом того, что в регионе одна команда губернатора сменить другую спешит, дав ночи полчаса, в последние несколько лет, к сожалению, варианты трудоустройства, особенно опасные вероятностью оказаться в колонии, прямо витают в воздухе. Если ты смелый, ловкий, умелый и знаешь, где крутиться, можно получить предложение возглавить какой-нибудь фонд, или корпорацию, или ассоциацию, или и вовсе министерство экономического развития. Некоторые осторожные — и отказываются. А Антон Тутов — нет.

Дирекция Студвесны стран ШОС, министерство образования, департамент туризма Забайкалья, «Безопасный город», Агентство по развитию ДВ в Забайкалье, Корпорация развития Забайкальского края — это неполный список мест его работы.

Я ещё помню времена, когда он на заре карьеры звонил нам в редакцию: «Здравствуйте, это молодой социалист Антон Тутов». — «Здравствуйте, молодой социалист», — говорила я. (Это был такой аналог «Молодой гвардии» «Единой России», только у справедливороссов).

И, скажем прямо, Тутов угадал — когда в Забайкалье приехал Ильковский (это был такой предпредпоследний губернатор, выдвинутый «Справедливой Россией»), у него в регионе был только Тутов: «У меня есть опыт назначения на должности людей, которые в сфере не работали, и добились феерических результатов. Во-вторых, нужно двигать молодёжь. Хотя не люблю это слово, но считаю, что пробелов в элите быть не должно. Тутов занимался организацией Студвесны, Зарницы. Он системный человек, может быть, не хватает опыта, но если мы все ему поможем, то всё у него получится».

Это, кстати, довольно ценное качество — соглашаться, без дураков. Многие не рискуют — и не пьют шампанское. А некоторые пьют. Неочевидна судьба разве что развития.

Губернатор Забайкальского края Александр Осипов на заседании по итогам работы министерства сельского хозяйства в 2019 году, которое проходило в субботу, 7 марта, в шуточной форме предложил чиновникам минсельхоза и министерства природы региона устроить соревнования и пригласить на них все ведомства.

«Мы тогда начинаем министериаду. И первыми у нас сходятся минприроды с министерством сельского хозяйства. Вы выбираете оружие, вид соревнований — хотите по жарению шашлыков, хотите по волейболу, хотите по бегу и прыжкам. Зрителями являются все министерства и краевые и правительственные службы, можно и районы пригласить. И посмотрим на ваш праздник силы и духа. Подготовите предложения, чтобы тёплое время года мы начали с этого», — сказал глава региона.

Участники заседания – видимо в не менее шутливой форме — предложили устроить конкурс художественной самодеятельности.

Вообще, давно пора, чтобы кто-нибудь кому-нибудь в правительстве региона предложил сформировать правительство региона. Александр Осипов работает в крае уже полтора года и до сих пор все члены кабинета министров работают в статусе исполняющих обязанности. Это нонсенс, совершенно невероятный для современной российской власти прецедент.

И тот факт, что на каком-то заседании, которое проходит в субботу, единственный не исполняющий обязанности член регионального правительства предлагает устроить соревнования по шашлыкам, а другие члены правительства отшучиваются художественной гимнастикой, говорит о довольно серьёзном кризисе даже не в управлении правительством (и, соответственно, регионом), а вообще в понимании происходящего.

В правительстве Осипова сейчас довольно спокойно может чувствовать себя только один человек — руководитель администрации губернатора Сергей Нехаев, который, судя по всему, кабинетом министров и управляет. Все остальные вице-премьеры и министры работают по большому счёту на птичьих правах, прекрасно понимая, что могут лишиться должности в любой момент. Особенно это касается местных чиновников, которые все полтора года работы Осипова находятся под шквалом оголтелой и какой-то бессмысленной критики не очень понятно за что.

Все приезжие члены правительства, судя по всему, являются чьими-то ставленниками, поэтому их не критикуют, а если и увольняют, то в лучшем случае молча, а в худшем – с унизительными расшаркиваниями перед их кричащей некомпетентностью.

В правительстве Осипова всего несколько профессионалов, компетенции которых не вызывают вопросов. Но даже в этом случае вопросы вызывает их реальный статус и возможность влиять на ситуацию. В некоторых министерствах царит такой развал, что даже на их официальных сайтах невозможно найти, кто сейчас исполняет обязанности министра.

Стала нормой практика раздача должностей по политическим основаниям безо всякого учёта профессиональных навыков, умений и опыта. При Осипове ситуация дошла до того, что на должности руководителей органов исполнительной власти стали назначать людей без права подписи, а на руководящие должности стали приходить люди вообще без опыта работы на госслужбе.

Правительство при Осипове работает без перерывов и выходных, поздними ночами, вечерами и в общегосударственные праздники. Результаты этой работы можно прочувствовать только в двух точках – в доходной части краевого бюджета и в рейтинге главы региона, который даже после выборов находится на запредельном уровне. Последнее в полной мере демонстрирует тот факт, что Забайкальским краем полтора года управляют профессиональные пиарщики федерального уровня. А вот с обычными людьми у Осипова явно проблемы.

На этом фоне шутливое предложение сыграть в шашлыки, высказанное в законный для всех выходной день, кажется издевательством над здравым смыслом. В правительстве давно пора играть в кадровую политику, а тёплое время года нужно начинать с дееспособного правительства.

Наверное, где-то в параллельной вселенной бездомные собаки сидят перед огромным экраном с попкорном и время от времени лениво усмехаются, похрустывая жареной кукурузой: ну нееет, эти люди опять хотят что-то решить, но стопудово нет.

Проблему бегающих по Читинской области, а потом и по Забайкальскому краю бездомных псов перестали замечать с начала 90-х – людям было не до собак, — и вспомнили только тогда, когда в Чите псы разорвали ребёнка. Можно долго спорить, бездомными они были или нет, но поднявшаяся тогда волна выводила одних на улицы с отравой и ружьями, смертью ребёнка едва ли не легализовав садизм, других в другой крайности – закрыть собак от человека – на площади с митингами. Чудом не дошло до столкновения людей.

Потом были долгие споры в заксобрании, переданные ветслужбе обязанности по отлову собак, дикости с их убийствами при людях в посёлках и наконец-то простая истина: для решения проблемы мало задачу кому-то передать. Решение застарелых нарывов требует усилий и, значит, денег, особенно много – на начальном этапе, потому что ничего ещё не выстроено. Сейчас собак разрешено отлавливать, обследовать, стерилизовать и неагрессивных выпускать на волю.

На прошлой неделе на планёрке сити-менеджер Читы Александр Сапожников усомнился, что выпущенные на волю собаки становятся добрее. Он наверняка поднял тему не для того, чтобы обсудить доброту бездомных псов и уж точно не для жестокостей по отношению к ним, но, по-моему, начавшая кое-как работать схема с гуманным отношением к животным не про доброту собак.

Она про решение проблем с их числом – стерилизованные животные не будут давать потомство. Про нераспространение среди них болезней и безопасность здоровых животных для человека – больных животных будут лечить и точно на волю не выпустят.

И в каком-то долгосрочном периоде она про то, чтобы в городе и крае не было бездомных собак не потому, что их ежедневно убивают и дети воспитываются по логике «того, кто мешает, нужно убрать», а потому, что люди не будут выкидывать псов и кошек на улицы. Будут забирать к себе, учиться быть милосердными и чувствовать чужую боль. Да, это требует денег, но иначе город как увязал в жестокости, так и не выберется из неё.

На этой неделе выяснилось, что передача леса под застройку в посёлке Атамановка оказалась незаконной. Прокуратура установила, что в 2016 году участок площадью 225 тысяч квадратных метров администрация посёлка продала без законных оснований и без проведения торгов.

Более того, прокуратура направила постановление и материалы проверки для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности должностного лица администрации Атамановки за превышение полномочий.

И это, конечно, заслуга жителей. Они в январе не прошли мимо вырубки сосен. Среагировали масштабно — записали видеообращение губернатору, опубликовали петицию, обвязали несколько сотен деревьев зелёными ленточками, провели собрание, призвали к ответу главу и обратились в прокуратуру и следственное управление.

Ответ пришёл и в пользу жителей. В пользу леса.

Вообще, всей этой ситуации могло бы и не быть. Если бы для начала администрация Атамановки открыто, честно и понятно решила, что делать с куском леса — отдавать под застройку или нет. Для этого, конечно, нужны были полноценные публичные слушания. Они прошли, но присутствовали на них всего девять человек, часть из которых были сотрудниками администрации.

Нынешняя глава Атамановки Лариса Зимина заняла отстранённую позиция — «как решат правоохранители, так тому и быть, а, вообще, когда передавали земли, я ничего не решала». Экс-глава Сергей Ушаков тоже отнекивался от ответственности за передачу: «Зимина возглавляла жилищную комиссию, которая согласовывала вопрос с землёй».

И это неумение брать ответственность за свои решения, пусть и непопулярные, не красит их обоих.

Лес в Атамановке — очередной пример того, что, объединившись, можно менять мир. Примерно по такой же схеме в своё время отстояли участки леса, где планировали построить дом для медиков, храм в Северном, детсад на Ленинградской.

Можно докричаться и отыграть назад казалось бы уже решённые вопросы.

История с отставкой вице-премьера Марата Мирхайдарова из типичных для краевого правительства экивоков, когда власти упорно не сознаются в кадровых решениях, переросла в настоящую сказку. В лучших традициях Леонида Филатова.

Думал-думал губернатор, как уволить Марата Фатыховича, чтобы народ в комментариях не бузил, да всё же придумал повод – дал подчинённому поручение. Официально оно звучало так: нужно наладить отношения с новым федеральным правительством. А неофициально, я уверен, Александр Михайлович сказал:

Исхитрись-ка мне добыть

То-Чаво-Не-Может-Быть!

Запиши себе названье,

Чтобы в спешке не забыть!

А не выполнишь к утру —

В порошок тебя сотру,

Потому как твой карахтер

Мне давно не по нутру!

Так что неча губы дуть,

А давай скорее в путь!

Государственное дело —

Ты ухватываешь суть?

Проходит неделя, потом вторая, третья, а Мирхайдарова всё нет. Вот его уже и с сайта правительства убрали, а вестей почти никаких. Тут вдруг выясняется: Марат Фатыхович-то теперь гендиректор частной фирмы. При этом он как бы и не уволился, а остался помощником губернатора, но «на общественных началах». Ай да удалец, добыл-таки То-Чаво-Не-Может-Быть.

Хотя помощнику нашему, который за год работы в Забайкалье запомнился только постами в Facebook (запрещённая в России экстремистская организация) и милой улыбкой, теперь больше подходит цитата другого персонажа из сказки Филатова:

Я фольклорный элемент,

У меня есть документ.

Я вообче могу отседа

Улететь в любой момент!

Троллейбус на КСК в читинской реальности давно стал чем-то вроде НЛО. Вроде все говорят об этом, имеют «убедительные» доказательства, но все при этом верят – такого в этом мире точно быть не может.

Едва ли не ежегодно, но точно перед каждыми выборами, власти обещали отроллейбусить отдалённые районы. Люди каждый раз посмеивались, но верили, потому что эта вера помогала им позабыть про серую реальность пробок на Рахова и Авиационной, скученность забитых «ГАЗелек», холод и борьбу на остановках.

Последний разговор об этом всё также кажется фантастичным, но почему-то более убедительным, вероятно, из-за карты нового маршрута или же отсутствия выборов в ближайшей перспективе.

Однако давнее знакомство с этим проектом оставляет в душе какую-то нотку сомнения. Уж не связан ли новый виток троллейбусных обещаний с грядущим голосованием за Конституцию? Если это так, то лучше верить в визит внеземных цивилизаций и гравицапу, которая уж точно запустит троллейбус на КСК.

Относительно недавно группа Little Big была, простите за оксюморон, на вершине андеграунда. Это значит, что музыканты были очень популярны, не имея при этом доступа ни к каким официальным трамплинам популярности, вроде радиостанций и телеканалов. Только YouTube, социальные сети и торренты.

Little Big лихо разменивали карту русофобии и за то были (и остаются) чрезвычайно популярными за рубежом. Если отбросить вопросы морали и совести, то это не сложно — просто изображаешь русских тупыми, непредсказуемыми дебилами, и тебя начинают любить и репостить со страшной силой. Благодаря Little Big на Западе вошла в моду эстетика русских гопников, с их классической причёской «под расчёску с чёлкой», неспортивной манерой носить спортивные костюмы и стремлением всегда и везде сидеть на корточках.

А потом бабло и популярность сделали своё дело. Скибиди начали танцевать на корпоративах и утренниках, песни Little Big попали в ротацию и теперь коллектив едет в нижнее днище попсы — на конкурс «Евровидение». Там тоже можно прекрасно потешить всех демонстраций каких-нибудь странных мифов о русских и одновременно дать в морду общественному вкусу. Но для андеграунда Little Big потерян навсегда — назад дороги нет. И слава богу.

Пенсионер дядя Ваня, которому общественник Евгений Фёдоров нашёл дом и работу, вновь вернулся к бродячей жизни из-за усталости от домашней работы.

Летом 2019-го, когда дядя Ваня водил меня и Фёдорова по Батарейке (район Батарейный - Е.Р.), я с ужасом смотрела на промокшие под дождём матрасы, ржавые котелки, разбросанный мусор и думала, что не могут люди здесь жить. Потом дядя Ваня говорил, что он никогда, никогда сюда больше не вернётся. Тогда хотелось верить, что такая вот история спасения воплотилась в жизнь, и она реальна.

А он вернулся.

Потому что там надо колоть дрова и носить воду, топить печь и вести хозяйство. Потому что там жизнь ставит другие задачи. Но неужели они тяжелее, чем каждодневный страх, что тебя побьют до полусмерти просто за то, что ты занял тёплое и сухое место?

Страшно подумать, но для него этот люк, спрятанный в зелёном пырее, зона комфорта. Там всё знакомо и понятно — здесь ты спишь, здесь добываешь еду. Здесь добрая женщина из соседнего дома принесёт горячий обед. И дядя Ваня в этой истории — лишь олицетворение многих-многих из нас, привыкших топтаться в собственной рутине, и боже упаси нас оттуда достать.

Оттого героичнее видится то, что в деревне люди живут так всю жизнь. Горбят спину над поленьями дров, носят воду двумя вёдрами себе и домашнему скоту, ухаживают за огородом. С утра и до вечера — всю жизнь. Потому что сегодня ты не поработаешь, а завтра тебе будет нечего есть.

Оттого грустнее смотреть, как усилия одного неравнодушного человека остались без результата. Эта вся возня с документами, поиск дома, оформление пенсии, сбор одежды и посуды оказались бесполезными. Удочку дал, а рыбачить не научил.

Но дай бог, чтобы эта история не опустила руки Фёдорову, который так активно взялся вытаскивать людей из проблем. Пускай этот случай учит лишь тому, что помочь можно тем, кто сам готов себе помогать.