Секретик полиции, собачий город, Гаспарян — герой Instagram (запрещённая в России экстремистская организация) — разбор недели

Неделя между двумя несогласованными акциями протеста в Забайкалье была нескучной — на ней так и не удалось выяснить судьбу задержанных, медицинское сообщество раскололось на тех, кто за врача Гаспаряна, устроившего скандал в горбольнице, и тех, кто против него, собаки никуда не делись и более того — снова напали на ребёнка, в Забайкалье чередой пошли коммунальные аварии (на месте одной из них генерал и вице-премьер командовал «Вперёд. Побежали!») а «Редколлегия» «Чита.Ру» съездила в Сохондо и Харагун.

Есть истории, на которые у меня нет никакого ответа. История с задержаниями во время митингов в защиту Алексея Навального – из этого числа.

Митинги с задержаниями прошли 23 января. Людей, в том числе подростков, уводили, и дальше то, что с ними происходило, терялось в коридорах полной и непонятной мне таинственности.

С того момента прошло 6 дней. Источники нам сообщали, что задержанных на митинге в Чите несколько, а некоторые источники – что несколько десятков. И каждый раз за подтверждением или опровержением этого мы обращались в правоохранительные органы.

Официально число задержанных, сколько среди них подростков, какие штрафы заплатят их родители, не озвучивается до сих пор. И тут я ни при каком раскладе не пойму логику: если вы силой уводите людей, то почему не можете объяснить, куда, скольких, возбуждены ли в их отношении административные или уголовные дела. А отдельно – какую ответственность понесут родители, чьи дети идут на митинги.

Особенно такое молчание странно выглядит накануне выходных, в которые протестующие снова заявили о желании выйти на акции протеста.

Уважаемый министр внутренних дел России Владимир Колокольцев, у нас теперь запрещено официально говорить про митинги и отвечать на запросы о них? Или запрещено признавать сам их факт, при этом выводя всех возможных сотрудников на охрану порядка? Или признавать, что какой-то Навальный, возможно, стал после пенсионной реформы и голосования за поправки в Конституцию последней каплей, которая упала, и люди начали выходить на площади?

В прошлые выходные, чтобы быть максимально далеко от протестов, я сбежала в командировку.

Там, в Читинском и Хилокском районах, происходило столько всего гораздо более значимого для Забайкалья и интересного мне, что я не заметила митингов.

Заметила крепкую грунтовку, старую школу в Сохондо, герань в занавесках на окнах, прекрасного главу села, который встал пораньше встречать корреспондентов из Читы - вдруг они как-то подтолкнут сдачу этой красивой, но совершенно бестолковой громадины; заметила лес, который не весь ещё вырубили по дороге к Харагуну, невозмутимость и.о зампреда правительства края Инны Щегловой, безысходность медиков теперь уже амбулатории на встрече с ней, скворечник во дворе больницы.

И ещё влюбилась. Вот в этого человека. В его правду и его честность, с которой он говорит про то, что дураку понятно - нельзя закрывать. Только как достучаться до этих дураков. В его глаза - с возмущением вперемешку с отчаянием и усталостью. И с любовью к этим никому ненужным бабушкам и дедушкам. В его жизнь, которая вся после распределения в этом Харагуне. Он не хотел со мной говорить - считал, что бессмысленно. Но я его очень попросила, и он сказал малую, кажется, толику того, что думал.

Послушайте, вы тоже влюбитесь.

Полный выпуск «Редколлегии» про Харагун можно посмотреть здесь.

Эффективность власти в Чите можно оценивать по разным показателям. Летом смотреть на то, как городские чиновники управляют перекрытием улиц в связи с ремонтами и реконструкциями. Зимой наблюдать за тем, через сколько часов после прошедшего ночью снега на улицы выскребается коммунальная техника. Осенью — за тем, сколько подрядчиков заканчивают дорожные работы под снегом. А весной — за тем, как из-под снега вырастают горы мусора.

Но самым ярким, болезненным и эффективным показателем в Чите является совершенное бессилие чиновников перед бездомными собаками. История с ними развивается от одной трагедии до другой. Если всем нам сильно везёт, то обходится покусанными детьми. Если не везёт, то весь город рыдает на похоронах чьего-то ребёнка.

Между каждым инцидентом происходит примерно одно и то же. Сразу после того, как очередная свора бездомных псов загрызёт ребёнка до смерти или искусает ему ноги до крови и костей, прокуратура, СКР, иногда МВД проводят проверки. Потом очередной руководитель городской администрации несёт какую-то околесицу про то, что нет денег, законы не такие, а зоозащитники не молчат, и спорить с ними себе дороже. Частенько мэра журят с высоты краевого правительства – проблему нужно срочно устранить, предпринять меры и что-нибудь построить.

Всё это быстро затухает. Если случай смертельный – через пару месяцев. Если просто пару укусов и родители подняли шум в СМИ – максимум через пару недель, но чаще через сутки-другие. После этого всё успокаивается, а бездомные собаки продолжают размножаться. захватывать власть в читинских подворотнях и строить свою, собачью, экосистему.

На минувшей неделе собаки искусали очередного ребёнка. На этот раз на улице Недорезова. Ребёнку повезло – он выжил и даже не сильно пострадал. Сразу после этого были объявлены очередные проверки – от прокуратуры и СКР. Я знаю, чем закончатся эти проверки – ничем. Я знаю, что скажет про это мэрия – надо построить какие-то там питомники. Я знаю, что сделает правительство – теме будет посвящено одно из тысяч высказываний губернатора, которые не вызывают никаких последствий.

Я знаю, что будет дальше – сменится губернатор, мэр, поменяются руководители региональной прокуратуры, СКР, приедет получать генерала очередной полицейский полковник. Зоозащитники будут кричать о несправедливости и утверждать, что бездомные собаки на улицах любого города – совершенно нормальная часть экосистемы. За год в СМИ появится ещё парочка историй про то, как собаки покусали очередного ребёнка, и эти истории заглохнут так же быстро, как десятки предыдущих.

Года через два или дай бог через четыре собаки где-нибудь на школе 17 загрызут до смерти очередного ребёнка.

Будут бежать за ним, сначала кусать за ноги и рвать одежду. Потом вожак или кто там в этих стаях верховодит процессом, прыгнет ребёнку на спину и повалит его на землю, а остальные сбегутся и начнут рвать вонючими твёрдыми клыками детскую кожу. Один из псов перекусит артерию и давно потерявший разум от страха ребёнок навсегда нырнёт в спасительную черноту. Запах крови сведёт с ума стаю, и они будут терзать недвижимое тело до тех пор, пока кто-нибудь из прохожих не поймёт, что происходит, и не вызовет всех, кого нужно вызвать, чтобы они начали очередные проверки и сказали очередные ничего не значащие слова.

Историю будут помнить полгода или даже год. Потом сменятся все, кому положено меняться, а новые полковники, мэры и губернаторы будут просить у помощников справки, которые помогут им узнать, от чего в местных СМИ такая истерика по поводу бездомных собак.

Авария в Маккавеево, случившаяся вечером 27 января - это просто какая-то песня. Сначала местные власти пытаются решить проблему своими силами, питая какие-то непонятные надежды, так как в селе нет нормального экскаватора. Из-за этого, раскопки затянулись до утра. Провозившееся местное руководство пытается выторговать время, чтобы покопошиться ещё. Но вице-премьер Андрей Гурулёв приводит их в чувство словами: «Вперёд. Побежали».

На место отправляют бригады ТГК-14 и ЗабТЭК, которые к Маккавеево никакого отношения не имеют.

Телеграм-канал краевой комиссии по ЧС гордо демонстрирует миру ржавую трубу, а прокуратура грозит судом из-за несделанного во время ремонта.

При этом глава села Татьяна Журавлёва заявляет, что управляющая компания сделала всё, что было возможно при имеющихся средствах. В деньгах на ремонт теплотрассы главе отказали два года назад, и это, по её словам, уже стало традицией для сменивших друг друга четырёх губернаторов.

В итоге ликвидация аварии больше чем на сутки и подача тепла возобновляется не совсем гладко. Но это уже частности.

Происходящее почти дословно соответствует тому, о чём осенью говорили источники из сферы ЖКХ в ответ на намерения властей раздать объекты теплоснабжения мелким концессионерам. Предварительно забрав их у ЗабТЭК. Про несделанные ремонты, про нехватку оборудования и техники, про отсутствие нужного количества работников говорилось, потому что для края это пройденный в 90-х урок. Поэтому к краевым властям есть только один вопрос: Вы всё ещё хотите заменить ЗабТЭК?

Спойлер — всё.

В 2019 году губернатор Забайкальского края Александр Осипов придумал акцию «Каникулы в семье», во время которой дети из детских домов и других социальных учреждений проводят новогодние праздники в настоящих семьях. А потом - возвращаются обратно. Но о том, что будет дальше, никто не говорил.

«В эти чудесные дни у вас есть уникальная возможность взять себе в семьи детишек, оформить документы и провести праздничные дни вместе с ними. Хотелось бы, чтобы как можно больше сердец на это отозвалось», — уговаривал тогда Осипов.

Сердца отозвались. В январе 2020 года в семьи на праздники взяли 51 ребёнка и даже сообщалось, что троих из них планируют оставить, то есть оформить на них опеку. Оформили ли, а, может быть, передумали, а, может быть, взяли и вернули обратно в детдом (такое тоже бывает), неизвестно. Праздники закончились, гирлянды потухли, конфеты съели, ёлки выкинули, и о детях сиротах в публичном пространстве забыли.

В декабре 2020 года об акции никто не сообщал. И я даже понадеялась, что здравого смысла хватило, чтобы не продолжать. Оказывается, нет. В ответе на официальный запрос ИА «Чита.Ру» исполняющая обязанности заместителя председателя правительства Забайкальского края Инна Щеглова сообщила, что проект «Каникулы в семье» жив. Правда, из-за коронавируса количество участников сократили. В январе 2021 года в семьи на новогодние праздники взяли 19 детей. Были ли среди них те, кого усыновили, неизвестно.

Товарищи взрослые, давайте прекратим играть с травмированными детьми. Этим проектом вы сыпете соль на их незаживающие раны. Они все уже пережили потерю и предательство. Они все мечтают и верят в то, что их заберут из казённого учреждения навсегда, а не на 10 дней новогодних каникул. Пока получается так: взяли, поиграли, как с игрушкой, и вернули обратно.

Знаете, что потом происходит с такими детьми? Они живут в кабинетах психологов и задают один вопрос: «Со мной что-то не так, раз меня вернули?». Тем более, в прошлом году проект активно обсуждали в публичном пространстве, и детям казалось, что это их шанс обрести семью.

Ещё в декабре 2019 года, когда только объявили об этом проекте, я спросила одну из мам (у неё пять приёмных детей), хороша ли эта идея. «Я думаю - ужасная: после такого праздника в кругу чужой семьи вернуть ребёнка обратно в детский дом, чтобы он почувствовал себя особенно одиноким и несчастным», - написала она тогда.

«Каникулы в семье» - это очередной пример того, как некомпетентные взрослые вдруг берутся решать, что хорошо для детей. Действительно, зачем с кем-то консультироваться, советоваться. Это же просто брошенные дети. Вот им благо — новый год они встретят в хороших семьях, а что там будет дальше, никого не волнует.

А ещё это пример взрослого молчания. Думаю, что руководители и психологи социальных учреждений на старте проекта понимали последствия, но возразить губернатору или министру не посмели.

Давайте доверим создание проектов, помогающих в том числе детям-сиротам, не губернаторам, а профессионалам. Людям, которые знают боли и проблемы таких ребят; людям, которые разбираются в психологии сиротства. Вот пример прекрасного проекта «Наставничество». Его придумали не на коленке. В нём есть чёткие правила и ограничения. А главное — в нём есть перспектива и забота о будущем этих детей.

«Каникулы в семье» надо забыть. Даже несмотря на то, что этот проект придумал губернатор.