Генерал-лейтенант запаса, депутат Госдумы Андрей Гурулев в январе продолжил поездки по районам Забайкальского края. Он знает о проблемах почти каждого населенного пункта и решает их совместно с правительством и губернатором региона Александром Осиповым. При этом Гурулев не отстраняется от того, что происходит в России и мире. Редактор «Чита.Ру» Андрей Козлов в рамках проекта «Разговор о Главном» побеседовал с Андреем Гурулевым о том, что происходит на юге Забайкалья, почему Россию не могут сломить санкции и зачем нужно идти на президентские выборы, которые состоятся с 15 по 17 марта.
Ниже приводится отредактированная расшифровка «Редколлегии» от 1 февраля.
— У вас очередная рабочая командировка по районам. Как впечатления?
— По-разному. Давайте начнем с положительного. Есть приличное количество наших сел, где люди крепко живут, смотреть приятно, коллективы дружные, понятно, что занимаются в основном личными подсобными хозяйствами, скотину держат.
В Кондуй приехали, вроде далеко, вроде тупиковая ветка, а село живет, хорошо развивается. Правда, есть на что посмотреть. В принципе вообще по Борзинскому району, наверное, только Шоноктуй и Курунзулай у нас на сегодняшний день не очень хорошо выглядят, остальные более-менее прилично. И я думаю, перспектива есть.
Проехали и по Забайкальскому району. По Даурии решение принято: пожарная часть в этом году будет строиться. Они просили участкового, мы обязательно с начальником УМВД переговорим по этому вопросу, потому что в поселке 5 тысяч населения, и каждый раз с Забайкальска не набегаешься туда. Были в самом Забайкальске, встречались с активом. Мне очень понравился Степной, небольшое село. Они мне там вопросы задавали, мы с ними всё порешали. А в конце говорят: «Да мы хорошо живем, вы не переживайте». Такие приятные впечатления.
С Краснокаменском потяжелее. В Юбилейном по школе мы с губернатором [Александром Осиповым] переговорили, думаю, найдем деньги, чтобы ее в порядок привести, там невозможно детей учить, а возить за 40 километров в Краснокаменск 50 человек, это два автобуса минимум, точно не рентабельно. Поэтому школу мы там подтянем, 100% сейчас решим, в принципе, уже пути наметили.
Все эти проблемы — они явные, видные. Море всего, что еще людей интересует: конечно, дороги, образование, ремонт школ. Понятно, что на сегодняшний день основные финансовые средства влиты в оборонный бюджет, мы 90 школ хотели отремонтировать, осталось у нас 6, но тем не менее президент программу не остановил, он поставил задачу всё равно ее продолжить и в любом варианте все школы отремонтировать. Исходя из оборонного бюджета 2024 года, это 10,7 трлн и, по-моему, 9,6 на 2025 год. Всё это, наверное, начнется только уже в 2026-м, когда оборонный будет 7,8 трлн и у нас где-то порядка 2,5 трлн примерно освободится денег, которые в том числе можно пустить и на школы. Ведь даже за те школы, которые отремонтировали, люди очень благодарны.
Много вопросов люди задают. По СВО много вопросов: как это будет происходить, когда, кто. Даже к нам в Биликтуе подошла женщина: «Вот мне муж с 26 декабря не звонит. Я не знаю, где он, куда пропал», понятно, что с эмоциями, со всем остальным. Тут же на командующего армии вышли, муж ей в 2 часа ночи позвонил. Работали, нашли мужика, он на переднем крае добросовестно выполняет свои обязанности. Чтобы позвонить, его пришлось оттягивать с переднего края, чтобы не прилетело.
Вопрос, например, по историческим памятникам. В Кондуе церковь — это исторический памятник, но она находится в неидеальном состоянии. Но тем не менее даже местные жители стараются за ней ухаживать. Понятно, что нормально так купол отваливается, креста нет, но они даже там службу проводят. То есть они к этому относятся серьезно. Много вопросов и по реализации скота, по дорогам, но сейчас может быть не так актуально, сейчас немножко весна начнется, всё это поплывет и опять эта тема всплывет на первый план. Всего хватает.
— Меньше месяца осталось до второй годовщины начала специальной военной операции, мы вообще в другом мире уже оказались на самом деле. Не все еще это поняли, наверное, но с каждым, наверное, месяцем-полугодием накатывает понимание того, что как раньше уже не будет. Вообще всё в мире поменялось: и Ближний Восток полыхает, и в других точках планеты не всё спокойно, режимы меняются. И 2024 год представляется таким довольно знаковым для всей планеты, наверное. Выборы не только у нас, выборы в США. Ситуация на Ближнем Востоке в любом случае будет как-то развиваться, никто не знает как. И она показывает, что даже весь объединенный Запад ничего не может сделать с небольшой группой заряженных идеологически людей, если мы говорим про хуситов.
С середины ноября 2023 года хуситы атаковали более 20 кораблей и гражданских судов в Красном море, в ответ на это в ночь с 11 на 12 января США и Великобритания начали военную операцию в Йемене.
— Давайте все угрозы разложим. Конечно, на сегодняшний день горячие точки — это Украина и Ближний Восток, мы их видим. Есть третья горячая точка, ее просто не сильно афишируют, это Африка. Там конфликт тоже в ближайшем будущем обещает быть более масштабным. Вот мы сейчас говорим про Украину, а дело не в Украине, к сожалению. Там финансирование дадут, не дадут, им всё равно идут поставки боеприпасов и дронов, причем в очень приличном количестве. Запад в любом варианте Украину будет использовать до конца, это надо признать, если не случится что-то экстраординарное. А когда закончатся украинцы, есть второй эшелон — поляки, прибалты, финны, и к этому надо прийти.
— Вы говорите про живую силу?
— Конечно, и о промышленности. Оборонно-промышленный комплекс стран НАТО, они всё равно будут пытаться его раскачать, потому что на данном этапе им это выгодно. Почему выгодно? Сейчас оборонка у нас пошла, самые высокие технологии, которые есть в стране, они там применяются. То же самое там, это драйвер промышленности, они будут к этому стремиться. Другой вопрос — что у нас сегодня получилось так, что ни у кого не получилось по вопросам оборонки. Сегодня всё пыхтит, и пашет, и строится, и выпускается.
Давайте дальше посмотрим на угрозы. Сегодня предельно понятная обстановка в Южной и Северной Корее. Там северяне немножко воду побаламутили, и у корейцев южных сразу отпало желание поставлять снаряды Украине. Это же не просто так происходит. У Пакистана были мысли передать 330 [танков] Т-80БВ [производства] Харьковского завода обратно Украине, почему-то по ним ракета иранская прилетела, у них тоже желание отбилось.
То есть всё намного глобальнее. Ну и, конечно, мы говорим о том, что это, по сути, опять передел мира, если уж откровенно. Если мы об этом говорим, то мы прекрасно понимаем, что новая Ялта не может быть решена без решения проблем в Тайване. Поэтому работать будем долго, на мое поколение, да и на твое в том числе, этого еще вполне хватит, чтобы работать и работать по этой теме.
Ялтинская конференция проходила в феврале 1945 года, на ней главы правительств трех союзных держав антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне согласовывали планы окончательного разгрома фашистской Германии и ее союзников и выработали основные принципы общей политики в отношении послевоенного устройства мира. В конференции приняли участие председатель Совета народных комиссаров (правительства) СССР Иосиф Сталин, президент США Франклин Рузвельт, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль.
Мы забыли еще Арктику. Это тема серьезная. И конечно, те запасы углеводородов и Северный морской путь (кратчайший морской путь между Европейской частью России и Дальним Востоком, главная российская морская коммуникация в Арктике. — Прим. ред.), который будет будоражить умы Соединенных Штатов Америки, — они же привыкли все эти морские пути контролировать. Конечно, я думаю, и там тоже будет напряжение. До какой степени — посмотрим, видно будет.
— Как вы оцениваете текущее положение России во всей этой очень сложной картине?
— Вполне достойно. Если страна воюет, это касается не только вооруженных сил, за два года воевать-то научились. Средства вооруженной борьбы кардинально поменялись за эти два года, и сегодня господство дронов в воздухе чревато серьезными последствиями.
А ведь сегодня промышленность пошла. Я же езжу по военным заводам, буквально недавно был в Кургане, там «Курганмаш» (завод, специализирующийся на производстве боевых машин пехоты и машин на их базе. — Прим. ред.), «Курганприбор» (предприятие, производящее широкий спектр продукции для оборонного комплекса. — Прим. ред.). Вы не представляете объем продукции, которая выпускается. Производство за собой потянуло всех смежников, это тоже дорогого стоит. И когда ты заходишь и видишь, что старые советские станки меняются на современные, причем — что поразило — на российские. Не все, конечно, но очень большое количество именно российских станков с числовой программой управления, высокотехнологичных, сегодня ставится на линии там, где необходимо выпустить продукцию. Я видел новые цеха, которые строятся с нуля, новые заводы, которые уже построены.
Теперь третий момент — модернизация промышленности потянула за собой образование. Я с губернатором Курганской области [Вадимом Шумковым] разговаривал. Мне очень понравился диалог, мы с ним где-то час разговаривали по всем тем моментам, которые есть. Он говорит: «Да, я лично заехал, собрал всех директоров завода. Мы убрали со всех средних профессионально-технических заведений специальности юристов, экономистов за ненадобностью. А дальше четко с заводами определились, кто нужен по специальностям». И самое-то главное, что заводчане, директора своих лучших мастеров дают туда, они преподают в этих профессионально-технических заведениях, не отрываясь от основной работы. И плюс минимум последние 9 месяцев — это заводская практика, и ты получаешь уже готового специалиста, зарплата которого на сегодняшний день составляет примерно от 90 до 150 тысяч на этих заводах. В принципе, у нас такая же зарплата и на 103-м БТРЗ. Это тоже есть, там тоже обучают.
Правда наш политехнический колледж в нелучшем состоянии на сегодняшний день находится (то, что касается учебно-материальной базы и самого здания). Мы с губернатором [Осиповым] проговорили, уже выделили деньги на проектно-сметную документацию, на капитальный ремонт политехнического колледжа, но нам еще надо разобраться с профессиями, он же должен готовить по потребности страны. То есть в Кургане пришли к подготовке по потребности тех предприятий, которые в области работают. И наверное, нам надо прийти к тому же самому. Это такая колоссальная работа, которая у нас сегодня есть. Этот момент ключевой.
А промышленность решит и судьбу всей СВО. Оборонная промышленность — именно то, что сегодня и дает нам рывок вперед. Мне говорят: надо срочно куда-то бежать, наступать. Никогда не надо торопиться, здесь должен быть холодный расчет. Это немножко цинично, ведь когда командующий принимает решение, любой — с той стороны, с этой, никогда не бывает 100% данных о противнике: о составе, состоянии, вероятных характеристиках. Что-то разведка дает, а всё остальное — это интуиция, по которой принимают решения. Значит, придет время, мы сразу пойдем вперед, деваться-то некуда.
— Вы наверняка слышите размышления о том, что, это даже не размышления, а реальность, что Россия воюет с объединенным Западом по большому счету, то есть Украина — это просто некий театр военных действий, это, прежде всего, живая сила, так это называется, всё остальное — это страны НАТО.
— Конечно.
— Реально в этом сражении побеждать и идти вперед?
— А почему нереально?
— Многие задаются вопросом, как это возможно, ведь мы противостоим крупнейшим экономикам мира, если уж мы говорим про экономическую политику.
— Хорошо, а в Великую Отечественную войну мы кому противостояли? Папуасам, что ли?
— У нас были союзники.
— Давайте на вещи тоже смотреть реально. Таких союзников иметь, врагов не надо. Нисколько мы не умаляем роли того, что поставлено по лендлизу (государственный акт США, позволивший в 1941–1945 годы поставлять их союзникам во Второй мировой войне боевые припасы, технику, продовольствие, медицинское оборудование и лекарства, стратегическое сырье, включая нефтепродукты, без оплаты. — Прим. ред.), но, если взять в общем объеме производства, это мизер. Это первое.
Второе: мир изменился. Есть и другие союзники, которые нам на сегодня помогают, не впрямую. Посмотрите, какой торговый оборот встал с Китаем. И наверное, предельно понятно, что не только носки и валенки оттуда экспортировали. И мы даем где-то углеводороды, но президент же говорит: «Ребята, посмотрите, как изменился баланс в промышленности, как он сместился сильно от добывающей к обрабатывающей за эти даже два года». Я думаю, что это дорогого стоит.
И когда мы говорим о том, что там Северная Корея, Иран, Индия, но ведь БРИКС-то (международное объединение пяти крупнейших государств с развивающимися рынками и экономикой, включающее Бразилию, Россию, Индию, Китай и ЮАР. — Прим. ред.) не просто так существует. Я очень жду, кстати, осеннего саммита БРИКС, у меня есть такое, может быть, предчувствие, я не хочу ничего утверждать совершенно, что там будут приняты ключевые решения, в том числе и по резервной валюте, а это будет тема, наверное, самая тяжелая для так называемого западного сообщества, потому что у них всё это дело тупо обвалится, но это реалии нашего дня.
— Когда мы говорим об СВО, мы привыкли в последнее время, по крайней мере, точно раскладывать ее на несколько составляющих. Это, собственно говоря, боевые действия, военно-промышленный комплекс, это борьба экономическая. Понятно, что есть определенный объем санкций, мы оказались в совершенно другой ситуации, мы были вынуждены разворачивать собственную промышленность, выводить ее на совершенно другой уровень, реанимируя некоторые отрасли с нуля практически. Это касается не только военно-промышленного комплекса, кстати, того же станкостроения.
— На сегодняшний день, когда мы говорим о новой Ялте, никакие санкции, мягкая сила — это всё не работает вообще нигде и никак. Сегодня работает только пехота, танки, артиллерия, самолеты, ракеты.
— И всё это базируется на работающей экономике.
— Всё это базируется на экономике, и именно пехота с танками решит исход будущей Ялты.
— Насколько велика здесь роль лидера, который консолидирует все эти усилия?
— Конечно, мы имеем сегодня не просто сильного лидера, мы идем под его руководством вперед. И сегодня, когда у нас чуть больше месяца осталось до выборов, основная важная задача — на эти выборы прийти. Меня спрашивают: «Почему?» А чтобы всем нос утереть, всему миру.
Ведь сегодня два мощнейших лидера, которые поддерживают свой народ, из больших стран, — Си Цзиньпинь и наш президент. И нам надо прийти на выборы, полностью прозрачные и демократичные, и проголосовать за ту кандидатуру, которую каждый считает достойной. Это основное сегодня, кто бы там ни скулил: нравится, не нравится. Посмотрите на цирк на Украине, какие там выборы с Зеленским, там предельно понятно, что пауки в банке грызутся.
Стабильность — основа победы, потому что стабильность дает развитие, в том числе оборонно-промышленного комплекса, всех смежных отраслей. Мы же не забросили производство гражданских самолнтов, там есть какие-то трудности, но оно иднт, и мы полетим скоро на своих машинах. Мы же летаем в Иркутск, Благовещенск, Владивосток, Хабаровск на «Суперджете», никого же это не расстраивает.
Я летчикам нашим в Домодедово говорю: «Пацаны, а вот 154-е (Ту-154. — Прим. ред.) порезали сдуру, что они слишком шумные, а сейчас бы пригодились, ой, как пригодились». Самолет, который никого не убил, крайне надежная машина. Мало того, что надежная — из Читы до Москвы на полчаса минимум быстрее лететь, потому что у него скорость больше. «Он жрет много топлива». Сегодня наплевать, сколько жрет самолет. Сегодня самый лучший самолет — это тот, на который есть запчасти.
И развитие своей промышленности дорогого стоит. Ведь еще один момент произошел, который многие не замечают, — бескровная национализация: все активы западных компаний за какие-то гроши перешли в руки или нашего государства или наших предпринимателей с российским гражданством. Это тоже, наверное, один из результатов той санкционной политикой дурной, которую Запад проводил против нас. Они сейчас очнулись, пытаются притормозить, но уже поздно. Основную часть мы уже отжали.
— Я не дошёл до третьей составляющей боевых фактически действий. Это информационная борьба. Эта тема регулярно поднимается. С вашей точки зрения, кто здесь одерживает победу? Потому что это гораздо более неочевидные материи. Как вам представляется ситуация?
— Я считаю, что мы наконец-то научились работать в рамках информационной борьбы. Я же тоже боец информационного фронта в какой-то степени. Я смотрю иногда вражеские каналы, мне надо понимать, в какую сторону они клонят, но я крайне идеологически подкованный человек, меня тяжело чем-то сломить. Не открою великого секрета, я, наверное, знаю те тонкости, которые происходят на фронте, и понимаю, что можно говорить, что нельзя, и для меня общая картина тогда предельно ясная.
Если мы говорим про информационную борьбу, ее результаты, вот я проехал по районам, в Борзе был практически в каждом селе, кроме Соловьевска, посмотрите реакцию. Я людям говорю: «Народ, поймите, вот сейчас бюджет такой-то, понятно, мы обрезали дорожный фонд, школы, всё остальное. Что важнее?» И люди говорят: «Конечно, важнее победа». Я не видел ни одного голоса возмущения, что мы делаем что-то не так. И это итог информационного противоборства в нашей стране.
— Я еще не могу не затронуть тему так называемого разворота на Восток, про который много говорил президент все годы, пока он возглавлял государство, с начала нулевых годов. Сейчас такое ощущение, что мы все-таки развернулись в силу того, что нас подтолкнули к этому развороту, что сместились акценты в геополитике. И наверное, потребуется какое-то количество лет, чтобы это стало очевидным в какой-то обычной жизни. Но вообще, про это много говорится, что разворот на Восток состоялся. Вы как это видите именно по Дальнему Востоку? Смог президент развернуть страну на Восток?
— Это уже факт. Дело не в том, что все смотрят сразу на Китай. Нет, это разворот на глобальный Юг так называемый, даже не на Восток: это и Китай, и Индия, все страны, которые здесь находятся. И он получился.
Есть ли проблемы, трудности? Есть, конечно, начиная с элементарной пропускной способности Транссиба. Мы прекрасно видим, что сегодня стараются его модернизировать. И БАМом серьезно занимаются на данном этапе. И железнодорожные войска привлекли на БАМ. Это же не просто так. И Северный морской путь, я уверен, сейчас заработает еще больше, потому что такой ледокольный флот, который находится в Арктике, есть только у нас, больше его нет ни у кого. Мы сегодня можем проводить любые караваны судов, причем в любое время года. Да, это дорогого стоит, и, наверное, этим надо пользоваться.
Ведь при развороте главное — логистика. А логистика сегодня получилась. Теперь еще есть момент, логистика — это же не только перевозка товаров. Мы создали свою систему денежную, которая работает в том числе и с зарубежными странами. То есть мы спокойно обошли SWIFT (международная межбанковская система передачи информации и совершения платежей. — Прим. ред.), контролируемый нашими врагами. Я думаю, что это будет развиваться в рамках взаимодействия нашей страны с другими странами, в рамках БРИКС, оно будет больше и больше наращиваться.
— Возвращаясь к теме выборов и ваших поездок по региону. Как вы вообще видите, люди пойдут на выборы? Это какое-то массовое желание идти на выборы? Приходится убеждать? Вообще, говорите на эту тему с людьми?
— Обычно говорю одну фразу: «На выборы пойдем?» Хором: «Пойдем». Те, кто приходит на сходы, — это обычно активные жители, те, кого что-то интересует, они хотят узнать, просто познакомиться, рассказать о проблемах, задать вопросы, обращения. Я говорю: «Ребят, вот идешь сам — приведи всех остальных». У нас разные есть: есть безразличные, есть те, кто синячит, что здесь греха таить, и такие в наличии имеются. И так далее. А нам именно надо дать явку. Эта явка утрет нос всему этому «просветленному» западному миру, который 30 лет учил всех демократии, а мы им покажем истинную демократию, истинный выбор нашего народа.
— А чем эти выборы принципиально отличаются?
— СВО идет. И не просто СВО, идет передел мира. Падает гегемон, за собой тащит всё остальное. И вот в этом бардаке и суматохе, которые разводят на сегодняшний день, нам нужна устойчивая, крепкая политическая система. Будет устойчивая, крепкая политическая система — будет сильное руководство, сильное государство, сильная промышленность и будут победы в армии.
