Рабочая смена: Дежурство в горбольнице

«На улице мокро, снег идёт. Погода сейчас чуть придавит, много пациентов не должно быть. Наплыв будет под утро. Дороги подмёрзнут, начнутся ДТП. Посыпятся и активные посетители ночных клубов. Всё-таки ночь с пятницы на субботу», - встречает меня дежурный врач травматологического отделения городской больницы.

Для него дежурство длится сутки с 9.00. Для меня с 18.00. Наивно спрашиваю: «А бывает такое, что не поступают новые пациенты, ничего не происходит, всё спокойно и хорошо?». Отвечает, не задумываясь: «Нет. Такого не бывает никогда». А позже, когда спущусь на первый этаж в приёмный покой, врач Елена Владимировна, тяжело вздохнув, скажет: «Ещё нет и 24.00, а у нас уже прошло 90 человек».

Травматологическое отделение городской больницы дежурит - четыре раза в неделю. В составе отделения работают нейрохирурги, также поступают больные с торакальными травмами. В смене три врача. Старший доктор принимает пациентов с травмами в приёмном покое. Там экспресс-обследование: беседа с пациентом, анализы, рентген. По результатам обследования решается вопрос, есть ли необходимость в госпитализации и в какое отделение.

Дежурный врач Инна Владимировна рассказывает, что сегодня, до моего прихода в отделение, поступило два пациента. Мужчина болгаркой повредил пальцы рук. Вторую пациентку — женщину, пострадавшую в ДТП, - привезли из Забайкальска. Семья из Читы ехала в Китай. Водитель не справился с управлением. Женщина получила несколько переломов. Там в Забайкальске ей оказали первую необходимую помощь, на лечение отправили в Читу. Здесь пациентку ждёт операция.

- Надевайте белый халат, сейчас с вами пойдём на вечерний обход пациентов, - говорит мне другой дежурный врач Владимир Владимирович.

В травматологическом отделении более шестидесяти коек. Почти всегда все заполнены. Врачи говорят, что раньше было больше пострадавших зимой, а сейчас отделение забито круглый год. Также не чувствуется и сезонность травм. Люди и зимой, и летом падают, попадают в аварии, дерутся.

Палаты разные: от двух до шести человек. Владимир Владимирович громко спрашивает: «Как самочувствие? На что жалуетесь? Есть ли вопросы?». Многие откликаются. Жалоба в большинстве своём одна: «Болит». Многие пациенты лежачие, ноги в специальных приспособлениях — на вытяжке. Травмы разные — переломы рук, ног, ключиц, серьёзные вывихи, сотрясения мозга. Некоторых уже прооперировали, другие — готовятся.

- Доктор, скажите, когда меня выпишут. Я уже неделю лежу, домой хочется, - говорит пожилая женщина.

- Выходные ещё полежите. Понаблюдаем. Если всё будет хорошо, в понедельник-вторник выпишем, - отвечает врач.

- У меня всё тело ломит, а ваше обезболивание не помогает. Дайте мне мазь какую-нибудь, а то опять всю ночь спать не буду, - просит ещё одна пожилая женщина.

В другой палате полный мужчина хочет, чтобы ему заменили простынь — вся в крови: «Доктор, вас как зовут? Вы сегодня дежурите? Я буду вас вызывать. Вы про меня не забывайте. Чувствую я себя плохо», - с волнением говорит он.

Владимир Владимирович обращается к молодому человеку, который пытается развязать бинт на руке: «Ну что, сделали вы выводы после пребывания в нашем отделении?».

- Сделал, конечно. Больше не буду, - опустив глаза по-детски в пол, отвечает пациент.

Уже в коридоре врач рассказывает, что этот мужчина попал к ним в состоянии «белой горячки», пытался покончить с собой.

Врачи в травматологическом отделении признаются, что контингент пациентов однотипный. Семьдесят процентов неработающих, а 30% из них не работали никогда. Многие отсидели сроки в колониях. Инна Владимировна рассказывает, что в одну из палат попали все бывшие заключённые: «Они там сразу установили правила. Выбрали старшего по палате. Дисциплину не нарушают, но чувствуется, что живут в своём мире, говорят на своём языке».

Врачи вспомнили летнюю историю, когда одна из неблагополучных пациенток заявила, что её выбросили из палаты во двор больницы. Ситуация там, конечно, была совершенно другая. За женщиной пришёл её сожитель с приятелем, которые начали требовать выписку. После этого они втроём вышли во двор больницы, сходили в банк, сняли пенсию женщины, купили алкоголь, выпили и бросили свою больную подругу на улице. Она же начала жаловаться на врачей. Нерадивую пациентку госпитализировали повторно, поместили в изолятор, так как вернулась она в больницу уже со вшами, но через три-четыре дня женщина опять сбежала.

Конечно, в травме лежат не только пациенты из категории украл-выпил-подрался-попал в больницу или в тюрьму, достаточно и обычных нормальных людей.

После обхода поступает звонок из приёмного отделения. Спускаемся на первый этаж. Пришла женщина, которая упала с детского стульчика. Говорит, что болит бедро. Доктор Иван Александрович осматривают пациентку, отправляет на рентген. Диагноз — перелом седалищной кости. Женщину госпитализируют в травматологическое отделение, укладывают в специальную позу. Врачи говорят, что операция не потребуется, но заживление будет долгим. Ориентировочно, три недели лежать в больнице, а потом 1,5 месяца дома.

На часах 23.00 в приёмном покое суета. В коридоре очередь из пациентов и их родственников. Кого-то привозят на скорой. Врачи и медсёстры успевают не только осмотреть пациентов, отправить на анализы, но и заполнить множество бланков.

- Девчонки, ну, что-то ей совсем худо. Она уже и сидеть не может, - заглядывает в кабинет мужчина.

- Мы как раз готовим документы для госпитализации вашей мамы, - отвечает врач.

Доктор негромко объясняет мне, что женщина месяц практически ничего не ела, худела, вся истощена. Только сейчас сын привёз в её больницу, до этого не обращал внимания.

Не зная предыстории, можно принять этого мужчину за заботливого и внимательного сына. Он повторно заглядывает в кабинет, начинает давать советы врачам: «Вы её положите и сразу поставьте капельницу с глюкозой».

По словам врачей, таких пациентов, которые якобы всё знают и понимают, множество. Лечить их нелегко, тем более, если что-то идёт не так.

«Бывает такое, что человеку необходимо поставить протез вместо сустава. Мы оперируем, добираемся до кости, а она разваливается. Настолько выражен остеопороз, железо там не удержится. Зашили. Вернулись к тому, от чего ушли. Приходит пациент в себя после наркоза и говорит: «Ну, как моя нога доктор?». Мы начинаем объяснять. Пациент, конечно, считает, что во всём виноват врач. А проблема в том, что остеопороз образовался, потому что она уже полностью не наступала на ногу несколько лет. Сустав болел. Сначала терпела, потом мазала каким-нибудь лошадиным гелем, затем обратилась в больницу, начала обследование, бросила. Так может тянуться годами», - рассказывает Инна Владимировна.

Сложностей в работе, конечно, хватает. Уровень ответственности колоссальный. Выдержать всё под силу единицам. Опытные врачи рассказывают, что нередко молодые доктора падают на первых операциях в обморок: «Вы думаете, что они крови напугались? Нет. Здесь совершенно другое. Они видели пациента до операции, разговаривали с ним, что-то обсуждали, и тут на их глазах этого человека разрезали. В этот момент нужно абстрагироваться. Тот, кто сумеет, будет работать дальше. Есть и ещё одна тонкость. Бывают очень умные врачи, которые теорию знают назубок, всё понимают, проговаривают, но сделать сами своими руками не могут. Это тоже проблема».

Тем временем в приёмный покой один за другим поступают пациенты. Для консультации спускаются дежурные врачи из других отделений. Один из пациентов сначала требовал госпитализацию, а потом сбежал из больницы. Врачи разговаривают между собой, используя малопонятные для обывателя медицинские термины, обсуждают диагнозы.

Одну из пациенток отправляют в травматологическое отделение. Предварительный диагноз - вывих руки. Женщина упала на улице.

- Травматологов часто называют костоправами. Вот сейчас мы сработали как раз как костоправы — вправили вывих, - объясняет мне Инна Владимировна.

Сделав рентген и убедившись, что с рукой всё благополучно, женщину отправляют домой.

Уже после 3.00 в больницу привозят пьяного водителя грузовика. Мужчину сопровождает полицейский. Водитель стонет: «Нога, нога, не трогайте ногу. Я уже весь переломанный». Рассказывает, что в районе Угдана въехал в Toyota Land Cruiser. В машине ехала семья, благо из них никто не пострадал. У виновника ДТП вывих бедра.

Инна Владимировна ставит пациенту обезболивающий укол, чтобы вправить вывих. Но мужчина говорит, что всё равно больно, просит до ноги не дотрагиваться. Вызывают анестезиолога. Мужчине делают анестезию, он засыпает на 5 минут, во время которых врачи вправляют бедро. Пациента переводят в палату, назначают лечение. В коридоре врачей встречает сын пострадавшего. Первый вопрос: «А где его куртка?».

- Вы кто? - спрашивают доктора.

- Я сын егошний, - отвечает молодой человек. Мне нужна егошняя куртка, там документы на машину.

Врачи отправляют «егошнего сына» в приёмное отделение.

Все эти вправления вывихов - зрелище не из приятных. Желание одно — зажмуриться. Врачи же работают без доли смятения. Тем не менее, признаётся Инна Владимировна, перед каждой серьёзной операцией присутствует волнение.

«Как без этого. Если нет волнения — это очень подозрительно. Каждый раз ты идёшь к человеку с осознанием того, что от тебя зависит качество его дальнейшей жизни и жизни вообще. Вопросом — сколько операций сделала — никогда не задавалась. Можно, конечно, добраться до архива и посчитать. Но здесь другая сторона, часто то, что считается операцией, ты за операцию и не воспринимаешь. Это рутинная работа. В голове откладывается то, к чему готовился, стремился, сделал», - говорит травматолог.

Несмотря на изматывающие дежурства, порой по 24 часа, огромный наплыв сложных пациентов, которые в выражениях не стесняются и ведут себя буйно, врачи работают с самоотдачей. Конечно, жалуются на зарплату, недостаточное техническое обеспечение, нехватку жаждущих работать и перенимать опыт молодых специалистов. Признаются, что порой работать невыносимо сложно, но есть главное — очевидный результат и польза.

В 4.00 моё дежурство закончилось.

«Оставайтесь ещё. Сейчас, под утро, начнётся самое интересное. А то вы ничего показательного не увидели», - говорили врачи.