Рамиль. Репортаж из коридора военного суда

На входе в здание Второго Восточного окружного военного суда досматривают: просят паспорт, открывают удостоверение, просят вынуть всё металлическое из карманов и пройти через рамку. Первые шаги здесь, в суде, резко контрастируют с едва ли не дворцовыми витыми лестницами на улице, настраивающими на размеренность. Впрочем, было бы странным, если бы на входе в суд не проверяли желающих попасть в здание.

Рамиль Шамсутдинов обвиняется в том, что в октябре 2019 года во время сдачи караула застрелил двух офицеров и шестерых солдат, находившихся с ним в наряде, и ранил ещё двух человек. Свою вину он признал, однако заявил, что произошедшее стало следствием дедовщины в части.

По коридору первого этажа нужно пройти мимо портретов бывших председателей суда и остановиться у кабинета помощника. На прошлом заседании в конце октября начали формировать коллегию из 12 присяжных, поэтому заседание было закрытым. Тогда определили только 11 заседателей, двенадцатого предстояло выбрать сегодня, и заходить в зал заседаний по-прежнему нельзя, можно стоять в коридоре.

Мы поднимаемся на второй этаж, я оглядываюсь, где можно снять верхнюю одежду. Сопровождающая меня девушка указывает на комнату свидетелей, которая находится напротив зала, где будут рассматривать дело. В комнате стол, две секции кресел с каждой стороны, а через приоткрытые жалюзи видно дома напротив суда по Ленинградской.

С края сидит одна женщина, которая на нас не обращает никакого внимания.

Если снять пальто, шапку и палантин, то, оказывается, даже в маске, которую снимать здесь нельзя, становится как будто легче дышать. По коридору то и дело проходят люди, которые исчезают за дверью зала заседаний.

Наконец, одну из них распахивают, мы встаём рядом с телефонами и камерой, и через пару минут в коридоре появляется конвой.

Рамиль Шамсутдинов спокойно проходит мимо камер, смотря в пол. Год назад Сеть облетели фотографии, на одной из которых – растерянный и подавленный мальчишка посреди казармы, которого охраняет вооружённый мужчина, на другой – трупы его расстрелянных сослуживцев в крови.

Сразу после трагедии произошедшее попытались списать на не связанный с армией нервный срыв. Но как только Шамсутдинов заговорил, одной из основных версий стал срыв из-за неуставных отношений в части закрытого посёлка Горный, напрямую подчинявшейся Минобороны и отбиравшей для себя только лучших срочников. Именно поэтому сейчас суд над Рамилем Шамсутдиновым в интернете прозвали судом над армейской дедовщиной. Впрочем, детали этого неоднозначного дела участникам процесса услышать только предстоит.

Дверь за конвоем резко закрывается.

Там, в большом мире, сегодня в Нагорном Карабахе решили создать дополнительные российские гуманитарные центры, Госдума разработала пятый вариант закона о такси, в США адвокат Трампа отозвал иск о результатах выборов в Мичигане, а здесь, в Чите, за окном воробей расклевал какую-то крошку и, довольный, живо съел её, поглядывая на соседние крыши.

Перерыв в заседании был коротким. Он прошёл по уже привычной схеме: дверь открылась — вышел конвой с подсудимым — конвой провёл Рамиля Шамсутдинова в зал – дверь закрылась.

Во время второго перерыва, по всей видимости, из зала выходили присяжные.

- Мы опираемся на показания свидетелей, которые говорят, что не совершал. Если отталкиваться от этого, то на хрена он нужен вообще, чтоб его похищали? – доносится из какого-то кабинета, где весело спорят.

Наконец, двери распахиваются в «нашем».

Через пару минут, когда выходит один из адвокатов Рамиля Шамсутдинова Руслан Нагиев, становится известно, что коллегия присяжных сформирована и что следующее заседание начнётся 23 ноября.

Тем, кто взялся судить это непростое дело, при любом раскладе будет несладко, потому что тысячи людей, столкнувшись с этим случаем, год назад поделились на тех, кого били в армии, и тех, кто не допускает выстрелов в людей при любом раскладе. Время подготовки закончилось, и через каких-то 3 дня начнётся разбор трагедии по мелочам и крошкам.

Эта правда абсолютно точно будет для кого-то неприятной и болезненной, но то, насколько честно и публично смогут её обсуждать, в ближайшие годы и будет определять отношение людей к военной службе и защищённости чьих-то детей, надевших форму срочников.