Григор Варданян: Я вернулся

«Мы с тобой несколько дней назад говорили о том, как жаль, что он уехал, а он вернулся!» - прислала несколько дней назад сообщения моя коллега. Собственно, с этих слов началось моё личное знакомство с Григором Варданяном – потрясающим музыкантом, который способен удивлять даже скептиков, азартным и зажигательным собеседником и человеком, бесконечно любящим Забайкалье. Да, он вернулся.

- Григор, вы можете сравнивать развитие культуры в центре России и в Забайкалье. Можно ли здесь делать карьеру?

- Я категорически не согласен с тем, что сейчас происходит в нашей стране в плане культуры. Насколько я знаю, до сих пор не принят закон о культуре. В принципе по стране такое ощущение, что культура не нужна. Если мы говорим о её развитии в Москве, то культура превратилась в какой-то бизнес, грубо говоря, для мажоров.

Например, Большой театр. Быть может, такое было всегда, но я о таком не знаю. Пойдёте ли вы на спектакль на стоячие места за 3 тысячи рублей?

- Нет.

- Вот и я не пойду. Для меня это просто оскорбительно. А купить билет, предположим, в партер за 25 тысяч рублей я, наверное, тоже не в состоянии. Недавно была информация о том, что «Оборонсервис» арендует ложу в Большом театре. Со слов моей знакомой, аренда ложи там стоит 1,5 миллиона рублей на один спектакль.

Что касается Забайкальского края, то здесь осталось более настоящее отношение к культуре ещё с советского времени. После того, как я побывал в Москве, у меня произошла большая переоценка ценностей. Я могу сказать, что здесь ещё можно заниматься искусством. Я очень надеюсь, что после 18 сентября, когда всё устаканится после выборов, на культуру будут обращать внимание.

- Куда вы уезжали и чего хотели достичь?

- Мы с семьёй пытались переехать в Подмосковье. Моей ошибкой было то, что я думал: Подмосковье – это хороший уровень. Я никогда не стремился к золотым горам. Моей задачей было устроить детей, и сделать это так, чтобы у них был какой-то культурный уровень. Чтобы мы потихонечку работали по своей профессии.

- Жена у вас тоже в сфере культуры работает?

- Да, жена у меня тоже артистка, певица, преподаватель вокала. Сейчас она ещё и рисует. Мы – два творческих человека. И там мы увидели, что Подмосковье – это просто дыра: все лезут работать в Москву.

Мы жили в Мытищах. Чита по сравнению с ними – абсолютно гармоничный, сбалансированный в любом отношении город. В Мытищах нас неприятно поразило, что там практически ничего нет.

- В каком плане?

- Есть инфраструктура, всё красиво, конечно. Но нет никаких удобств для жизни, всё в Москве. Ты заходишь в самый крутой ресторан в Мытищах и поражаешься, насколько там низкий уровень. У нас самая последняя забегаловка, наверное, на более высоком уровне.

- Вы уезжали всего несколько месяцев назад и говорите, что произошла переоценка ценностей. Такими мощными были перемены за это время?

- Не то слово. Здесь меня понимают, и я вижу, что многие рады нашему возвращению. Для нас это имеет большое значение. Я увидел, что нас здесь любят. Те 600 человек, которые были на моём прощальном концерте, сидели тогда в зале и переживали, что мы уезжаем. Поэтому после возвращения мне никто не сказал плохого. Наоборот, на улицах незнакомые люди подходят и спрашивают: «Вы же уехали?». Нет, говорю, мы вернулись. И они рады. Для меня это очень интересно и приятно.

В Москве я начал осознавать, что у меня здесь, в Чите, есть возможности, здесь меня знают и здесь можно что-то сделать. А там ты не можешь ничего. Там тебе надо выжить. Люди, которые там имеют отношение к культуре и взялись мне помочь, ставили вопрос так: перспективы у меня ужасные, и вопрос стоит в смене профессии, потому что музыкой там, говорили мне, не заработаешь.

- Что вы им отвечали, когда вас спрашивали: «Что ты умеешь»?

- Я был настолько в подавленном состоянии, что не отвечал ничего. Я разговаривал с одним очень компетентным человеком, который мне сказал, что, будь ты хоть семи пядей во лбу, ты ни в один оркестр не попадёшь.

- Почему?

- Берут только своих. Там настолько всё продажно. Каждый твой шаг там – это огромные деньги. Если ты приехал туда с огромным кошельком, ты себе всё купишь. Это я понял на своей шкуре.

Меня там никто ни разу не послушал, им это неинтересно. Без волосатой лапы и связей там пробиться нереально. И там ты понимаешь, насколько это всё неправильно.

- А в итоге были какие-то проекты, в которых вы приняли участие?

- Нет. Мне сказали арендовать машину и идти таксовать, супруге сказали цепляться за любую работу, едва ли не продавцом-консультантом. Тебя, быть может, заметят через много лет. Но то через много лет.

В Москве в людях теряется что-то глобальное, что-то, связанное с душой. Ощущение, что они превращаются в роботов, меняются. Нам объяснили: «Вы не обижайтесь на них, им просто некогда». Суета, путешествия на работу и обратно в грохоте метро – я его ненавижу – выматывают. Москва – не семейное место. В Москву надо ездить разгонять тоску.

- Как вы попали в Читу?

- Забайкалье для меня как вторая родина. Моя мама родом отсюда. Она родилась в Балее и после школы, за окончание которой получила серебряную медаль, она поехала в Свердловский политехнический университет, отучилась там и по распределению попала в Ереван. Начальником отдела, где она начала работать, был мой папа. Они поженились, и мы в Читу ездили каждый год на лето. Бабушка к тому времени переехала из Балея.

Первый раз меня сюда привезли в 10 месяцев. Район улиц Новобульварной – Богомягкова я знаю отлично. Я помню даже запах, который был в пионерском парке в прокате машин таких, с педальками. Он был в деревянном бараке, а машины прямо на земле стояли. Если я почувствую этот запах, я его даже сейчас вспомню.

Во время конфликта в Нагорном Карабахе встал вопрос о том, что будут забирать на фронт практически отовсюду. Я тогда, в 1994 году, был студентом музучилища, и на войне убили моего друга детства. Родители отправили меня в Читу к бабушке, за что я им очень благодарен. Два года я учился здесь в музыкальном училище, а потом уехал получать высшее образование в Красноярск. Закончил Красноярскую государственную академию музыки и театра с красным дипломом, поступил в новосибирскую аспирантуру. На неё надо было как-то зарабатывать, и я вернулся сюда. Здесь всё завертелось, я остался в Чите.

Сейчас моей дочке 10 лет, сыну 2 года. Маленький, очень музыкальный, дочку я учу, она у меня скрипачка. На прощальном концерте последним номером мы выступали как раз вместе с ней.

Дети во время нашего переезда отдохнули у бабушки с дедушкой в Ереване, покушали настоящих фруктов, погуляли. У них каникулы прошли прекрасно, они даже не знают, что родители пережили! (смеётся).

- В Забайкалье есть люди, способные вытягивать и поднимать культуру на новый уровень?

- У нас очень много талантливых людей, которых не видно. Любого творческого человека нужно поддерживать и давать ему какое-то время на реализацию. Если мы возьмём тот же театр культур «Забайкальские узоры», то они начинали как самодеятельный маленький коллектив, как вокальный проект. Очень много времени понадобилось для того, чтобы он вырос в такой известный всему миру и всей России театр.

Я всегда говорил, что творчеству нужно давать время и возможность развиваться.

- И средства.

- Конечно. Но у нас сейчас, во время так называемого экономического кризиса, тяжело об этом говорить. Хотя, повторюсь, всё познаётся в сравнении. Я приглашаю всех тех, кто недоволен положением дел здесь, съездить в Москву для перезагрузки. Вы поймёте, что именно здесь есть возможность для работы и возможность для развития. Мне кажется, с нашими властями проще найти общий язык, что-то предложить и что-то делать. Как сказала одна моя хорошая знакомая, кризис в головах. Если ты хочешь что-то делать, ты найдёшь возможность для этого.

Для меня то, чем я занимаюсь – это всё, что я умею. Я никогда в жизни не пойду таксовать или на стройку, потому что я из тех людей, кто занимается тем, чему учился. Я не из тех, кто, как сейчас модно, каждые 5 лет меняет профессию.

- Как вы понимаете, что то или иное произведение – ваше и именно вы должны его сыграть?

- Я убеждён, что плохих произведений нет. Задача исполнителя – произведение понять и пропустить через себя. Когда ты начинаешь его учить, знакомишься с ним, то это похоже на чтение книги. Когда ты её прочитал, ты понял её по-своему, ты уже можешь кому-то порекомендовать, причём в определённый момент жизни. Ты будешь видеть, что человеку, которому ты рекомендуешь, жизненно необходимо её прочитать именно сейчас. Ты подойдёшь и скажешь: «Прочти».

- Также даёте «читать» музыкальные произведения?

- Да. Когда ты пропускаешь его через себя, когда оно тебе открывается, ты не можешь его не полюбить.

,

Музыка – понятие абстрактное. В любое произведение нужно влюбиться, иначе никак.

Если мы говорим о любви, то любые отношения можно за секунду убить, а можно поддерживать годами. Если человек человеку интересен, то можно стать очень близкими людьми.

- Имеете в виду, что с каждым знакомством человек развивается?

- Абсолютно верно. Я убедился в этом, отойдя от штампов. Ведь часто мы считаем кого-то быдлом. А ты начинаешь с таким человеком разговаривать, и через некоторое время вы находите точки соприкосновения, человек открывается тебе. И оказывается, что он на самом деле неплохой. У меня было так несколько раз с абсолютно незнакомыми людьми.

- Люди, которые рядом с вами, формируют вашу жизнь? Как-то меняют вас?

- Однозначно. Главное – круг общения. В Москве мы поняли, что без своих близких людей мы, оказывается, не можем. Мы начали по ним тосковать.

Когда близкие люди рядом, ты привыкаешь к этому и этого не замечаешь. Я там понял, что, помимо моего круга общения, люди меня здесь любят. Узнавать начинают прямо с аэропорта в Москве. Это действительно приятно.

- Что вас вдохновляет?

- Любому творческому человеку надо, чтобы его признавали, чтобы то, что ты делаешь, нравилось. Важно видеть результаты своего труда и их оценку другими. Потому что, если вокруг будет вакуум или безразличие, любой человек не сможет заниматься творчеством. И так во всех профессиях.

- Насколько вас поддерживает ваша семья?

- На 100%, мы с Юлей единомышленники абсолютно. Когда встал вопрос, что мы отсюда будем уезжать, она очень не хотела, потому что у неё здесь родственники. Инициатором переезда был я, и мы с ней договорились, что будем терпеть и не будем жаловаться. Она мужественно терпела до того, пока я не сказал, что мы уезжаем из Москвы. И ни разу она мне переезд не поставила в упрёк, хотя могла бы.

Мы ведь здесь всё продали и там купили квартиру, сделали ремонт. У нас здесь нет ничего, и в Чите мы живём только благодаря друзьям.

- Решение уехать из Москвы принимали быстро, когда накипело, или пришли к этому постепенно?

- Скорее всего, второй вариант. Переезд туда у нас начался с обмана. Оказалось, что нам давали не совсем правильную информацию. Детей мы отправили к моим родителям в Ереван, приехали с женой в Москву, и первое, что нам сказали: из-за проблем с кадастровой мы не можем прописаться.

Я сейчас понимаю, что после этого можно было разворачиваться и уезжать, кто ты такой без прописки? Нам сказали, что мы сможем показывать акт о купле квартиры и сможем решать вопросы без прописки.

Когда мы стали мониторить ситуацию, то поняли, что нам придётся работать в Москве, нужно будет кататься. Я вырос в Ереване и в детстве настолько устал от мотания с одного конца города в другой, что меня эта перспектива не обрадовала. Ещё раз повторю: я ехал не в Москву, она мне никогда не нравилась. Я думал, что у нас будет возможность ездить туда при необходимости, а работать и жить мы сможем в тихом спокойном месте. По инфраструктуре, по зелени, по воздуху Мытищи нам подошли. Оказалось, это мыльный пузырь.

По сравнению с тем, что мы увидели, Чита – очень удобный, гармонично развитий, чистый, кто бы что не говорил, город. Летом там было нечем дышать. Здесь нам говорят про резкоконтинентальный климат, но там ощущение, что кто-то всё время переключает тумблер. Даже облака там несутся со страшной скоростью, там всё в суете.

- После такой перезагрузки строить планы, наверное, сложно. Но вы уже наверняка за несколько недель после возвращения посмотрели, что будете делать в ближайшее время. Ждать ли нам концертов?

- Концерты я буду делать однозначно. Та атмосфера, которая была на анонсировавшемся как последнем концерте, была удивительной. Юля у меня придумала: говорит, давай ты сделаешь афишу «Возвращение блудного Варданяна» (смеётся).

Плюс есть планы, которые я пока озвучивать не буду, всё не только от меня зависит. Но по возможности мы будем развивать культуру Забайкальского края.

- Готовы в сельских клубах выступать?

- Да с удовольствием. Для меня важно отношение.

- У вас настрой оставаться здесь насовсем?

- Однозначно. Я больше никуда не поеду. Те, кто хотят бросить Читу – уезжайте. Я убеждён, что такой красивый, богатый ресурсами и людьми край будет развиваться.