Лёгкое безумие - в обзоре событий недели

Самогоноварение в Забайкальском крае возросло неизвестно во сколько раз, а люди продолжают жечь сухую траву, угрожая лесному фонду. Лесные пожары в регионе пока ликвидируются, иногда пугающими население встречными палами, как было вблизи Могочи.

Мало что меняется, кажется. Например, ночёвки туристов или кэмелов на китайской таможне из-за затянувшегося осмотра автомобилей или отсутствие общественного транспорта в 20% сёл региона. На фоне таких новостей выход студентки Читинского медколледжа Александры Кривич в финал национального чемпионата WorldSkills Russia в компетенции «Медицинский и социальный уход» может показаться приятным исключением. Но неизменны в Забайкалье не только пожары, ещё победы спортсменов, в том числе юных. Наше будущее - это мы сами.

Вот пример - читинец Антон Остерников. В очередной раз он в составе дуэта победил в бойцовском клубе Comedy Club. А команда «Сборная Забайкальского края» прошла в полуфинал Высшей лиги. Что ещё произошло на неделе и стоит внимания - в традиционном обзоре событий.

Минфин Забайкальского края предложил поправки в бюджет 2017 года, урезающие фонд оплаты труда госслужащих на 40 миллионов рублей. Предполагается, что половина от сэкономленного пойдёт на дополнительные расходы департамента управделами губернатора региона. Об этом в заксобрании сообщила министр финансов Марина Кириллова, а через несколько дней губернатор Наталья Жданова дала увлекательное видеоинтервью газете (да, видео – газете) «Забайкальский рабочий», в котором тоже подробно остановилась на том, как сокращали довольствие чиновников. Одновременно в ответе на смелый вопрос о зарплате губернатора выяснилось, что сама Жданова получает 150 тысяч рублей.

Оптимизация, построенная на сокращении зарплат чиновников, всегда казалась мне каким-то лёгким безумием. Ведь сокращать чиновников и кроить неоптимальную структуру органов госвласти – это одно, а резать им зарплату – совсем другое. По-моему, сокращение денежного довольствия и без того не очень богатых краевых госслужащих – это попытка плыть против течения, которое уже много лет вымывает из правительства немногочисленных профессионалов. Течение это складывается из многих факторов, но зарплаты, безусловно – один из них. Мы ведь привыкли оперировать зарплатами министров и губернаторов, но львиную долю работы в правительстве или там в заксобрании делают исполнители, зарплаты которых широкой публике не интересны и вряд ли показались бы привлекательными при том уровне ответственности и безумия, с которым приходится работать.

Вместе с тем к 2017 году мне стало казаться, что при обсуждении уровня зарплат чиновников краевого правительства власть или помалкивает, или не договаривает, или откровенно лукавит. Вот Жданова говорит о собственной зарплате в 150 тысяч рублей – прямо скажем, невеликая сумма для губернатора. Насколько невеликая, что в 2,5 раза меньше, чем Жданова получала на посту спикера законодательного собрания в 2015 году. По-моему, это даже меньше того, что получал первый губернатор Забайкальского края Равиль Гениатулин в начале десятилетия. А ведь при Константине Ильковском, который вроде как исповедовал принцип про пусть чиновников будет меньше, но получать они будут больше, зарплаты у высших и средних руководителей в правительстве, слава богу, подросли. Теперь вот, выходит, откатились обратно, ведь в регионе всё пляшет от зарплаты главы исполнительной власти.

Как бы там ни было, вся эта возня вокруг зарплат чиновников кажется мне демонстрацией слабости и неэффективности. Чиновников в правительстве, наверное, действительно должно быть меньше, многих нужно поменять, включая некоторых вице-премьеров, но получать все эти люди должны достаточно для того, чтобы работа эта считалась престижной и ответственной и чтобы у людей был стимул приходить на госслужбу в том числе из бизнеса. Пока же губернатор получает 150 тысяч рублей, а рядовым чиновникам постоянно режут отпуска, зарплаты и надбавки к пенсиям, рассчитывать на создание профессионального и эффективного правительства в регионе не приходится вне зависимости от того, кто его возглавляет.

Ректор ЗабГУ Сергей Иванов на этой неделе сделал вид, что его зять, преподаватель того же вуза, Сергей Морозов не списал диссертацию. И если проблема засунутых поближе к телу зятьёв актуальна не только для сферы образования, то плагиат, дошагавший из школьных сочинений пятиклассников до диссертаций заведующих вузовскими кафедрами - это, конечно, катастрофа высшей школы. Сообщество «Диссернет» обнаружило в научной работе Морозова (не знаю, можно ли называть её научной) семнадцать несписанных страниц.

Причём основная катастрофа не столько в интеллектуальном заимствовании, сколько в невозмутимости, с которой плагиат воспринимается обществом. Это значит, что он стал нормой как для пятиклассников, придвигающихся поближе к тетрадке соседа по парте, и студентов, «забывающих» поставить ссылки, так и для целого ректора, который не видит в списанной диссертации ничего страшного. Ни причины расторгнуть трудовой договор, ни того, что молчаливое одобрение плагиата - индульгенция для всех остальных прошлых и будущих авторов научных работ.

Нельзя даже сказать, что Иванов принял удар на себя - мы потратили достаточно много времени, уговаривая ректора прокомментировать сложившуюся в вузе непростую ситуацию. Окей, журналистам можно сказать, что «учёная степень Морозову была присуждена в соответствии с существующим законодательством решением Высшей аттестационной комиссии РФ. Ни у кого, кроме Министерства образования и науки РФ полномочий в отношении присуждения или лишения учёных степеней нет». Но что вы скажете студентам? Родителям абитуриентов? «В любой непонятной ситуации делайте вид, что ничего не произошло?»

На минувшей неделе феерили депутаты Госдумы из фракции партии «Единая Россия». Василий Пискарёв и Эрнест Валеев 11 апреля представили в ГД поправки в закон «О полиции», которые могут дать право правоохранителям использовать оружие при скоплении людей, а Алексей Милонов предложил обязать пользователей при регистрации в соцсетях указывать паспортные данные, а детям до 14 лет вообще запретить там бывать. Пусть затем единороссы же рекомендовали отозвать законопроект про стрельбу, а инициативу Милонова подвергли критике, сам факт гиперактивности депутатов Госдумы после серии митингов против коррупции, прошедшей в конце марта, налицо.

Бороться с последствиями, а не с причинами – это очень разумно, как и всё в действиях Госдумы. Вместо того, чтобы услышать митингующих, своих избирателей, и проверить обвинения в коррупции в отношении федерального чиновника, Госдума предлагает сделать место организации акций протеста территорией полного контроля, а по самим митингующим разрешить стрелять. Нормально так услышали. Воистину народные избранники отрабатывают 8 миллиардов рублей в год затрат на себя на полную катушку.

Страшно представить, что ещё родит эта Госдума, если люди продолжат пользоваться правами, данными им Конституцией. Их там, помимо права на митинги, немало.

Никогда не любил «Евровидение». Вообще, никогда. Смотрел, конечно, краем глаза, в момент, когда ты сидишь за столом с лучшими друзьями, и кто-то, не со зла, просто радио фона, ткнул на тот самый канал, где стразы, искры, губы, толпа и европесни. Работая на радио, я, к сожалению, должен был быть в курсе всего, что связано с «Евровидением». И чем больше я узнавал о конкурсе, тем меньше у меня было желания иметь с ним что-то общее. Вспомним 2007 год. «Евровидение» в Хельсинки, я перехожу работать с одной на другую радиостанцию, и мне нужно быть, что называется, «в материале». Что мы сейчас помним о «Евровидении» десятилетней давности? Сердючка (оу! дядя с накладными титьками и номером 69 на спине), мешая немецкий с английским и русским, поёт «I want you see — Lasha tumbai». Многим тогда послышалось другое - «Russia, goodbye». Тогда же победила дебютант конкурса - Сербия. Как можно было не отметить поющий, но главное - самостоятельный (!) осколок Югославии? А второе место у кого? Правильно, у той самой, нестерпимо дешёвой песни Сердючки. Тогда же, в 2007-м, организаторы предлагали исключить из конкурса песню израильской группы «Teapacks Push the button», в которой пелось о готовых нажать на кнопку безумных правителях - организаторы говорили, что это прямой намёк на ядерную программу Ирана. Наконец, тогда же к конкурсу не допустили Азербайджан. Официальная причина недопуска такова - телеканал «AzTV», подавший заявку на трансляцию конкурса, был охарактеризован как «излишне проправительственный». И это, дорогие потенциальные зрители конкурса, только один год, и только то, что не скрывалось. Если бы при таких скандалах «Евровидение» было источником интересной музыки, я бы следил за ним не отрываясь. Но соль в том, что мне, меломану, «Евровидение» не дало ничего, за исключением бельгийской фолк-группы Urban Trad - о них без «Евровидения» мы бы, наверное, не узнали.

Весёлые бельгийские Urban Trad на одной чаше весов. Плохая музыка, неприкрытая, пластмассовая политизированность, странный, никак не контролируемый принцип оценки музыкантов - на другой. Я не люблю этот попсовый, абсолютно немузыкальный конкурс. Поп-музыка может быть другой, она действительно может пробуждать в людях лучшие чувства. Но не в этих условиях.

На прошлой неделе после публикации истории сироты Андрея Стрункина, который жил в холодном гараже из-за не совсем ясной ситуации с выселением его из закреплённой за ним квартиры стало понятно, что в жизни таких детей бывают и белые полосы. После публикации поступило несколько предложений от людей, готовых помочь Андрею с работой и жильём. Сейчас он в гараже уже не находится.

Эта неделя показала, насколько отзывчивыми могут быть посторонние люди, когда родные забывают о твоём существовании. Александра, Анна, Виктория – вот та небольшая цепочка неравнодушных, не сумевших пройти мимо оставшегося наедине со своими проблемами человека, благодаря которым изменилась судьба чужого, казалось бы, им подростка.

Очень много вопросов сегодня возникает не только к дяде Андрея, который через суд лишил парня единственного жилья, но и ко всем действующим либо бездействующим лицам. К счастью есть люди, готовые помогать. Большое спасибо всем вам, звонившим из других городов, предлагавшим варианты решения и свою помощь, не жалевших вещей, продуктов, своего времени и сил.

Глядя на вас, люди начинают заново учиться верить в лучшее. Я надеюсь, что все вместе мы сумеем сделать так, чтобы ещё один абсолютно одинокий и брошенный человек почувствовал силы встать на ноги и выкарабкаться к нормальной жизни из того болота, в котором он был.

В драмтеатре прошла премьера спектакля-притчи «Я, моя бабушка, Илико и Илларион» по роману грузинского писателя Нодара Думбадзе. Историю взросления паренька Зурико из маленького села не смогли до конца досмотреть навскидку 5-7% зрителей, сбежав либо до антракта, либо во время него. Спектакль шёл 3,5 часа, антракт - 30 минут. По окончании, до поклона, свинтило, простите, ещё 30%. Люди продолжали уходить, когда главный герой завершал свой рассказ со сцены, когда актёры выходили на первый поклон и когда на второй. Но большинство зрителей оказались другими. Спасибо им.

И спасибо худруку Николаю Гадомскому за трепетное отношение к Зурико и его друзьям, всей истории целиком и каждому её герою в частности. Спасибо актёрам за то, что отыграли задумки Гадомского до мурашек, с душою. За грузинский колорит, переданный не реквизитом, а игрой. Эдуарду Глушкову, Сергею Юлину, Светлане Алфёровой и Алексею Заинчковскому, Александре Николенко отдельное спасибо. Рецензент из меня ничтожный, я видела мало спектаклей. Но «Я, моя бабушка, Илико и Илларион» - это нечто изумительное.