Почему в России заводят дела на рэперов?

Осенью 2021 года правоохранительные органы устроили охоту на российских рэперов. Блогера Юрия Хованского уже давно арестовали, а квартиру продали. Алишер Моргенштерн сначала схлопотал штраф в 10 тысяч рублей, а после того как его публично обвинил в продаже наркотиков глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, рэпер вместе с женой сбежал из страны и живёт в Дубае.

Колонка впервые опубликована в обзоре событий недели от журналистов «Чита.Ру» 19 декабря 2021 года.

А после общественники взялись за Инстасамку. Её тексты перевели, нашли в них похабщину и признаки развращения молодёжи и подали заявление в прокуратуру — сейчас её проверяют. СК также проверяет творчество Noize MC и Оксимирона, но уже на экстремизм, а недавно рядом с иммиграционным центром Кипра заметили Элджея.

Если Оксимирона и Noize MC взяли за компанию, то популярность Инстасамки или Моргенштерна полностью построена на больших задницах и грудях, крутости богатства и вседозволенности. Интересно, что власти взялись за наших музыкантов резко за всех разом. Но больше меня удивляет правоприменительная практика в России. Изначально эти законы (против наркотиков или экстремизма) были действительно созданы для борьбы с преступлениями, однако в России очень мало законов, которыми нельзя было бы манипулировать и использовать как палку для битья.

Я и сама не люблю, например, Инстасамку, и я бы точно не хотела, чтобы мои дети такое слушали. Если от аморальных песен в восторге пищат дети, то наверняка они начнут считать крутыми неправильные вещи, их система координат может поехать не в ту сторону. Но я не считаю, что это можно приравнять к торговле наркотиками или экстремизму.

Проще говоря, когда нельзя законно и по совести пресекать что-то неугодное, можно попытаться сделать это обходными путями. Чем манипуляция законами и использование их в угоду своим убеждениям лучше экстремизма?