25 лет без КСК. Пустая ностальгия по 90-м или потеря, по которой Чите стоит плакать?

Читинский камвольно-суконный комбинат — предприятие времен СССР, где трудились тысячи людей, чьи ткани поставлялись по всей России и за рубеж. Уже 25 лет, как КСК мертв: скоропостижно завял после развала Союза. В этом тексте мы порассуждаем, нужно ли было спасать важнейшее производство региона, а также предадимся воспоминаниям и ностальгии.

Кажется, это было совсем недавно, но прошло больше 30 лет. 1990-е — эпоха, которая никак не может нас отпустить. Яркая, шумная, свободная. Ее по-прежнему переосмысливают в искусстве, она во многом определила нас. 90-е запомнились новизной. Всё было другое: другая жизнь, другие радости и печали. И люди стали другими. Это время новых открытий и веяний. Время невиданных до этого по своим масштабам китайских рынков, праворульных автомобилей, кассет, плееров, пейджеров, невообразимой одежды и музыки. И, конечно, это непростое время. Какой эпоха 90-х была для Читы и Забайкалья? Мы уже вспомнили страшное крушение самолета Ан-8 под Читой в 1992 году, поностальгировали о тех временах, когда жевательные резинки были диковинкой, и вспомнили все читинские «китайки», пейджеры, а также митинги и голодовки, и даже рассказали о драке группы «Ласковый май» в читинском аэропорту.

Мощь КСК

КСК открыли в Чите в декабре 1968 года. Шерсти бурятских и агинских овец было много, электричество планировалось подавать со строящейся рядом Читинской ТЭЦ-1. Недалеко проходил Транссиб, по которому завозили оборудование и вывозили продукцию. Всего тогда застроили 25 гектаров земли, из которых на шестнадцати располагалось производство шерстяной пряжи, тканей. Вокруг были пять молодежных общежитий, четыре здравпункта, аптека, водолечебница, процедурные и стоматологические кабинеты, столовые, буфеты.

Заставшая самое начало работы КСК читинка Эльвира Черемных вспоминает:

— Когда в поселке Станкозавод появилась зона № 3, сидельцы возводили ГРЭС и ККТ (комбинат костюмных тканей — так изначально называлось производство). Учась в школе № 52, классом мы зарабатывали там деньги на подарок школе и на выпускной. Убирали мусор из строящихся производственных цехов. Стройка продолжалась, когда уже работали некоторые цеха: смесовой, гребнечесальный, прядильный, крутильный, тростильный и другие.

Для текстильщиков было несколько общежитий прямо в здании комбината. По улице Труда были построены дома типа общежитий для семейных рабочих и специалистов, а по улице Космонавтов — жилые дома. Своим специальностям забайкальцы обучались на предприятиях легкой промышленности Москвы, Подмосковья, Свердловска, Иванова по оргнабору. Приезжали по комсомольским путевкам и из других городов. Было открыто и профессиональное училище № 12.

Окончив школу в 1969 году, мы с подружкой в Черновском райкоме комсомола получили путевку для устройства на работу на КСК. Меня определили ученицей в крутильный цех, подружку — в мотальный. Работала в бригаде мастера Юрия Белова, помню бригадира съемщиц Татьяну Абрамову, красавицу Светлану Клементьеву, Валентину Шестакову с очень красивыми озорными глазами, строгую Елену Иванову, начальника цеха Ольгу Якушевскую и других.

Цех работал в одну смену, и девчонки трудились на 1,5–2 машины каждая. Полученные початки пряжи передавали дальше в мотальный цех, оттуда пряжа уже шла в ткацкий цех. Проработав год, уволилась, пошла учиться. О комбинате и о людях сохранились теплые воспоминания. Работало много молодых красивых девушек, трудолюбивых, веселых, несмотря на жизненные трудности.

Комбинат быстро развивался: начинал с 50 тысяч прядильных веретен, а через три года дошел до 605 ткацких станков и 6,6 тысячи веретен. Пряжа и ткань с КСК уходила экспортом в 150 городов СССР, а также в Италию, Афганистан, Корею, Монголию и Венгрию — для этого единовременно трудились около 5 тысяч человек. В 1976 году на КСК начали производить популярные тогда ткани «Школьная», «Лето», «Виола» и «Тверь». Позже КСК стал градообразующим для Черновского района Читы, число жителей рабочего поселка в 1990-х насчитывало 30 тысяч человек. В 1987-м на КСК появилась поликлиника, культурная жизнь проходила во дворце культуры «Текстильщик». Для детей работников комбината были кружки и клубы, а также пионерлагерь «Челночок» на 800 мест, ныне заброшенный.

А вот воспоминания другой читинки Татьяны Страмиловой:

— Какое было прекрасное время. Мне очень хотелось побывать на КСК. Моя сестра там работала, она предложила прийти ночью по чужому пропуску. Ночная смена пролетела быстро, она провела меня по цехам. Какая это была мощь! Чистота кругом идеальная, работники все аккуратно одеты, девушки в фартуках и косыночках.

Крах производства

Следующие 7 лет после распада СССР комбинат умирал. В 1991 году производство пряжи и тканей заметно упало, а в январе 1992 года Борис Ельцин подписал закон о приватизации государственных и муниципальных предприятий. Через четыре месяца, в апреле, КСК преобразовали в открытое акционерное общество «Читинский камвольно-суконный комбинат» — его учредителем стало управление имуществом Читинской области. С каждым годом производство продолжало падать, а результате на комбинате осталось работать всего несколько сотен человек. В 1996-м здесь выпустили 4% от проектной мощности по пряже — 41 тонну. Ткани не выпустили вообще. А в 1997 году производство остановилось окончательно, пряжа и ткани больше не выпускались. К осени завод совсем опустел, рабочие и начальство там не появлялись. Предприятие признали банкротом, всё имущество комбината начали распродавать, и к 2001 году ОАО «Читинский камвольно-суконный комбинат» было ликвидировано окончательно.

Я росла на ГРЭСе и помню, как будучи в средних классах у нас с друзьями было такое будничное развлечение — уйти бродить на КСК. Тогда здание не было огорожено и никем не охранялось. Пешком мы шли туда и лазали по разрушенным этажам, заглядывали в документы на ткацкие станки. Мы еще не понимали, что это за руины и почему они называются так же, как район города. Спустя 10 лет масштабы огромного производства поражают.

Сейчас текстильная индустрия составляет около 1% от промышленного производства России, хотя до 1991 года этот показатель составлял почти 12% — тогда Россия находилась на уровне США, Италии и Германии. Примерно 90% произведенных в России тканей и пряжи остаются в России, на экспорт приходится 10% — поставляют в основном в страны бывшего СССР.

В России нет собственного сырья, что удивительно, ведь овцы и другой скот никуда не делись. И натуральные, и искусственные волокна закупаются за границей, притом что они составляют примерно 70% себестоимости ткани. Материалы импортируют из Узбекистана, Индии, Пакистана, Китая, Латвии. Резкий скачок цен на товары и логистику в России повлиял и на стоимость сшитой в России одежды из-за больших затрат швейных фабрик на эти импортные ткани.

Сейчас в текстильной индустрии России застой, почти нет крупных бизнесов, которые бы наладили производство ткани внутри страны. Для Читы, у которой в соседях по-прежнему сельскохозяйственная Бурятия, это отличная возможность. Однако пока никаких инициатив в этой сфере в местном правительстве нет.