Настоящему индейцу завсегда везде ништяк

Жаркий и сухой июнь был в самом разгаре. Прошла ровно неделя с того дня, как мама привезла его в Агинск на каникулы к хугшэн аба (дедушка по отцу. — Прим. ред.) и хугшэн эжы (бабушка по отцу. — Прим. ред.).

Поездка из Улан-Удэ до степного поселка была в общем-то недолгой. Рано проснувшийся Цыренка сразу же уснул, несмотря на неугомонную компанию студентов, расположившихся на соседних местах. Ночь в плацкартном вагоне прошла незаметно, и автовокзал в Чите встретил гостей шумным круговоротом спешащих людей да громкими гудками торопливых машин.

И сама дорога до Агинска была очень познавательной для десятилетнего городского мальчишки. Только вот тряска в пропахшем едким бензином ЛАЗе порядком утомила. Пассажиры набились в узкую кишку рейсового автобуса, не оставив свободного места даже в проходе.

Но не прошло и четырех часов, как они сидели за скрипучим дощатым столом и уплетали вкуснейшую бабушкину жареную картошку, запивая густым домашним молоком.

Погостив два дня в родительском доме, мама уехала обратно, и Цыренка остался предоставленный самому себе. Бабушка была вечно занята с утра до вечера домашними делами, а дед последние три дня ходил с загадочными глазами и время от времени пропадал в сарае.

Когда он выходил оттуда, его узкие глаза становились еще уже, а походка так вообще заставляла оборачиваться всех соседей: заползал в сарай старым изможденным верблюдом, бредущим к источнику, а выходил оттуда юным бодреньким козликом. Правая нога, скрюченная от ревматизма, вдруг неожиданно выпрямлялась, впалая стариковская грудь надувалась пузырем, и он становился похож на соседского петуха, который иногда забегал к ним во двор.

Хитро подмигнув внуку, дед начинал ходить кругами вокруг бабушки, и Цыренка всё ждал, когда он своим хриплым голосом бойко закукарекает. Но получив от бабушки увесистый шлепок мокрым полотенцем, дедушка, гордо закинув голову, быстрыми шажками ретировался в дом.

Незадолго до начала каникул Цырен прочитал от корки до корки «Последнего из могикан» Фенимора Купера и сегодня с самого раннего утра превратился в индейца, отважного следопыта, не испытывающего страха, но разве что чуть-чуть робевшего перед бодучей коровой — бабушкиной кормилицей. Она никак не хотела признавать в нем покорителя прерий и вождя племени и всё норовила боднуть его в тощую задницу.

До отвала наевшись румяных бабушкиных лепешек со свежей сметаной, он выбежал во двор, держа в правой руке острое копье, которым собирался пронзить сердца трусливых бледнолицых. По правде говоря, это было не копье, а старая лыжная палка, но разве это имело какое-то значение?

Издав протяжный боевой клич, Цыренка выбежал на середину двора, оторопев от увиденной картины: старый пес Батлай со страху забился под старенькое крыльцо, а кот Мурзик с громким шипением, выгнув облезлый хвост трубой, заскочил на крышу веранды. На его беду, бабушка забыла завязать калитку в стайку, и, пользуясь забывчивостью хозяйки, буренка мигом выбежала навстречу Цыренке. Реакция юного могиканина была молниеносной, сам мудрый Чингачгук мог бы позавидовать ему, в три прыжка он домчался до сарая.

Как только глаза привыкли к полумраку, Цыренка увидел в дальнем углу за деревянными ящиками выглядывавшее оперение незнакомого индейца, почему-то очень похожее на растопыренные человеческие пальцы. Но времени на раздумья у него совершенно не было, и с громким воплем он метнул копье в притаившегося в засаде неприятеля, тут же раздался громкий треск разбитого стекла и по всему сараю поплыл густой и приторный запах дрожжей.

Только вот дедушка не дал ему насладиться сладкой победой над поверженным врагом. Под смех бабушки он добрых три часа убегал от всерьез рассердившегося старика. Громкие крики деда, наполненные глубоким разочарованием, обиженное мычание коровы, ни за что получившей по спине подвернувшейся под руку деду лыжной палкой, и лихорадочные всхлипы неудавшегося индейца заполонили всю округу.

Шутка ли — разбить порядком забродившую и готовую к употреблению пятнадцатилитровую стеклянную бутыль крепчайшей домашней браги? Лучше, скажу я вам, снять скальп с недруга или укротить дикого мустанга.