«Делай что должен, и будь что будет», — интервью с главным полицейским Забайкалья, генерал-майором Еговцевым

В 2020 году в Забайкалье приехал новый начальник — Вячеслав Петрович Еговцев из Перми с 30-летним стажем службы в органах МВД и 23 годами оперативной работы. Спустя два года в новом для него регионе он рассказал об отношениях с местными властями, об особенностях преступности в регионах России и о том, как МВД и ФСБ сохранили государственность России после распада СССР.

Преступность в регионах, мошенничество, звонки с Украины

— Почти всю жизнь вы прожили и проработали в Перми, а в Забайкальском крае живёте последние два года. Как вам Чита? Чем преступная обстановка Забайкалья отличается от Пермского края?

— Оперативная обстановка что в Пермском крае, что в Забайкалье, напряжённая. Простой её не назовёшь. Пермский край более урбанизирован, там больше производств, заводов, население сконцентрировано в городах, люди больше заняты в промышленности. А в Забайкалье нет таких больших предприятий, накладывает свой отпечаток историческое прошлое региона. Люди здесь более пассионарные. Если на западе страны ссора может закончиться оскорблением, то здесь зачастую вопросы решаются более кардинально.

Дальний Восток вообще является лидером по уровню преступности. А Чита даже на Дальнем Востоке занимает 3-е место. В целом Забайкалье занимает 81-е место из 85 по уровню преступности. А тот же Пермский край находится где-то в середине списка, хотя когда я там жил и работал, казалось, куда уж выше?

— Вы ощутили эту разницу, что вы из середины списка регионов по уровню преступности попали в конец?

— В Пермском крае я тоже не расслаблялся, но в Забайкалье такая специфика: высокий общий уровень преступности, в том числе подростковой преступности. Выше среднероссийского уровня число рецидивов, преступлений, совершаемых в нетрезвом состоянии, на бытовой почве.

По итогам 2022 года в Забайкалье число преступлений снизилось на 4,1% (с 21707 преступлений до 20816), однако всё ещё остаётся высоким — край занимает 81-е место среди регионов России. За 2022 год выросло число тяжких и особо тяжких преступлений, число людей, погибших в ДТП. Снизилось число рецидивов, грабежей, краж и угонов автомобилей, ДТП, мошенничеств, незаконных рубок деревьев, «алкогольных» преступлений, преступлений в общественных местах, уличных убийств. Выросли число выявленных наркопреступлений, миграционных нарушений, объёмы выявленных взяток.

— У меня сложилось впечатление, что в последние несколько лет сильно выросло число мошенничеств. Это какая-то напасть, в прежние годы я такого не замечала.

— Да, где-то последние восемь лет регистрируется рост числа дистанционных мошенничеств. Забайкальский край — не исключение. В прошлом году 17% от числа всех преступлений, совершенных в крае, дистанционные мошенничества. В некоторых регионах России доля таких преступлений доходит до 30%. То есть каждое 6-е преступление — это дистанционное мошенничество. Однако, в Забайкалье раскрываемость таких преступлений выше, чем в других регионах России. Несмотря на то, что мы занимаем 81-е место по уровню преступности, по раскрываемости мы на 25-м месте.

Подробнее о том, как распознать мошенников по телефону, читайте здесь.

— Я помню, что, когда вас представлял министр внутренних дел России Владимир Колокольцев, одной из задач он ставил раскрытие мошенничеств. Вы смогли увеличить раскрываемость?

— Раскрываемость увеличилась. И по мошенничествам, и по преступлениям в целом мы лучше, чем в среднем по России. Раскрываемость в Забайкалье лучше среднероссийских показателей практически по всем видам преступления. Мы раскрываем каждое пятое дистанционное мошенничество, каждую вторую кражу с банковских карт. А по раскрытию тяжких и особо тяжких (убийство, изнасилование, причинение тяжкого вреда здоровью и т.д.) мы находимся на 9-м месте по России, раскрываем в среднем шесть из десяти.

— Возможно ли раскрыть кибермошенничество, если его совершают из-за границы?

— У нас около 40% таких преступлений совершаются из-за границы, в частности, с территории Украины. Конечно, есть сложности с раскрытием таких преступлений.

— Увеличилось ли число кибермошенничеств с территории Украины?

— Мы не можем точно установить город и регион, с территории которого совершено мошенничество. Но по анализу МВД России, примерно 40% дистанционных мошенничеств в отношении граждан России совершаются с территории Украины: Днепропетровск, Одесса. Мы проводим очень большую работу по профилактике кибермошенничества. Мной поставлена задача по всем районам края обойти все предприятия и разъяснить людям, как не попасться на уловки мошенников. Сначала охватили все крупные компании, в которых штат работников несколько сотен. Затем все предприятия среднего бизнеса и государственных учреждений — магазины, ателье, торговые центры. Третий этап — работа с врачами, почтальонами, представителями социальных служб, культуры, чтобы специалисты этих отраслей во время работы с населением, в том числе при посещении на дому пенсионеров, проводили среди них профилактику мошенничества.

— Расскажите про контрабанду леса в Забайкалье. Насколько я знаю, это тоже была одна из задач, поставленная перед вами министром внутренних дел Колокольцевым.

— Во-первых, нам удалось добиться снижения преступлений в лесопромышленном комплексе. Мы же не только раскрываем, но и стараемся снизить посягательства, декриминализовать эту сферу. Помимо снижения числа противоправных деяний, в 2022 году и выросла раскрываемость — она составляет 45%. За 2021–2022 годы за контрабанду леса следственными органами полиции возбуждено пять уголовных дел. Уже в этом году нами выявлено два аналогичных преступления.

— Что по убийствам, изнасилованиям, грабежам в Забайкалье?

— Число тяжких преступлений против личности в крае снижается, хоть уровень всё ещё выше среднероссийского. У нас примерно одинаковое число убийств с такими крупными субъектами России как Пермский край, Нижегородская, Челябинская, Новосибирская области, которые больше Забайкальского края в 2–3 раза.

— У нас часто убивают по пьяни, а как в других регионах?

— Сейчас по всей стране, как правило, убийства бытовые. Заказных или спланированных везде мало, это единичные случаи. В этом году сотрудниками оперативно было раскрыто одно из таких спланированных убийств жителя Читы, который пропал, уехав на грузовике. Сотрудники управления его задержали.

— Как у вас сложились за 2 года работы отношения с краевыми и столичными властями? Вы их выстраивали?

— Во-первых, и у нас и у всех уровней власти задачи общие: делать жизнь людей лучше и безопаснее. Я с первого дня своей службы в регионе ставил себе цель развернуть власть лицом к решению возникающих проблем в сфере правопорядка, потому что до меня в течение десятка лет правоохранительные программы практически не финансировались, они просто существовали номинально. Нам удалось наполнить эти программы реальным смыслом, чтобы они заработали. В целом мы находим в лице краевого правительства союзников в вопросах обеспечения правопорядка.

— Власти края знали раньше, что правоохранительным органам для их работы требуются деньги? Как над этим работали предыдущие начальники полиции Забайкалья?

— Да, безусловно, все мои предшественники — люди деловые и здравомыслящие. Все работали слаженно, просто, возможно, не было возможности у Забайкальского края, поскольку регион дотационный. Но сейчас есть подвижки. Для качественного выполнения нами своих задач при поддержке правительства приобретены турникеты, видеорегистраторы, металлоискатели и другое.

Среди чиновников Дальнего Востока и, в частности, Забайкалья, есть несколько чиновников родом из Перми. Это вице-премьер, полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев — его избирали мэром города, а затем губернатором Пермского края. Его заместитель Григорий Куранов, который курирует внутриполитический блок, также является выходцем из этого региона — ранее он возглавлял администрацию губернатора Пермского края. Главным федеральным инспектором в Забайкалье в 2018 году был назначен Игорь Цветков, ранее занимавший аналогичную должность в Пермской области. В 2020 году он стал помощником Трутнева. С Цветковым в Перми и Чите работал Александр Якимов, который после назначения шефа в аппарат полпреда и отъезда был назначен главой управления по внутренней политике губернатора Забайкалья, а с мая 2020 года вступил в должность первого заместителя руководителя администрации губернатора Алексея Казакова. А в ноябре 2021 года администрацию губернатора Забайкалья возглавил пермский политолог Константин Колыванов, он оставил пост 3 марта 2023 года.

— Вы чувствуете в Забайкалье поддержку от своих земляков из Перми? Руководитель администрации губернатора Колыванов (на момент интервью ещё не оставил пост.), его первый заместитель Якимов; Трутнев, Куранов?

— Пермский край — это большой регион, у него много славных представителей, которые служат в разных регионах России. Так совпало, что на Дальнем Востоке есть пермское землячество, но оно также есть и в Москве, и в Петербурге, Красноярске, Новосибирске, Омске… Край большой, он везде разбросал своих птенцов.

— Есть в Забайкалье некий клан пермяков во власти?

— Клана нет. Есть люди, которые гордятся, что они из Пермского края, но сейчас они служат на Дальнем Востоке и отдают свои силы здесь.

— Вы сами хотели бы оставаться работать в Забайкалье или вернуться в Пермь?

— Мы работаем в интересах страны и в том месте, где я работаю, я отдаю все силы, чтобы было лучше и безопаснее жителям. Сегодня я стараюсь делать всё, чтобы забайкальцы чувствовали себя защищенными. Делай что должен, и будь что будет.

— Давайте поговорим про безопасность дорожного движения. В 2022 году решили закрыть один из двух читинских постов ДПС из-за его неэффективности. Это решение как-то изменило ситуацию на дороге?

— В Забайкальском крае функционирует один стационарный пост ДПС, расположенный на трассе Улан-Удэ — Романовка — Чита. Тот пост на трассе Чита — Хабаровск, о котором вы говорите, не являлся стационарным постом ДПС. Анализ аварийности показывает, что ДТП происходят не в зоне ответственности стационарного поста ДПС, а на дорогах федерального и регионального значения. Но это иллюзия, что если поста нет, то полицейских нет. Мы контролируем и федеральную трассу, и поток въезжающих и выезжающих из города автомобилей.

— Есть у нас какие-то участки, где водители постоянно бьются? Такие аномальные места, притягивающие ДТП.

— Нет какого-то аномального места, где на протяжении многих лет случаются аварии, хотя есть опасные участки. Такие мы ежегодно определяем и реагируем соответствующим образом. Если мы видим, что какому-то направлению в сфере безопасности дорожного движения нужно уделить больше внимания, то принимаем меры. Вносим свои предложения собственникам автомобильных дорог о необходимости проведения тех или иных инженерно-технических мероприятий.

— Обсудим давно назревшую точечную проблему с клубом Calipso и автозаправкой Kors в Чите — любимое место для гуляний дерзкой молодёжи. Выходя из клуба, тусовщики паркуются на рядом стоящей заправке и врубают музыку на всю. Жителям ближайших домов нет покоя уже несколько лет. Есть какие-то подвижки в этом направлении?

—Конечно есть. За два года мы много раз привлекали клуб Calipso к ответственности за различные правонарушения. Что касается дрифтеров, я тоже увидел эту проблему. Написал письма в разные структуры, чтобы подобрать участок для дрифта. Но пока не нашлось, кто мог бы вложить в это свои средства.

— В полиции, наверное, всегда не хватало людей. Какая ситуация со штатом в УМВД Забайкалья?

— Некомплект полицейских в Забайкалье ненамного превышает среднероссийский уровень — это особенность всего Дальнего Востока из-за больших зарплат на рынке труда. Но, по крайней мере, к концу 2022 года мы немного переломили ситуацию и впервые за много лет приняли на службу больше сотрудников, чем уволилось. Я с осторожным оптимизмом смотрю на эту ситуацию.

— Около 2 лет назад я провела несколько часов на ночном дежурстве с отрядом полиции в Чите. У меня сложилось впечатление, что это неблагодарная работа, и люди часто не только не понимают, как работает полиция, но заранее относятся к полицейским предвзято негативно.

— Я здесь с вами немного не соглашусь. Мы во взаимодействии с членами общественных советов в Чите и крае, со студентами — социологами на постоянной основе проводим мониторинг общественного мнения, в том числе путем очного анкетирования граждан. Только в прошлом году опросы проведены в Краснокаменском, Забайкальском, Петровск-Забайкальском, Карымском районах, на территории Читы. Положительно оценивают работу полиции в среднем 60% опрошенного населения. К примеру, в Карымском районе — 67%, в Чите — 57%.

— Вы лично сталкивались с негативом?

— В целом в Забайкалье положительное отношение к полиции, но и с негативом мы тоже сталкиваемся. Мы не прячемся в песок, как страус, и не говорим, что люди сами дураки. У негатива могут быть и объективные причины, также как несвоевременное реагирование. Как бы мы не хотели, не всё всегда идеально. Но зачастую негативные посылы (против полицейских. — Прим. авт.) субъективны. Например, человек не может найти правды в судах, а винит полицию. Или по неграмотности совершил что-то в ущерб себе, а виновата полиция.

— Вы уже 30 лет служите в органах МВД с учетом института, застали 90-е, 2000-е. Как у граждан изменилось отношение к полицейским за это время?

— Я считаю, что здесь нет какой-то прямой вверх или вниз. Милиция или полиция — это часть общества, остриё или авангард народа. Если 90-е характеризовались глубоким кризисом экономики, падением уровня жизни и в целом потерей ориентиров, то часть проблем, вполне возможно, затрагивала и милицию. Но, по моему мнению, в 90-х Россия устояла и не распалась как государство благодаря двум структурам: ФСБ и МВД.

Тогда там сохранялись верные долгу и присяге, которым не платили зарплату по полгода, по восемь месяцев. Я и сам застал время, когда 1 апреля 1997 года пришёл лейтенантом на службу, ближайшая зарплата, как сейчас помню, была 18 мая — аванс за апрель. Это в хорошем смысле фанатики своего дела, которые сохранили свою страну. Не было финансирования, запчастей, денег на командировки и зарплаты. Люди приходили на работу и делали своё дело, не позволили стране распасться. Как бы плохо в то время к силовикам не относились, но я думаю, надо отдать спецслужбам должное.

В нулевых, когда начали страну собирать, была жёсткая централизация, которая коснулась полиции: стало больше дисциплины, появилось финансирование. Уже не стояла проблема, где взять бензин для заправки машины, во что одеть сотрудников. Если раньше это была какая-то независимая структура, когда у начальника милиции не было денег ни на машины, ни на заправку, ни на картриджи, ни на бумагу, и он был вынужден бегать с протянутой рукой по всему истеблишменту. Какие он мог выявлять преступления, когда он всем был обязан? Сейчас этого нет, полиция — это федеральная структура, не зависящая ни от краевых, ни от местных властей.

— Есть ли сейчас в Забайкалье АУЕ*?

— Исповедующие АУЕ* группы, в том числе в местах лишения свободы, безусловно есть, и мы по ним активно работаем. Я хочу отдать должное своим коллегам из МВД, ФСБ и прокуратуры за то, что за последние 10 лет просто выжжен нелегальный контент в интернете, в том числе в соцсетях. Хорошо поработали в этой части и суды, Роскомнадзор. Если в нулевые этот контент был везде и все друг другу пересылали его, то сейчас его нет и не стало информационной подпитки АУЕ*. Но об окончательной победе ещё говорить рано.

— Чувствуется ли наличие АУЕ* в обществе в разных регионах? Например, есть ли разница в этом плане между Пермью и Забайкальем?

— Я когда готовился к приезду сюда, читал литературу и аналитику, что Чита по всей остальной России воспринималась чуть ли не как столица АУЕ*, но я такого, если честно, не заметил.

— За время вашей работы в Забайкалье, как вы думаете, какие показатели выросли?

— Руководство МВД поставило мне задачу усилить работу по наркотикам, мошенничествам, несовершеннолетним, по лесу. За 2 года мы добились снижения преступности в лесопромышленном комплексе и увеличения раскрываемости. Возросла эффективность работы сотрудников полиции по противодействию организованным преступным группам и преступным сообществам. Выявлено 380 преступлений, совершённых в составе организованных групп или преступного сообщества. Кратно возросло количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности за участие в таких группах и сообществах с 54 до 124 человек. На 72 % увеличилось число раскрытых преступлений, совершённых ими. Пресечена деятельность восьми организованных преступных групп, занимавшихся незаконным оборотом наркотиков. Снизилось число преступлений, совершаемых несовершеннолетними, но пока в этой сфере сильно похвастаться нечем — мы сильно отстаём от среднероссийского уровня.

— Какой наркотик самый распространённый в Забайкалье?

— Каннабисная группа. В последнее время распространяются и синтетические наркотики, но пока лидирует всё-таки каннабисная группа.

— Наркотики привозятся в Забайкалье извне или по большей части тут и создаются?

— Наркотики каннабисной группы изготавливаются из сырья, произрастающего в регионе. Мы проводим большой комплекс мероприятий по борьбе с очагами дикорастущей конопли. Следим, чтобы деньги на это вовремя доводились до районов, чтобы закупались пестициды, своевременно обрабатывались очаги. Чтобы не было мест, где жители могли заготовить эти растения.

— В Забайкалье за прошлый год произошло много резонансных преступлений: Докин, который с обрезом удерживал ребёнка, застреленный полицейский, загрызенная девочка в Домне, расчленение пенсионерки в Краснокаменске. Есть такие, которые вас лично задели, вызвали сильные чувства?

— Мы раскрыли все резонансные преступления. Чувства? Их вызывает любое преступление, мы же, хоть и при исполнении, но всё равно остаёмся людьми. Особенно тяжело воспринимаются любые преступления против детей или несчастные случаи с детьми. Слава Богу, в Забайкалье их не так много. Мы не тургеневские барышни, чтобы впадать в шок каждый раз, но некоторые преступления поражают своей бессмысленностью и жестокостью.

Помню, был случай в Балее. Мужчина приехал с вахты, ему сказали, что его подруга загуляла. В итоге он убил и сожительницу, и её воздыхателя, и её брата, и себя. Вот так из-за какого-то эмоционального порыва были убиты четыре человека, которые все создавали какие-то блага, были участниками экономической деятельности.

Летом 2021 года в Чите во дворе дома на улице Горького было обнаружено тело женщины и раненый мужчина. Оказалось, что они слушали ночью музыку в машине, что не понравилось одному из жителей дома. Он им сделал замечание, его проигнорировали. Он пошел домой взял ружье и выстрелил.

— Вы лично выезжаете на самые серьёзные случаи?

— Конечно, да.

— Как на динамику преступления повлияли глобальные события в мире — карантин из-за коронавируса, спецоперация, мобилизация?

— Любой фактор извне так или иначе влияет на преступность, даже если это долгие выходные или массовые мероприятия. Во время карантина преступность сначала упала, люди притихли, а потом всё вернулось в обычное русло. Нашли люди приспосабливаются ко всему. Так что в этом плане события имеют влияние только на короткое время.

— Бывают случаи, что полицейские уходят на СВО добровольно?

— Да, есть такие примеры. Люди, даже занимающие руководящие должности, увольнялись из полиции и уходили добровольцами.

Полицейские имеют бронь от частичной мобилизации и не могут быть призваны в обязательном порядке.

— В управлении это приветствуется?

— Не возбраняется, препятствий мы не чиним.

— А как к этому относятся коллеги-полицейские?

— С полным пониманием. Забайкалье — это регион славных боевых традиций, у казачества были такие традиции — брат ушёл, я тоже пошел. Я не буду называть фамилий, но был случай, когда один из руководителей ушёл на СВО простым гранатомётчиком.

— Примете потом его обратно на ту же должность?

— Конечно.

*движение АУЕ* признано экстремистским и запрещено в РФ