Пять тысяч волков по 5 килограммов на брата – нечеловеческий аппетит в обзоре краевой прессы

«Читинское обозрение»: «…палата позволит умным людям свободно говорить не только у себя на кухне, теперь их услышит власть…»

Иван Томских в «Читинском обозрении» проводит опрос на тему того, зачем нужна Забайкальскому краю Общественная палата: «Закон об Общественной палате краевое Законодательное собрание уже приняло. В состав палаты войдут 42 человека со сроком полномочий в три года. Половину членов палаты изберут участники краевой конференции общественных объединений. Вторую часть - назначат губернатор, депутаты регионального парламента и члены Совета муниципальных образований. На заседаниях палаты будут рассматриваться наиболее значимые вопросы экономического и социального развития края. Задача представителей общественности - согласовывать интересы граждан с органами власти. Кроме того, им предписано заняться экспертизой законотворческой деятельности депутатов, контролировать работу правительства и отслеживать общественные инициативы. Круглогодичный общественный контроль над деятельностью власти обойдётся краевому бюджету в 3,5 миллиона рублей».

Председатель читинской гордумы Александр Зенков уверен, что палата нужна, чтобы услышать мнение народа о насущных проблемах, обратить на них внимание властей: «В неё должны входить не депутаты и чиновники - только простые люди, которые могут отстаивать свою точку зрения. Нужно избежать появления в ней людей, раскачивающих лодку, в которой мы все плывём. Члены палаты должны объективно смотреть на вещи, подсказывать власти, как более эффективно решать проблемы».

Заместитель начальника отдела по связям с общественностью администрации Читы Александр Лыцусь рекомендует в члены палаты историка, профессора Михаила Константинова, председателя Читинской региональной общественной организации бурят, проживающих вне автономий, Долсон Жалсанову, главу центра поддержки гражданских инициатив Марину Савватееву.

Руководитель краевого управления антимонопольной службы Евгений Минашкин считает, что «палата позволит умным людям свободно говорить не только у себя на кухне, теперь их услышит власть». Специалист краевого Фонда поддержки малого предпринимательства Александр Ломакин полагает, что реального контакта с народом у власти нет, и Общественная палата призвана его наладить. Руководитель детского объединения «Патриот» школы №50 Читы Дарья Маняхина полагает, что Общественная палата нужна для осуществления контроля над деятельностью исполнительной власти.

Предприниматель Андрей Жидков считает, что никакой роли в деятельности руководящей власти палата играть не будет и предлагает формировать подобный контролирующий орган, принимая в его состав по одному человеку от определённой группы жилых домов: «Это и будут настоящие представители народа. Но такого органа никогда не создадут. Надо, чтобы чиновники избавлялись от узости мышления и начинали работать эффективно». А городская пенсионерка Людмила Дубинина напоминает, что, «судя по работе Общественной палаты России, жизнь россиян не становится лучше»: «Зачем тогда она нашему краю? Люди в очередной раз получат надежду, что их проблемы начнут решаться, но эта надежда не оправдается. В нашем крае много достойных, честных людей, но почему-то мне кажется, что их в Общественной палате не будет. В составе палаты окажутся нужные для власти люди, имеющие выгодные связи. И тогда вся эта затея сойдёт на нет. По-моему, нас опять пытаются обмануть...»

«Аргументы и факты»: «…жалуются ученики, наверное, потому, что им хочется больше свободы…»

Сергей Донцов в «Аргументах и фактах – Забайкалье» разбирается с ситуацией в Урульгинской коррекционной школе-интернате. Автор приводит примеры жалоб детей, после чего приводит точку зрения прокуратуры края о том, что учреждение «погрязло в нарушениях»: «Спальные комнаты без шкафов, тумбочек и стульев, поэтому ученикам некуда складывать вещи. Подростки самовольно уходят из школы в село. Старшеклассники подрабатывают у местных жителей, а на вырученные деньги покупают спиртное». Следствие полагает, что заместитель директора по воспитательной работе Дмитрий Виткаускас, в отношении которого возбуждено уголовное дело, избил двух мальчишек: «Пустой литровой бутылкой наносил удары по головам детей».

«Я разговаривал с пострадавшими, - рассказывает журналисту прокурор Карымского района Денис Курочкин, - следы побоев не оставляли сомнений; что именно так и было. Причем сами ребята просили прекратить проверки, считали, что наказаны справедливо».

Автор приводит данные прокуратуры, которая, приводя данные Роспотребнадзора, считает имевшими место факты, когда в интернате кормили просроченными продуктами, уменьшали размеры порций, крали провизию: «Сотрудники частного охранного предприятия «Гром» 17 января задержали повара и кухонного работника с сумкой и коробкой. В них были мясо, пельмени, молоко и мучные изделия. Однако директор школы Ольга Блем не обратилась в правоохранительные органы. Она просто отправила неблагонадёжных работников в отпуск с последующим увольнением».

После этого Донцов берёт комментарии у самой Блем и на месте: «О жестоком обращении мне ничего неизвестно. Ни один ребенок по этому поводу не обращался ни ко мне, ни к социальному педагогу. Конфликты, конечно, бывают. Так ведь и дети у нас очень сложные, все с диагнозами. Это и олигофрения разных степеней, и нарушения эмоционального поведения. Есть сироты и чада, оставшиеся без попечения родителей, подростки и дети из неблагополучных семей. А жалуются ученики, наверное, потому, что им хочется больше свободы. Да, бывает, в гости к местным ребят не отпускаем. Но ведь они ходят в такие же неблагополучные семьи, из которых их недавно забрали!»

Врач-педиатр интерната Наталья Водницкая подтверждает версию о том, что никаких побоев не было. Некоторые педагоги интерната уверяли журналиста, что Виткаускас мальчишек не бил, а пытался их разнять, когда они повздорили. Понравился Донцову и обед: «В просторной столовой шеф-повар Наталья Юртаева в чистом халате раскладывала по тарелкам пельмени».

Журналист заглянул в комнату девочек, которые пожаловались в прокуратуру: «Одна сразу ретировалась. Алёна и Настя под строгим взглядом воспитателей говорили неохотно, пряча глаза».

Алёна сообщила, что заявление написала, потому что нет конкурсов и дискотек, а про избитых мальчишек ничего не знает. Социальный педагог Виктория Подколзина вообще уверена, что самостоятельно воспитанницы не сочинили бы такие бумаги: «Тут помогли люди постарше, которые решают свои проблемы руками детей! Видно, есть товарищи, которые недовольны требовательностью нашего директора».

«Земля»: «…чтобы купить одно колесо на трактор, нужно продать целого быка…»

Татьяна Решетникова в «Земле» пытается разобраться, можно ли разбогатеть, занявшись животноводством в Забайкалье: «Забайкальский край считают традиционно мясным регионом. Но нынешняя ситуация такова, что свыше 43% потребляемой мясопродукции в Забайкалье завозится извне. А все потому, что за последние 20 лет производство мяса всех видов в живом весе сократилось более чем вдвое и не превышает сейчас 70 тысяч тонн в год, то есть не более 35 кг мяса на одного человека».

Журналист напоминает, что в прошлом году в Забайкалье стартовала программа развития мясного скотоводства. В ней приняли участие 112 сельскохозяйственных предприятий и крестьянско-фермерских хозяйств. В край завезли свыше 600 животных особой мясной породы, построили откормочные площадки на более чем 6 тысяч скотомест. В результате, по словам министра сельского хозяйства Любови Гарголло, рост товарного производства говядины в прошлом году составил 1 612 тонн, поголовье помесного и мясного скота увеличилось еще на 12 тысяч голов.

Программа, по словам Решетниковой, почти не коснулась владельцев личных подсобных хозяйств, у которых, по последним данным, сосредоточено почти 85% крупного рогатого скота: «Малые формы хозяйствования производят почти 90% всей продукции животноводства в крае. Но, как и прежде, из-за проблем со сбытом молока и мяса, они работают лишь на себя, не удовлетворяя потребности края ни в мясе, ни в молоке. Рост поголовья скота и производства мяса обеспечивают, в основном, коллективные формы хозяйств».

Руководитель коллективного хозяйства «Красная Ималка» Ононского района Ятур Танхаев говорит об успехах, которые позволили хоть с трудом, но выйти на рентабельность. Большие надежды он возлагает на строительство мясоперерабатывающего комплекса группой компаний «Талина»: «Тогда появится возможность сдавать бычков мясной породы по высокой цене. Мы будем самоокупаться».

Первый зам главы Красночикойского района Валерий Тюриков уверен, что стимул к развитию животноводства у мелких хозяйств имеется: «В районе действуют 26 пунктов искусственного осеменения животных, то есть при желании заняться разведением галловеев, герефордов можно и в личных подсобных хозяйствах».

Руководитель мясокомбината в городе Петровск-Забайкальском Виктор Имеев уверен, что камень преткновения в обороте мяса – цена, которую производители норовят сделать повыше, а переработчиков это не всегда устраивает. Свои цены он называет приемлемыми: «В прошлом году она была от 42 до 46 рублей за килограмм живого веса. В зависимости от категории животного, выход мяса составляет около 47% от общего веса животного. Значит, за один килограмм мяса, по грубым подсчётам, фермер смог получить около 105 рублей. Фермерам не приходилось тратиться на доставку животного, мы сами выезжали в села за ними».

Заместитель руководителя ООО «Даурия» Анатолий Гладких из Забайкальского района считает, что заниматься разведением скота в Забайкалье невыгодно: «Судите сами: чтобы купить одно колесо на трактор, нужно продать целого быка. А чтобы его вырастить, потребуется почти три года. Цены на технику, на запчасти, на топливо просто несопоставимы с ценой на мясо. Еще сложнее работать без поддержки государства».

«Земля» рассказывает о 82-летней Лидии Константиновне Васильевой - ветеране из посёлка Шерловая-1, которая всю тяжесть военных лет вынесла на своих плечах с малых лет. Она вспоминает детство, начала войны и первые письма с фронта: «…их читали все сообща, сельчане сходились к тем, кто получил письмо, чтобы узнать как там, на фронте, дела. Потом стали приходить похоронки. Это было самое страшное - получить похоронку. И горе это тоже переживали всем селом. Почти в каждой семье были погибшие или пропавшие без вести, а в семье Ваулиных было самое большое горе - погибли три сына, да ещё позже убили зятя на Курунзулайском хребте бандиты с рудника «Белуха».

Лидия Константиновна с 14 лет начала работать в колхозе - доила коров, ухаживала за скотом, растила телят, работала и на полевых работах, собирала урожай. Как подросла, стала работать в кузнице молотобойцем: «Кем я только не работала за годы войны! Отправили меня на лесозаготовку. Сначала рубили и готовили лес, потом этот лес и колготье развозили на лошадях за 20 километров в Балей в больницы, школы, детские учреждения, семьям погибших. Очень трудно было. Приходилось вставать в четыре часа утра, нужно было накормить лошадей, потом выезжали в лес, и домой возвращались к часу ночи».

Героиня материала вспоминает и голод: «А как же мы голодовали! Нам выдавали хлеба из павелицы - это такая сорная трава, похожая на гречиху, растёт сама без посева - по 200 грамм два раза в день, и ещё давали по 400 грамм мёрзлого турнепса, из которого мы варили суп. Никогда раньше не думала, что турнепс и листья капусты будут выдавать по граммам. Есть хотелось всё время, но никто не жаловался. Конечно, все мысли были - скорей бы добить фашистов и досыта поесть хлеба... Летом легче - рвали мангыр с корнем, крапиву».

Победу встретили в поле: «…я пахала, сестра Зина боронила, а братишки помогали нам - собирали старую траву для лошадей. И вот к нам приехал сельский парнишка с криком: «Бросайте работу и езжайте в сельсовет на сходку в Гирюнино! Война окончена!» Были и радостные слезы, что дождались такого дня, и горькие - о тех, кто погиб на войне или пропал без вести. Мало кто вернулся с войны, кто приходил, встречали всей деревней, бежали толпой навстречу».

После войны Лидия Константиновна работа в столовой, на железной дороге, воспитала троих детей: «Сейчас у меня семь внуков и шесть правнуков. Всё у меня хорошо, дети меня ограждают от всяких неприятностей, помогают и поддерживают во всем своей заботой. Я тоже им помогаю своей любовью и добротой».

«Эффект»: «Поднимаю тост за русский народ, который вынес все тяготы войны!»

Ирина Нездешняя в «Эффекте» сообщает, что количество волков «увеличивается в разы в критические моменты - война, кризис, смута», а в Забайкальском крае популяция волков превысила норму в 2,5 раза: «Министр сельского хозяйства региона Любовь Гарголло сообщила, что при норме в 2,3 тысячи голов количество волков уже составляет 5,7 тысяч особей. При этом падёж овец в животноводческих хозяйствах края связан именно с волками. Прирост поголовья волков в Забайкалье идёт в арифметической прогрессии и на сегодня уже превышает 30% в год. Отстрел же хищников держится на уровне в 0,6% - сейчас это по 380 волков от общей численности стаи в 5,7 тысяч».

По данным краевого управления Россельхознадзора, за три последних года ущерб животноводству края от набегов хищников вырос в два раза - до 6 миллионов рублей. Ежегодно волки уничтожают сотни коров, лошадей и свиней, тысячи овец. В лесах гибнет по 20 тысяч изюбрей, лосей и косуль.

Директор ООО «Центр ветеринарного обслуживания» Алексей Наседкин сообщает, что колоссальный экономический ущерб, наносимый стаями волков, слагается из прямых потерь поголовья: «Волк нападает на отару и съедает не одну или две овечки, он режет 15-20 голов. В день волку необходимо пять килограммов мяса. Пять тысяч волков умножаем на 5 килограммов…»

По словам Наседкина, волки могут нападать и на людей, и чаще всего страдают дети: «В деревнях не хватает детских автобусов, дети там порою в школу за несколько километров через лес ходят. А волки, когда снежный покров высокий, жмутся ближе к деревням. В Бурятии не так давно случай был: в селе под Улан-Удэ учительница оставила после уроков мальчика позаниматься, а автобус ушёл. Школа от села в девяти километрах находится. Ночевать негде, пошел мальчишка домой. Не дошёл - съели волки... И таких случаев масса!»

Бороться с волками сложно - химические методы борьбы запрещены, а культура охоты трачена: «Сам неоднократно выезжал на охоты, был свидетелем. Это не охота - это смех. Эффективность от этих охот никакая! Только трата казённых денег. Главы администраций некоторых регионов приняли решение о поощрении и вознаграждении жителей за уничтожение волков. То есть, принёс убитого волка - получил 5 тысяч рублей или барана. Руководители некоторых хозяйств дают и по 10 тысяч, стимулируют по-разному, но результатов это не приносит».

На уровне личного хозяйства, уверен ветеринарный врач, незаменимый помощник - среднеазиатская овчарка: «Щенок её, обладая уникальными генетически передающимися способностями, способен на организацию пастьбы самостоятельно, без вмешательства человека. Идеально подходит для Забайкалья. Кавказские овчарки - тоже хорошие охранники, они рвут всех, кто покушается на имущество хозяина, но и хозяев частенько тоже...»

Николай Осипов беседует с Виктором Адамским: «Это был совершенно седой, довольно крепкий старик, годы его, по моему определению, перевалили за 80. Нрава доброжелательного, открытого, собеседник занятный. Родился в Днепропетровске. Рано потерял родителей, испытал с лихвой детдомовского житья в самое страшное время голодомора 30-х годов на Украине. Выучившись на токаря, работал на заводе в механическом цехе. В 1939 году призван в РККА и служил в Москве во внутренних войсках».

«Сорок первый год, - начинает свои военные воспоминания ветеран. - Мы были на учебных сборах. Возвращаемся в электричке, во всё горло распеваем «Если завтра война», а рядом сидит старушка и плачет. В чём дело? «Так убьют вас, - отвечает,- война началась!»

Сержант Адамский назначается помощником командира взвода и в октябре 41-го сражается под Серпуховым и Волоколамском. О невыдуманных приключениях ветерана в декабре 41-го под Калугой можно прочитать в свежем «Эффекте».

Войну герой материала закончил в Восточной Пруссии, успел повоевать и на востоке, окончил военную академию, командовал различными полками под Москвой. Отдельно вспоминает парад Победы в 45-м - его зачислили участником от отдельной мотострелковой дивизии имени Дзержинского в состав группы знаменосцев: «Нас было 200 человек - 20 по фронту и 10 в глубину. Тренировались днём и ночью с древками и бросали потом фашистские знамёна к подножью мавзолея. Я был в третьей шеренге, а когда повернулись - в пятой. 200 знамён разгромленного врага были брошены, а на следующий день нас пригласили в Кремль на праздник Победы. Я был в Грановитой палате, а правительство - в Георгиевском зале, всё было видно. Сталин поднял тост, похлопали, выпили. Подходит к столу генерал: «Товарищ верховный главнокомандующий, войска Северо-Западного фронта свою задачу по разгрому немецко-фашистских войск выполнили!» Сталин говорит: «Я поднимаю тост за вас, а в вашем лице - за весь личный состав фронта». Выпил. И так за все фронты! Я хорошо запомнил его слова: «Поднимаю тост за русский народ, который вынес все тяготы войны». Было 4 часа ночи. Что творилось на Красной площади! Народ ликовал. Вот они, победители! Нас начали качать, я думал, только бы не уронили на брусчатку. Когда вырвался - фуражки нет, погона одного нет. Пришлось снять второй, но всё равно было приятно. И это запомнилось навсегда».