Читинские метеорологи на Олимпийских играх в Сочи, «Гураны» - в Высшей лиге. Обзор краевых СМИ

На развалинах СибВО

Что ожидает военный городок…

На протяжении нескольких лет над Ясной, что в Оловяннинском районе, нависает «облако» неизвестности. Теперь жители всё чаще вспоминают печальный опыт соседних станций – Мирной и Безречной.

От этих некогда цветущих военных городков остались лишь бетонные стены, пустые пятиэтажки да деревня в несколько десятков домов. Возможно, Ясную ожидает та же участь...

- Мы уже обращались в разные инстанции, даже писали всем посёлком обращение Путину – ответа нет, - говорит Галина Шастина, глава администрации ст. Ясная. – Ни военные, ни руководство края ничего определённого так и не сказали.

Слухи о выводе войск из гарнизона начали подтверждаться уже в 2010 году. К моменту расформирования СибВО на Ясной оставался лишь один сапёрный полк. Руководство 29-ой общевойсковой армии также не располагает информацией о дальнейшей судьбе гарнизона.

- Официальных документов пока нет, поэтому что-то говорить рано, - комментирует ситуацию Валерий Щебланин, начальник службы информации и общественных связей общевойсковой армии. – Да, ходят слухи разного рода, но лишь Министерство обороны примет окончательное решение.

Марш «Славянки»

В декабре с рабочим визитом городок посетил губернатор края Равиль Гениатулин. Основная цель визита – сохранение инфраструктуры городка. Поэтому глава региона в первую очередь проверил котельную, работающую на мазуте. Её после реформы в Министерстве обороны обслуживает «Славянка». По данным администрации района, на один отопительный сезон на Ясной тратят только на мазут 100 млн. рублей, когда как на весь край на уголь чуть больше 200 млн.

В Сибирском квартирно-эксплуатационном управлении уже называют конкретные даты.

- Договор со «Славянкой» рассчитан до 20 июля 2011 года, - поясняет ситуацию начальник КЭУ Роман Романов. – Затем, если не будут приняты меры по его продлению, всё перейдёт в пользование муниципалитета.

Но стоит отметить, Ясная по территории и населению больше всё тех же Безречной, Мирной и Степи. Всё это лишь усугубляет ситуацию, ведь и средств на её содержание нужно гораздо больше.

- Поднимать панику пока рано, - успокаивает яснинцев Андрей Антошкин, глава администрации Оловяннинского района. – Если же войска выведут, то совместно с краем будем решать финансовый вопрос по реконструкции котельной, либо будем брать тепло с Харанорской ГРЭС, где его в переизбытке.

В ожидании перемен

Если проблема с котельной решаема, то проблема с занятостью актуальна уже сейчас. Главным поставщиком рабочих мест всегда являлась армия и предприятия, находящиеся в её распоряжении, в частности 2 детских сада и та же «Славянка» (ранее квартирно-эксплуатационная часть). После закрытия КЭЧ и организации новой коммунальной компании количество работающих там сократилось в 1,5 раза.

Сейчас жители некогда уютного военного городка Ясная, а ныне «поселения Яснинское» живут в ожидании перемен. Военные ждут сертификаты на жильё, чтобы перебраться в перспективные города, а гражданские готовятся к деревенской жизни, ведь сертификата на жильё им не предоставят, а о достойной работе приходится только мечтать.

Андрей Затирко, «АиФ - Забайкалье», №5

Бомба в ночи, или Как я боролась с терроризмом

Считая себя законопослушнейшими гражданами, мы с мужем всегда были готовы проявить бдительность, к которой призывают антитеррористические листовки, и недавно, наконец, представилась такая возможность. Заодно узнали, насколько эффективно действует в экстремальных ситуациях наша доблестная читинская милиция...

В ту ночь я, как обычно, работала за компьютером. Да так увлеклась, что, подняв глаза на часы, увидела, что стрелки показывают четверть пятого. В подъезде среди полной тишины раздался странный звук и заставил меня оторваться от монитора. Вслед за этим звуком, напоминающим скребок металлического прута по железной двери, явственно послышалось шебуршанье о решётку, которой отгорожены от лестницы наша и соседская квартиры. Тихонько брякнула дверь решётки.

То ли от того, что за этими шорохами ничего более не последовало, то ли от того, что не хотелось выбираться из-за компьютера, я не взглянула тогда в глазок. О чём вскоре пожалела. Закончив работу через полчаса, я привычно проверила двери – в подъезде было светло, тихо, но в нашей «ограде» стоял... большой чёрный чемодан.

Вместо того, чтобы нырнуть в долгожданное уютное тепло постели, я должна была предпринять срочные меры по спасению жильцов нашего не самого прекрасного на свете, но густо начинённого человеческими жизнями дома.

«С одной стороны, кому и зачем понадобилось устраивать тут взрыв да ещё тащить такую громоздкую штуку на шестой этаж. Но с другой стороны, не сам собой же он тут появился, вечером его не было, и уж очень осторожными были недавние шумы... Разбужу-ка главу семьи!» - решила я и растолкала мирно посапывающего мужа:

- Милый, вставай, - сказала я будничным голосом. – Надо проверить, нет ли в чемодане бомбы.

- Чего? Лучше иди, я тебя обниму и уснём.

- Да ты пойми! Там, на лестничной клетке кто-то поставил че-мо-дан.

- Ну собираются, значит, в дорогу.

- В какую дорогу? Ещё ночь. Он у наших дверей.

Недовольно ворча, муж потопал в прихожую.

- Из подъезда кто-нибудь выходил?

- Кажется, нет. Было бы слышно, - я вспомнила, что в приоткрытое окно обычно доносятся все разборки ночных прохожих, все мяуканья одиноких котят, даже все поскрипывающие на снегу шаги.

- Значит, они там. Дай-ка я выйду.

Эти «они» меня встревожили не на шутку: если уж мужчина всерьёз это говорит, значит...

- Может, не надо?

- Надо.

- Ты прости меня за всё. Если что.

- И ты меня.

- Только не притрагивайся! Так в инструкциях написано...

- Ладно.

Вышел, я с топориком за дверью. Тишь да гладь.

- Может, бомж какой на сохраненье поставил?

- Позвони соседям.

- А ну её, разорётся. Она редко когда не на метле.

- Тогда я вызываю милицию. Они же сами пишут: вызывайте.

- Давай я его хоть сфотографирую. А то бомж унесёт, а нас оштрафуют. Как шутников.

Как нарочно, именно в этот день у нас сломался телефон, и звонить пришлось по мобильному. Ни «02», ни «002» не давало результата, а телефон дежурного по Черновскому району не отвечал. Не отвечал пятнадцать минут, двадцать.

- Крепко спит, - подытожил муж. Так же не удавалось вызвать однажды этого дежурного, когда во дворе в начале ночи вспыхнула нешуточная драка с резнёй, воплями подгулявших женщин и яростным матом мужчин.

Беспокойства особого не было, но всё же в тягостные минуты ожидания я передумала много о своей жизни. Решила быть добрее и милосерднее, ни минуты не тратить зря, всегда у всех просить прощения вовремя, а ещё – переехать за город, чтобы не мне сторожить покой по ночам, а верной собаке.

Стала звонить дежурному межрайонной службы безопасности – эффект тот же. «Как же мы одиноки во Вселенной!». Перекрестилась. И сразу же пришла спасительная мысль: попытаю удачи в Читинском суворовском училище, номер которого знала.

О чудо! Бодрые голоса, внимание. Вначале посоветовали ещё потиранить черновских стражей порядка. Понабирав их номер ещё минут десять, я могла уже с чистейшей совестью заявить, что кроме ребят из Читинского суворовского училища в этот предутренний час никто не поможет отвести беду. Они записали наши данные.

Быстрёхонько приехали два молодых милиционера. Светят фонариками.

- Шнур есть?

- Вроде нет.

А я-то думала, в XXI взрывные устройства имеют цифровое управление или, по крайней мере, часовой механизм, и их не оснащают уже бикфордовыми шнурами.

- А, ладно.

Один из них, не тратя больше времени на раздумья, полез в чемодан. Голыми руками.

- Книги какие-то... - мы вздохнули облегчённо, но, признаться, и слегка разочарованно.

Постучали к соседке. Она, словно ждала, набросилась:

- Мой чемодан. Где хочу, там и ставлю. Завтра выброшу на помойку.

- Но почему вы вынесли его в такое время?

- Вот ещё, вас не спросилась!

...Хорошо, что хорошо кончается. Только вот очень уж мы уязвимы, если даже к соседям с вопросом постучаться стало неловко, и если те, кто отвечает за общественную безопасность, так халатно относятся к своему святому долгу.

Мария Пономарёва

Эта история произошла до взрыва в аэропорту Домодедово. Уверены: сегодня читинские стражи порядка проявили бы куда большую бдительность. И почему всё у нас так: пока гром не грянет?..

«Читинское обозрение», №5

Об ужасах прошедших дней и страхе, который не страх

Наша жизнь состоит из страхов. Для одних главный страх в жизни – это контрольная по математике за четверть, для других – извращенцы с соседнего двора, для третьих – повестка в военкомат, для четвёртых – страх сердечнососудистого заболевания, для пятых (после рюмки-другой) – экипаж ГАИ на последних метрах перед гаражным кооперативом. Боятся все, независимо от пола, возраста, социального статуса или достатка...

На прошлой неделе выяснилось, что все наши страхи и не страхи вовсе, а так, невинная детская страшилка. События минувших семи дней были пропитаны Ужасом.

Поздним вечером в понедельник, 24 января, когда многие читинцы уже отходили ко сну, пришло известие о крупном теракте в московском аэропорту Домодедово. В зале прилёта международных авиарейсов террорист-смертник привёл в действие взрывное устройство мощностью около 7 килограммов в тротиловом эквиваленте. Погибли 35 человек, в том числе граждане Великобритании, Австрии, Украины, Германии, Узбекистана и Таджикистана. Ранения получили более 100 человек, в том числе граждане Таджикистана, Нигерии, Франции, Италии, Молдавии, Германии, Сербии, Словакии и Словении.

Этот взрыв, названный в Рунете «самым крупным террористическим актом на объектах транспорта в последнее время», показал даже самым отпетым скептикам, что для терроризма не существует расстояний и географии.

Испокон веков Чита была связана с Москвой именно через аэропорт Домодедово. Произойди взрыв часом раньше или часом позже, и тогда похороны жертв теракта (тьфу-тьфу-тьфу, не дай Бог, конечно) вполне могли проходить не только в Москве, но и в Забайкалье, которое, как всегда казалось, было далеко от терроризма.

Масло в огонь подлило и раскрытие убийства 56-летнего таксиста Рината Тимчурина. Водитель одной из таксомоторных фирм забайкальской столицы пропал вместе со своим автомобилем 24 января в районе КСК. 27 января в том же районе нашли тело несчастного таксиста с черепно-мозговой травмой, а вскоре и задержали убийц – двух 21-летних ранее судимых парней. Как выяснилось, на убийство они пошли, чтобы завладеть «Хондой Мобилио», на которой таксовап Тимчурин. И эту машину они бросили тем же вечером. Язык не порывается назвать мотив убийства животным. Звери просто так не убивают никогда. Просто так убивают нелюди в человечьем обличий...

Неделя Ужаса закончилась известием о начале в Чите суда над 35-летним папашей-изувером, который забил до смерти своего полуторагодовалого сына. В этом случае тоже назвать убийцу животным значит незаслуженно оскорбить представителей мира фауны. Покойся с миром, кроха! Твоего, с позволения сказать, родителя, жизнь всё равно накажет.

Так закончилась неделя, которая в лишний раз доказала нам, что наши каждодневные страхи вовсе и не страхи. Есть вещи гораздо пострашнее, которые тоже надо пережить.

Не надо бояться. Надо жить.

Алексей Будько, редактор, «Эффект», №5

Была блокада…

«Ленинграду семья врага народа не нужна»

Ленинград теперь часто снится Вере Андреевне Вельмовой. «Дедка, в Ленинград хочу», - обращается она к мужу. Он улыбается и ласково обнимает супругу: «Верочка, кто тебя там ждёт...»

Верочке было десять лет, когда началась война. Дочь врага народа, реабилитированного посмертно, и военного врача ужасы блокадного Ленинграда, как ни старалась, никогда не сможет забыть.

«Лепок» из жмыха, суп из храпа

- У нас в Ленинграде была трёхкомнатная квартира, - перебирает Вера Андреевна старые пожелтевшие документы. – И дом стоял недалеко от Финляндского вокзала – на пересечении улиц Нижегородской и Ломанской. Нам первым от немцев досталось – район у Литейного моста в Ленинграде тогда считался стратегически важным объектом. Через вокзал шло снабжение города, эшелоны с военными и техникой оттуда на фронт уходили. Напротив дома – училище артиллерийское, военная академия и церковь. Из зениток бомбили почти каждый день...

Вера Андреевна в семье самая младшая. Пока мама, старшая сестра Светлана и 74-летняя баба Саша трудились в военном госпитале и на швейной фабрике, она и средняя сестра Галя вместе с дворовыми мальчишками ходили по квартирам соседей, собирали старые чулки.

- Мы в них песок насыпали и на чердак таскали – делали зажигательные бомбы. Там ребята постарше дежурили, а мы у них на подсобных работах.

Подвал, в котором три осенних месяца, спасаясь от обстрелов, жили Вера и Галя, печку-буржуйку, которую помог смастерить сосед и которую топили мебелью и домашней библиотекой, бидон с водой, принесённый девочками с Невы, 125 граммов белого хлеба из опилок и бумаги – это и ещё многое Вера Андреевна отчётливо помнит. Как будто всё это случилось не 66 лет назад – вчера.

- Как-то в сентябре мама принесла домой килограмм картошки. Сварили её в мундире, разделили на всех по картошине и съели. Больше в эвакуацию мы картофель не видели.

А ещё был «лепок» из жмыха – что-то вроде хлеба – и суп из листьев. Храп – так называли эти листья взрослые. К 42-му у Веры развилась дистрофия.

- Как же мама за нас тогда боялась! Она на казарменном положении была. Домой раз в неделю приходила. И шла всегда со страхом: живы ли мы, цел ли дом. Если цел, значит, живых или мёртвых нас в квартире обязательно найдёт. Переживала. Люди от голода детей воровали. Матери младших рубили на мясо, чтобы хоть как-то прокормить старших. Собак и кошек в Ленинграде к осени 41-го не осталось. Только на улицах лежали горы трупов. Как дрова – штабелями. Те, кто ослаб от голода, выходить из квартир уже не могли, умерших родственников выбрасывали в окна. Они так и стояли в сугробах, как столбики. До весны стояли. Потом их грузили в кузов американских машин с большими колесами, накрывали брезентом и увозили на Пискарёвское кладбище. Оно тогда не имело названия. Просто было место, куда свозили жертв блокады. Хоронили по годам. В 42- м году было особенно много умерших. И баба Саша моя тоже там похоронена.

Каменные гробы, а в них – покойники

Тысяча рублей, огромные до войны деньги, как-то вмиг потеряли свою ценность. Золотое кольцо, на которое до блокады можно было купить гарнитур из красного дерева, стало ненужной побрякушкой. За кусок хлеба люди не жалея расставались с мебелью, драгоценностями, одеждой...

- Ни воды, ни тепла, ни света. Дома – что каменные гробы, а в них – покойники.

Семью Веры Андреевны эвакуировали в 42-м. Везли по Ладожскому озеру на грузовых машинах. Ночью. Из-за бомбёжек 12 машин с людьми ушли под лёд. Брать вещи запретили – только сменную одежду. А потом был товарный поезд и два месяца пути в переполненном вагоне до Новосибирска. Ни туалета, ни постели. Умерших от голода раскачивали и выбрасывали прямо на ходу – поезд останавливался лишь для того, чтобы пропустить вперед эшелоны, идущие на фронт.

В спешке мама Верочки не оставила заметку в домовой книге, и трёхкомнатную квартиру на четвертом этаже у Финляндского вокзала после войны занял работник общепита.

Две похоронки

В надежде хоть что-то узнать о без вести пропавшем супруге семья приехала в Забайкалье. Здесь им выдали первую похоронку. «Издевательство Сталина» - так называет её Вера Андреевна. В ней сообщалось, что отец погиб в 42-м году. Причина смерти не указана. Уже в 88-м, когда Вера Андреевна обратилась в КГБ с просьбой поднять дело отца, выяснилось, что его расстреляли как врага народа 5 октября 1938 года.

- Отец служил под командованием Рокоссовского. Дружил с Чайковским, состоял в группе командующего Среднеазиатским военным округом Ивана Грязнова. Их всех по приказу командования отправили в Забайкалье – укреплять границу. Говорят, что на допросах у Чайковского выбивали зубы, ломали рёбра. Что в Дарасуне у всей этой «шайки-лейки» была своя штаб-квартира, что отец мой был знаком с послом Японии. Из-за всей этой лжи их объявили врагами народа. После эвакуации семья Веры Андреевны хотела вернуться в Ленинград. Вот только секретарь обкома партии Кузнецов запретил. «Ленинграду семья врага народа не нужна», - сухо заявил он маме трёх девочек, капитану медицинской службы, коренной ленинградке. В 91-м году Вера Андреевна получила бессрочное свидетельство «О реабилитации жертв политических репрессий». Мама умерла в 1971, так и не дождавшись оправдания супруга. Где похоронен отец, Вера Вельмова не знает до сих пор.

Всё, что осталось

Знак «Жителю блокадного Ленинграда», удостоверение жителя блокадного Ленинграда, две похоронки на отца, рецепт, выписанный доктором кому-то из семьи ещё во время блокады, поздравительные открытки от первого Президента России Бориса Ельцина, Владимира Путина, бывших коллег и хорошая, по словам самой блокадницы, пенсия. Это всё, что осталось от тех лет.

Как-то Вера Андреевна приезжала в Ленинград – в гости к тёткам. Подходила к своему дому у Финляндского вокзала на выборгской стороне. В квартире по адресу: улица Нижегородская, дом 14/2, квартира 17, площадью 51,75 квадратных метра уже давно живут чужие люди. Подвала, в котором она и Галя скрывались от бомбёжек, больше нет. Как нет механической прачечной, в которой стирали бельё для солдат, и кочегара той самой прачечной – во время блокады снаряд зенитки уничтожил здание. Остались воспоминания и тяжёлые сны. В Ленинграде Веру Андреевну уже действительно никто не ждёт.

Только цифры

30 блокадников проживает сегодня в Забайкалье.
1163 рубля 80 копеек – размер ежемесячной выплаты жителям блокадного Ленинграда.

Галина Пешкова, «Эффект», №5

«Выход в Высшую лигу был логичен»

Интервью с художественным руководителем команды «Гураны», пробившейся в элиту КВН.

Сборная Читинского государственного университета «Гураны» в нынешнем сезоне будет выступать в Высшей лиге КВН. О том, как команде удалось добиться такого результата, и о возможностях «Гуранов» в «вышке» «Забмедиа» рассказал художественный руководитель забайкальской команды Тимур Супонов.

«Сбылась мечта»

- Поздравляю с выходом в Высшую лигу. Поделитесь секретом – как вам удалось этого добиться?

- Всё очень просто – мы строили, строили, и, наконец, построили. Это логично, что когда люди занимаются чем-то долгое время на хорошем уровне, то они достигают определённых вершин. В нашем случае было так же, причем у нас был долгий путь – мы прошли все ступени, какие только могут быть – сначала играли в Чите, потом в Красноярске, затем в Первой лиге, после чего в Премьер лиге и вот, наконец, вышли в Высшую лигу. Для нас это, конечно, было неожиданностью, но мы предполагали, что так может быть.

- Какие эмоции испытали, когда узнали об этом?

- Сбылась наша мечта. Но так как она не свалилась неожиданно, а мы долго шли к этому, то, скорее, испытали профессиональную радость, но каких-то бурных эмоций не было.

- Сборная Иркутска и Улан-Удэ в очередной раз прошла в Высшую лигу. Считаете их конкурентами по стилю?

- Нет, у нас разный стиль, мы непохожие команды. Да и, думаю, нас не скоро вместе поставят, во всяком случае, в первой игре сезона мы с командой «350» (основа команды – бывшие игроки «Байкала») не встретимся. Надеюсь, что и мы, и наши соседи пройдут как можно дальше.

- Раз уж вы заговорили об этом, то скажите, каковы, на ваш взгляд, шансы «Гуранов», оцените силы команды?

- Я не могу сейчас ответить на этот вопрос. Потенциал у всех команд, играющих в Высшей лиге, очень высокий, да он и не может быть другим – ведь все, кто в нынешнем сезоне попал в Высшую Лигу, играют в КВН по пять и более лет, имеют огромный опыт. Здесь на первый план встаёт психология, умение организоваться и, разумеется, административный, авторский ресурсы. Нельзя сказать, что какая-то команда имеет преимущество над другими, явных лидеров нет, и мы, на мой взгляд, никому не уступаем.

Средневековье

- Кто будет капитаном забайкальцев?

- В данный момент одним из лидеров команды является Антон Остерников. Если будет играться капитанский конкурс, думаю, он с этим справится.

- Какие изменения произошли в команде?

- Временно ушла единственная девушка в «Гуранах» Инна Кузнецова. Но ушла не из-за какого-то конфликта, а по семейным, радостным обстоятельствам – она готовится стать мамой.

Естественно, сейчас мы будем усиливаться, обновлять команду, может, не актёрски, а, так скажем, вокально. Ведь Высшая лига требует качества во всех аспектах – если ты поёшь, надо петь «по-настоящему», если шутить, то это должно быть смешно.

- А девушка будет в команде?

- В нашей команде не может не быть девушки. У нас же всё равно будут женские роли, но пока не могу сказать, кто именно может пополнить состав «Гуранов», девушку мы ищем.

- Уже начали готовиться к первой игре?

- Конечно, времени ведь осталось мало – игра состоится 17 февраля. У нас прошли сборы, сейчас решаем организационные вопросы, придумываем шутки, учитывая специфику нынешнего сезона. Как нам сказали, в этот раз Высшая лига будет тематической, всё должно быть строго по теме, включая шутки «биатлона», которые раньше были вольными.

- А какая тема игры?

- Общая тема будет Средневековье. Больше пока ничего не скажу.

- Не секрет, что некоторые команды используют шутки авторов со стороны. «Гураны» прибегали к этому?

- Это обычная практика, когда за определённую плату приглашается консультант, помощник. И мы к этому несколько раз прибегали, иногда это было удачно, иногда нет. На самом деле нельзя воспринимать приглашённого человека как мессию, который придёт и всё сделает, это заблуждение. Этот человек будет работать только в том случае, когда и команда будет работать.

«Можем сыграть на провинциальности»

- Опыт в «премьерке» вам многое дал?

- Естественно. Ведь в телевизионной лиге есть определенные требования, и мы уже знаем, что и как нужно делать. Есть много нюансов, которые мы уже на собственном опыте изучили, и теперь не будем наступать на грабли. Ну и второй момент – любая телевизионная лига учит мобильности, что крайне необходимо в Высшей лиге, где на переделывание материала, который не понравился редакторам, дается крайне мало времени, буквально ночь.

- Кто является спонсорами «Гуранов»?

- В данный момент финансирование нашей команды в равных долях осуществляет Читинский государственный университет, на базе которого и была создана команда КВН «Гураны», и правительство Забайкальского края, которое осуществляет поддержку через Дворец молодёжи «Мегаполис». Так что в данный момент всё более-менее устаканено, по крайней мере, мы не боимся, что в Москве будем питаться одним «Дошираком» (улыбается).

- Многие КВНщики закрепляются в Москве, на том же «ТНТ». У «Гуранов» есть шанс попасть на TV?

- Нам предлагали, и не раз, быть авторами на развлекательных каналах. Нам говорили – пишите, посмотрим, но просто мы люди более консервативные, не очень к этому стремимся, а может, просто не пришло ещё время для этого. В будущем, как говорится, поглядим.

- С достижениями «Гуранов» вырос уровень читинской лиги КВН? Ведь у местных команд перед глазами пример, к которому надо стремиться…

- Естественно, мы задаём какой-то определённый ритм, вкус, и команды, глядя на нас, подтягиваются. Приведу один показательный пример – три года назад, когда мы только начинали играть в «премьерке», мы ничего не брали из читинской лиги, там просто нечего было брать, сейчас же с каждым годом количество материала, который показывается в нашей, городской, лиге, а затем и в телевизионной, растёт. В последнее время в читинской лиге появилось довольно много шуток, которые можно показывать по телевизору.

- Не будете в своих выступлениях обыгрывать наше приграничное расположение?

- Наверно нет. Ведь москвичи не понимают, где мы находимся, для них Китай – это Дальний Восток. Вообще, это очень большая проблема, мы общались с представителями ряда команд, и они нам прямо сказали, что уже замучались, так как не могут найти в своём регионе изюминку, такую, как, например, у кубанцев – казачество. Мы, наверно, можем сыграть на провинциальности, как, например, смоленская или воронежская команды.

- Можете пообещать нам, вашим болельщикам, почаще радовать нас в новом сезоне?

- Я думаю, что наши опыт, силы позволят нам выступить на хорошем уровне, и мы постараемся ещё больше удивить и болельщиков, и себя. КВН – это такая игра, когда нужно придумывать что-то новое, и если ты не удивляешь в первую очередь себя, то ты не получаешь от этого удовольствия. Наши болельщики долго ждали выхода «Гуранов» в Высшую лигу, и мы постараемся их не разочаровать. Андрей Белокопытов, «Экстра», №5

От Сочи до Могочи

Забайкальские синоптики будут прогнозировать погоду на Олимпиаде-2014

22 ноября по 3 декабря 2010 года в Сочи состоялись курсы повышения квалификации метеорологов, которые будут обеспечивать метеорологическую поддержку XXII Олимпийских и XI Паралимпийских игр. Среди прочих российских синоптиков в семинаре участвовали и два забайкальских специалиста.

Обучение на столь важном семинаре прошли два забайкальских метеоролога отдела метеопрогнозов ГУ «Читинский центр по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды с региональными функциями» - синоптики 1 категории Алла Хохлова и Светлана Хрусталёва. Как раз со Светланой Сергеевной удалось побеседовать корреспонденту «Экстры».

? Наверное, сейчас вам, Светлана Сергеевна, завидуют многие забайкальцы – вы будете свидетелями поистине исторического момента. Как вы оказались на этих курсах?

- В январе 2010 года Росгидромет «кинул клич» по стране об отборе метеорологов для обеспечения Олимпийских и Паралимпийских игр, а также тестовых соревнований 2011-2013 годов. Одно из требований – знание английского языка. Из 80 заявок специальной комиссией Росгидромета были отобраны 30 кандидатов для участия в семинаре, в том числе мы – два синоптика от Забайкалья. Отмечу, что мы – представители самого восточного региона России, на семинар не попали ни приморцы, ни амурчане, ни хабаровчане. В нашей команде в основном молодые синоптики – 30-35 лет, но уже зарекомендовавшие себя как профессионалы. Надо сказать, что сегодня ни одно грандиозное спортивное мероприятие, тем более, Олимпийские и Паралимпийские игры, не могут проходить без сопровождения синоптиков. Ведь погодные условия влияют на многое – и на инвентарь, и на обмундирование, и на проведение соревнований в целом.

- Вы побывали на Красной поляне, где непосредственно развернётся главное действо всего мирового спорта в 2014 году?

- У нас ежедневно, с утра до вечера, проходили занятия по региональным особенностям местности, климата, по английскому языку. Рассказывали о самой организации нашей работы во время Игр. И, разумеется, возили нас и на Красную поляну, где в настоящее время продолжается стройка олимпийских объектов. Нам показали только те сооружения, которые уже находятся в завершающей стадии строительства. Но стройка, я вам скажу, идёт масштабная.

- Вам уже определили задачи? В каких условиях будут работать синоптики?

- В самых что ни на есть боевых! Хотя для синоптиков пока ничего не приготовили, но нам объяснили, что работать мы будем в небольших вагончиках рядом со всеми трассами. Работа будет настолько оперативной, что, например, ко мне может зайти тренер любой команды и узнать о погоде. Или, как рассказывали наши коллеги, побывавшие на Олимпиаде в Ванкувере, синоптиков, к примеру, нередко вызывали на срочный брифинг, где они отчитывались по предстоящим изменениям в погоде. Нам это тоже предстоит, причём на английском языке.

Нашу команду синоптиков, скорее всего, разделят – одни будут обслуживать Олимпийские игры, другие – Паралимпийские. По три синоптика будут отвечать за конкретный объект – будь то горнолыжная трасса, санный спуск или трамплины. Прогноз погоды мы должны будем давать не только на весь день проведения соревнований, но и каждые три часа, а также так называемый ежеминутный прогноз.

- Светлана Сергеевна, как вам сочинская погода?

- Климатические условия мегасложные. Если на самой Красной поляне – одна погода, то при подъёме чуть выше на несколько метров – совершенно другая. Когда мы двумя группами поднимались на высоту 2000 метров над уровнем моря на фуникулёрах – а они идут с интервалом 2-3 минуты, - то первая группа застала солнце, а мы, вторая группа, через пару минут попали в туман, ветер, снежные заносы. Это, конечно, осложняет нашу работу. В горах всегда свои климатические особенности, погода резко меняется каждую минуту. К тому же большое влияние играет и море, и то, что климат Сочи практически не изучен. Но нас успокоили тем, что нам предоставят новейшую аппаратуру, техническое оснащение – по периметру будут стоять камеры, которые нам через мониторы покажут изменения погоды на наших участках, автоматические станции. Также мы будем тесно работать с местными метеорологами и лавинщиками, так как февраль и март – время проведения Игр – это как раз лавиноопасный период.

- Ваши коллеги-синоптики интересовались забайкальским климатом? Не удивлялись, как мы тут живём?

- Ещё как! После первого семинара (а они будут примерно раз в год до 2014-го) мы создали в социальных сетях свою группу, где обмениваемся информацией. И меня спрашивают, мол, как там у вас погода. Я пишу: «У нас сегодня минус 44». Коллеги, конечно, в ужасе... Татьяна Белокопытова, «Экстра», №5

Как исчезают памятники

В декабре 2010 года на природном памятнике мирового значения Сухотино в окрестностях Читы был вырыт котлован семиметровой глубины.

Археологи называют это место уникальным. Здесь расположен целый комплекс археологических памятников, где в разные годы были обнаружены древние жилища, огромные количества каменных орудий, костей мамонтов, носорогов и диких лошадей. В пострадавшем Сухотино-4, в частности, археологам было известно 18 культурных горизонтов, характеризующихся временем с 25 до 11 тыс. лет нашей эры. Здесь были найдены жилища с инвентарем из камня, кости, рога, украшения из скорлупы яиц страуса и предметы искусства древних людей. Карьер, вырытый неустановленными лицами, полностью уничтожил Сухотино-4.

Известный учёный, доктор исторических наук Михаил Константинов, как только ему стало известно о варварском уничтожении памятника, обратился с письмом в природоохранную прокуратуру. Редакция газеты «Земля» обратилась за разъяснениями сюда же.

Природоохранный прокурор Жанна Дьячкова рассказала, что обращение Михаила Константинова не осталось без внимания. Прокуратура провела проверку и усмотрела нарушение федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ». Прокурор Дьячкова пояснила: «Мы проверили, был ли этот участок земли передан другому лицу и выяснили, что не был. Охрану памятника должен был нести субъект, в данном случае – Министерство культуры Забайкальского края. Мы внесли представление об устранении нарушений, но прошло уже больше месяца, а ответа все нет».

Ответ, по словам прокурора Дьячковой, должен был поступить из краевого министерства культуры ещё 19 января, но оказался на столе прокурора только 1 февраля. Когда мы созвонились с Жанной Дьячковой чуть позже, она сообщила, что «недовольна этим ответом, в нём министерство культуры ссылается на отсутствие средств для обеспечения охраны памятника. Но поскольку это обстоятельство не снимает ответственности, дело было передано в краевую прокуратуру для подготовки к суду».

Татьяна Жеребцова от имени краевого министерства культуры в своём комментарии газете «Земля» заявила, что «не понимает, что имеет в виду природоохранная прокуратура, когда говорит, что наше министерство не предприняло никаких мер для охраны. Министерство не может поставить забор и охранника – этот вопрос решается не на уровне исполнительной власти».

По словам Татьяны Жеребцовой, сегодня готовится пакет документов на утверждение границ территории объекта культурного наследия Сухотино-4. Эти документы затем будут направлены в органы местного самоуправления и в органы госвласти, уполномоченные разрабатывать градостроительную документацию. Определение границ объекта, пояснила Жеребцова, позволит министерству проводить охранные мероприятия через пользователя земельного участка. Но поскольку у Сухотино-4 нет пользователя, то проводить такие мероприятия будет некому.

В данном случае, считает Жеребцова, речь идёт о проблеме музификации памятника под открытым небом. Только на первоочередные меры – ограждение территории, обеспечение объекта вневедомственной охраной, освещением и т.д., по оценке минкульта, требуется более 9 млн рублей. Таких денег в бюджете нет.

- Если были бы найдены те, кто вырыл котлован, мы могли бы наложить на них штраф, - посетовала Жеребцова, - и хотя бы на эти деньги, взысканные в качестве ущерба, организовать охрану. Но ОВД Ингодинского района г. Читы отказало нам в возбуждении уголовного дела, потому что виновные не были найдены.

По ощущениям редакции, поиск «козла отпущения» продолжается. Кто им станет – покажет время.

«Земля», №5