Жительниц районов с патологиями вынудят рожать в Чите — это объясняют тем, что в столице помощь лучше

Если глобально смотреть на то, что происходит в селах, можно вообще было не писать эту колонку. Урбанизация продолжает разгоняться и, несмотря на то, что по данным Росстата, доля городского населения в Забайкальском крае не показывает резкого роста, она неуклонно растет — за последние 8 лет этот показатель вырос с 67,7 до 68,7%. Растет на фоне достаточно высокого уровня миграции: еще два года назад край был в первой десятке регионов с наибольшим миграционным оттоком. Села умирают, мы все наблюдаем их медленную кончину, но ничего не можем с этим сделать. Но вся правда, наверное, в том, что мы и не пытаемся.

В конце октября стало известно, что новый роддом в Балее планируют закрыть, а беременных с патологией беременности начнут перенаправлять в Краснокаменск или Читу. Женщины с нормальной беременностью без осложнений смогут рожать в экстренном — ургентном — родзале. В будущем коснется это не только Балейской ЦРБ, но и всех районных больниц, где количество родов менее 100 в год на протяжении нескольких лет. Это не частное решение регионального Минздрава, есть приказ федерального ведомства от 2020 года, который утверждает порядок оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология», там медицинские организации распределяются по уровням. Беременных женщин, которые находятся в группе среднего и высокого риска, должны направлять в медицинские организации второго и третьего уровня: в Забайкалье это краевая больница в Краснокаменске плюс роддом, краевой перинатальный центр и перинатальный центр клиники в Чите.

Говорят, что наш регион хуже других справлялся с исполнением приказа, и вот теперь, наконец, забайкальский Минздрав добрался до реорганизации медучреждений. Оптимизация и централизация ли это? Да. Повлияет ли она негативно на матерей и медицинский персонал в районах? Власти края и представители сферы говорят, что только положительно — в условиях сельской местности нет возможности обеспечить нормальные роды при патологиях и выхаживать сложных детей. Плюс у специалистов там недостаточно практики. При этом сельских врачей и медперсонал не сократят, они останутся помогать беременным без осложнений и в случае экстренных родов.

Меня в этом обосновании ничего не смущает. Врачей в селах не хватает давно, оснащены районные больницы по-прежнему плохо, из-за чего лишены возможности полноценно оказывать услуги, в том числе платные, и получать дополнительное финансирование. Но учитывая приказ и логику Минздрава, никто и не собирался оснащать районные больницы или маршрутизировать пациенток так, чтобы они могли получить помощь не только в Краснокаменске или Чите. Курс на централизацию был взят давно, и то, что сейчас происходит — это его продолжение. Не новый виток, не актуальная проблема, а следствие оптимизации и кризиса в здравоохранении.

В России последние 10 лет активно пытаются бороться с младенческой и материнской смертностью. Эта практика успешна, если ссылаться на статистику, которой по итогам 2021 года делился с нами глава Минздрава РФ Михаил Мурашко. По итогам прошлого года показатель младенческой смертности обновил минимум и снизился до 4,4 смерти на тысячу детей. А число смертей новорожденных с 2013 по 2020 год сократилось на 43,6%. Но вообще, это тенденция во всем мире. Помощь становится более технологичной, возможностей для оказания этой помощи — больше. И никто не собирается облегчить этим жизнь в районах.

Еще есть статистика 2021 года по Забайкалью. В 2020 году младенческая смертность составляла 5,1 случая на 1000 детей, это меньше целевого показателя в 5,3. А в 2021 году край превысил показатели смертности новорожденных в 1,5 раза. В 2022 году ситуация снова начала откатываться назад. Смертность новорожденных снизилась значительно — на 22,4%. При том, что еще не было реорганизации, которая и призвана, если опираться на риторику краевого Минздрава, сократить количество смертей. Будет интересно наблюдать за статистикой дальше, когда сложные беременные начнут рожать только в Чите или Краснокаменске, потому что сейчас такая реорганизация не кажется панацеей. Хотя если верить губернатору, то это так.

На прямой линии с главой края в начале ноября Александру Осипову задали вопрос, почему женщин из сёл отправляют рожать в Читу. Он ответил, что Краевой перинатальный центр — «это самая качественная услуга для любого абсолютно случая».

— Мы сегодня, к сожалению, ведем не очень здоровый образ жизни, имеем кучу хронических заболеваний и патологий при развитии плода — это всё складывается в смертность детей. Забота о матерях и о детях заставляет сосредотачивать в высококвалифицированном учреждении все роды. Там, где не будет никаких ошибок. Наши мамочки не такого здоровья, как бабки и прабабки, которые могли в поле родить и через 2–3 часа продолжать жать, как мне бабушка рассказывала.

Вряд ли в полях велась статистика осложнений для женщин и детей при таких родов, о которых рассказывала Александру Осипову бабушка. Вряд ли в перинатальном центре в Чите исключены все ошибки, как он говорит. Вряд ли смертность детей складывается только из того, что мы ведем не очень здоровый образ жизни. Я не думаю, что губернатор намеренно использует эту манипулятивную аргументацию тем, что патологий стало больше, ведь краевой Минздрав ему вторит. Но это звучит как «сами виноваты». И это тем более не коррелируется с воспеванием губернатором ценности жизни «нашей нации». Он говорит — мы обязаны «сохранить каждую жизнь», но по статистике каждый третий ребенок в России рождается больным. Только в 2019 году таких детей родилось 461 тысяча. Поэтому глобально проблема с ценностью и качеством этой жизни не кажется решенной тоже.

На фоне всей этой истории с попытками улучшить качество системы родовспоможения вырисовывается гораздо большая проблема — система профилактики и медицинского просвещения не работает. Ни пациенты, ни сама система, что бы ни говорили в бодрых отчетах представители профильных министерств всех уровней, как будто не заинтересованы на самом деле в качестве этой жизни. Потому что одно дело — роды, а другое, когда ты из района не имеешь возможности выехать в Читу для базового полноценного обследования, чтобы, например, подготовиться к этим самым родам. Или когда в твоей ЦРБ вообще не хватает всех врачей, когда в ней нет лабораторий и приходится ждать результатов анализов из Читы или вовсе за ехать в столицу, чтобы их сделать.

То есть да, мы виноваты, что мы ведем не очень здоровый образ жизни, но как быть с тем, что врачей просто нет в ЦРБ?

И ровно так же, как не работает всё, не работает и сопряжение систем. В перинатальном центре сейчас больше возможностей помогать женщинам с патологиями, но их небезопасно даже вести по некоторым региональным дорогам. И всё, что так красиво описывают при попытках рассказать о перинатальном центре и его возможностях, на деле работает там, как и везде. Это просто лучше оснащенная больница, где есть все врачи. Вот оно — решение проблемы. Но оно дорого стоит и проще обеспечить финансирование для перинатального центра, чем мучиться с районками и не закрывать родильные отделения поголовно, а разработать какую-то маршрутизацию, не зарывая сельские территории окончательно.

Самое увлекательное во всей этой истории то, что в Минздраве говорят про экстренные (ургентные) родзалы, которые организуют в районах. Беременные, роженицы, родильницы и новорожденные смогут получать экстренную и неотложную помощь в местном стационаре. А родзалы смогут взаимодействовать с акушерскими стационарами второй и третьей группы, дистанционными консультативными центрами, санитарной авиацией, центром медицины катастроф. Также у них будет контакт с женской консультацией, поликлиникой, фельдшерско-акушерским пунктом, врачом общей практики, где наблюдают беременных женщин, станцией скорой медицинской помощи, детской поликлиникой и другими медицинскими организациями.

Если это экстренные роды, то мы готовы подключить к вам читинских врачей, консультировать и помогать вести сложные случаи. Но если речь о потоке сложных случаев, то мы не готовы помогать врачам в районах наращивать практику, сохранять отделения, пытаться дооснастить учреждения и обеспечить уровень зарплаты и компетенций. Потому что весь вопрос, на самом деле, не ценности жизни, а в финансировании. То есть в деньгах.

Каждое новое решение о централизации какой-либо услуги для жителей районов звучит как приговор. Урбанизация такая штука — неотвратимая, но болезненная. Поэтому, когда мы делаем опрос про реорганизацию родильных отделений в соцсетях, 85% ответивших против монополизации. Но ценность жизни очень удобное понятие. Можно сказать, что отправить всех в перинатальный центр столицы — это как раз и есть реализация подобной ценности. А можно сказать, что улучшить в районах качество помощи и сохранить отделения — это тоже вопрос ценности жизни.

Просто ценности у всех разные.